Красавище и Чудовица
Шрифт:
— Она прекрасно знает, отчего возникает такое искажение, и устроит мне жуткий разнос. Как это так — пренебрегать заботой о своём хрупком природном 'инструменте'! Она же помешана на пении и сама даже летом ходит в шарфе — бережёт голос. Так что поставит мне незачёт, как пить дать. А эти расфуфыренные овцы будут слушать и злорадно блеять в свои надушенные платочки…
— Почему 'овцы'? — смеясь, спросила я.
— А, так их мой брат называет. Он с ними общается, говорит — это один большой коллективный разум. Куда одна овца, туда и все. Понятно? Если я сегодня опозорюсь, потом уже бесполезно что-то доказывать. Вот я и подумала…
— Спеть вместо вас? Но это ведь нереально!
— Да
— Это точно.
— Ээ, прости, я не это имела в виду! Если хочешь, то для чистоты эксперимента можно сделать вот что…
Мы расстались с Ханной незадолго до начала занятий, да и то лишь для того, чтобы одеться — собраться. До корпуса шли вместе и болтали вполне по — дружески. Как-то незаметно я тоже стала говорить ей 'ты' (мне как простолюдинке это было привычнее), и она нисколько не возражала. Ханна вообще оказалась девушкой жизнерадостной и простой, без типичных аристократических замашек, общаться с ней было одно удовольствие. Пока мы шли через двор, она успела поздороваться чуть не с дюжиной студентов, кому-то махала издалека, с кем-то перебрасывалась парой слов — и всё с такой дружелюбной улыбкой, на которую просто невозможно было не ответить. Зато как потом вытягивались лица, стоило заметить рядом с ней меня! Я искренне забавлялась. Здоровалась и шла себе дальше. Если мы с Ханной подружимся, то я здесь точно не пропаду!
Однокурсники встретили наше появление сдержанно: без особого энтузиазма при виде меня, без бурной радости при виде неё. В перерыве Ханна объяснила, что отношения с группой у неё нейтральные — без взаимного интереса, но и без вражды. Шира смотрит на неё свысока (как и почти на всех), но ей на это искренне плевать. С очкариками (забавное слово) она общается исключительно на учебные темы, а с 'парнями — человеками' ещё и на военные. В смысле? Ну, папочка-то у неё — генерал, командует королевской тролльей тысячей, любимый брат, конечно, тоже офицер, он уже на последнем курсе, потом будет самого принца охранять, вот! За весь день я ещё несколько раз слышала от неё упоминания о брате и мысленно вздыхала. Да уж, будь и у меня такой защитник, скольких слёз в детстве можно было бы избежать…
Лекции сегодня проходили куда спокойнее. Опрос у деканши был только в субботу, так что я в полной мере наслаждалась жизнью: спокойно впитывала новую информацию и раскладывала её в голове по полочкам. Два раза меня спрашивали наравне со всеми, и ничего страшного из этого не вышло. Единственное, что меня смущало — поверхностное и исключительно книжное знание арвийского языка. Но тут мне неожиданно пошли навстречу и разрешили посещать дополнительные бесплатные курсы для отстающих, а пока пообещали спрашивать без излишней строгости. Я даже растерялась и искренне поблагодарила преподавателя. Не знаю, может, свою роль сыграло то, что он был гоблином и невольно принял меня за свою? Странно, конечно, при моём-то росте…
Забавный случай произошёл на лекции у мэтра Рино. В самом начале он, как обычно, задал студентам несколько устных вопросов, и, когда очередь дошла до Ханны, выяснилось, что она совершенно не готова.
— Леди К'Рах, я, конечно, понимаю, что в связи с помолвкой вам было совершенно не до какой-то глупой истории, — пытаясь выглядеть строгим, укорил её молодой наставник. — Но можно же было взять на себя труд и открыть учебник хотя бы перед уроком! Надеюсь, вы всё же соберётесь и вспомните, какие два военачальника отличились в битве при
Взгляд Ханны машинально заметался по классу, пока не наткнулся на мой. Точнее, на мои огромные — преогромные вытаращенные глаза. Она непонимающе захлопала ресницами, пришлось ещё постучать пальцем по виску. Дошло, наконец!
— Генералы Глазо и… ээ…
Бедный гном не удержался на стуле и колобком скатился по ступенькам к кафедре.
— И Зубко!
Мэтр Логан хрюкнул, закрыл лицо руками и, кажется, зарыдал от смеха. К нему неуверенно присоединились Ник и Марта, аристократы, по счастью, ничего не поняли. Я мучительно покраснела.
— Леди… уфф… Леди Ханна, вам должно быть стыдно не знать своего прославленного соотечественника! Или хотя бы внимательней следить за подсказкой. Вам что показывали?
— Зуб… — также краснея, пробормотала девушка.
— Не просто зуб. А клык! Ну?
— Аа… Генерал Стоклык! Прости, Сина…
— Ладно уж. Ради вашей самоотверженной подруги я не поставлю вам минус. Но на будущее учтите, обе, больше никаких подсказок!
— Конечно — конечно! — хором заверили мы.
— А вы, господин Ирлик, впредь не будьте столь впечатлительны, так и ручки — ножки сломать недолго…
Бедный гномик! На него абсолютно все смотрят свысока. И, кажется, вполне заслуженно…
Обедали мы с Ханной второпях и сразу вернулись обратно на факультет. Нашли пустую аудиторию и в оставшееся до звонка время усердно репетировали. Текст песни благодаря своей памяти я выучила мгновенно, и в результате наше совместное творчество звучало вполне пристойно.
Светлое и словно воздушное здание факультета изящных искусств произвело на меня самое благоприятное впечатление. В отличие от его воспитанниц — они все как одна провожали нас самыми презрительными взглядами. И это ещё при том, что видели нас только мельком: мы торопились и потому чуть не бежали, стремясь до начала 'концерта' переговорить с наставницей. Успели, и Ханна изложила ей свою идею. Метрессе Гробец она пришлась по душе; нам не только разрешили выступать вместе, но и выдали две длинные накидки из плотного шёлка с капюшоном и прикреплённой к нему густой вуалью. Это всё Ханна придумала, для чистоты эксперимента: пусть слушатели оценят наши голоса, а не внешность. Мы забежали в отдельную комнатку, тщательно завернулись в накидки и надели на руки перчатки. Глянули в зеркало и захихикали — вместо девушки — тролля и девушки — страшилки перед нами стояли две таинственные незнакомки.
— Жаль, здесь сейчас нет принца, он был бы заинтригован!
— Думаешь?
— А то! Он уже всех студенток в лицо знает, точнее, они сами при каждом удобном и неудобном случае перед ним дефилируют… И тут мы — все такие загадочные. Я бы на его месте начала нас настойчиво преследовать!
Мы снова рассмеялись, и в это время в комнату заглянула служанка — проводить в зал. Это и вправду оказался именно зал — просторное светлое помещение с небольшой сценой и длинными рядами кресел. Почти все они были заняты преподавателями, выступающими студентками и студентками — зрительницами. Впрочем, к своему изумлению, я разглядела и нескольких мужчин. Мы с Ханной устроились в последнем ряду в уголке.
— А что тут делают мужчины? Невест присматривают?
— Вон те? Да нет, это тоже студенты. Ты что, думала, на факультете одни девушки учатся?
— Ну да. Он же ещё 'дамский' называется…
— Это потому, что женщин тут процентов девяносто, а то и больше. Но иногда и мужиков вот заносит. Они тоже поют, танцуют, даже вышивают — знаешь, а неплохо получается! В прошлом году один такой всё за моим братом бегал, хотел подружиться. Пока Хард его кулаком промеж глаз не приласкал.
— Ничего себе! Суровый у тебя брат…