Красавище и Чудовица
Шрифт:
— Зато я представляю — какую-нибудь очередную глупость! Успокойся уже. Раньше надо было думать, сейчас-то чего. И не забывай, кстати, что именно ты разрушил проклятье, без тебя бы она…
— Вообще бы про него не узнала и жила бы себе спокойно. Вместо этого ужаса отдыхала бы тихо — мирно на каникулах. А потом бы выучилась, вышла замуж за какого-нибудь книжного червя и родила ему кучу детей…
— Не детей, а книжных червяков! — поправил мэтр.
Я не выдержала и тихонько хихикнула.
И, наконец, открыла глаза.
— Хорошая моя, очнулась!
— Тебе никогда не говорили, что подслушивать нехорошо?
Я
— Как ты себя чувствуешь? — вопрос прозвучал почти в унисон и заставил меня снова улыбнуться.
— Хорошо.
— Точно? Ничего не болит? Пить хочешь? Или, может, сразу поешь?
Я качнула головой и попыталась сесть. А то неудобно как-то — двое мужчин в комнате, а я лежу… Дан поспешил помочь мне, поддержав за плечи. Тут я и обнаружила, что одета не в своё платье, а в шёлковую ночную рубашку, очень закрытую и приличную, но такую тоненькую, что, казалось, его горячие пальцы касаются голой кожи. Я невольно покраснела и натянула одеяло до самого подбородка.
Комната, в которой мы находились, была мне совершенно незнакома. Судя по кровати, спальня, судя по лаконичной обстановке и неброской обивке стен — мужская. Никогда не думала, что у мэтра на втором этаже такие высокие потолки. Интересно, кто меня переодел — кухарка? У него же нет горничной…
Сама не знаю, почему меня занимали такие мысли. Почему я разглядывала комнату, мэтра, собственное одеяло — но не решалась задержать взгляд на сидящем рядом мужчине. Нет, вру… знаю почему. И от этого ничуть не легче. Если уж он боится, то я и подавно!
— Расскажите, пожалуйста, чем всё закончилось, — попросила я. — Почему было так сложно попасть в дом, что это было за поле? Что стало с магами, они живы? А…
Произносить это имя вслух не хотелось, но мэтр понял и поспешил кивнуть.
— Всё расскажу. Но начну с того, что попрошу у тебя прощения, Сина, — неожиданно и совершенно серьёзно произнёс он. — Всё, что с тобой сегодня случилось, на моей совести. И если тогда, девятнадцать лет назад, моим упущением было пойти навстречу безутешному племяннику — я замял дело о пожаре в лаборатории и не направил туда дознавателей. Да и не до того тогда было: все занимались расследованием гибели Итана и поисками Ариэллы. Но сейчас мне просто нет оправданий. По сути, я покрывал Эриса. Да, Сина, именно так. Если раньше я не связывал эти события, то после того, как узнал о твоём проклятьи и сопоставил факты, меня сразу царапнула мысль о возможной причастности племянников. Я ещё раз пересмотрел архивы, надеясь найти хоть одного погибшего в это же время мага… и не нашёл. Мало того, я не поделился своими подозрениями с Даном. Сам он давно забыл об этом эпизоде, не его же племянник погиб…
Эрис — единственный родственник, который у меня остался. Мы не были особенно близки, но привыкли относиться друг к другу с уважением. Талантливый учитель, достойный человек — неизменно спокойный, неизменно вежливый… И, казалось, искренне привязанный к своему старому дураку — дядьке. Не буду скрывать — я почти не допускал мысли, что он может быть виновен, вернее, что он НАСТОЛЬКО виновен. Вот поэтому я ничего никому не сказал. Намекнул Эрису, что буду все каникулы сильно занят — хотел, чтобы он поскорее уехал. Ограничил ваше общение одной встречей, на которой следил за его реакцией на тебя, убедился в её отсутствии и вздохнул с облегчением. Проложил на всякий случай портальный путь прямо в башню — знал, что туда он никогда не заходит. И даже в этом я ошибался… Да, я хотел узнать правду, это был мой долг, моя прямая обязанность. Но в то же время я боялся её услышать. Не мог решиться подойти к нему и спросить об этом открыто. Или, что тоже самое, попросить на анализ немного крови, чтобы потом использовать её как индикатор лжи. Он — бывший маг, он бы сразу обо всём догадался… Я надеялся, что Эрис уедет, а потом, когда ты обретёшь свой истинный облик, я лично позабочусь о том, чтобы он находился от тебя как можно дальше.
Вы оба знаете, чем едва не обернулось моё преступное малодушие. Будущее всего государства висело на волоске… Я очень виноват перед тобой, Сина. И не меньше — перед своим королём и другом, который всегда знал, что я не предам его доверие. А я предал. Мне жаль, что уже давно запрещено ритуальное магическое самогашение. Жаль, что это проклятое поле не до конца выпило меня…
— Не надо так говорить, прошу вас! — не выдержала я, с жалостью глядя на мэтра. Сейчас, без привычной ехидцы, измождённый и сгорбленный, он выглядел на все свои немалые года. — На всё воля Света, и не нам судить, почему так сложилось. Я понимаю, почему вы так поступили, и понимаю, что вам сейчас тяжелее нас всех. Но ведь всё закончилось хорошо! Я не держу на вас зла, и ваш король, уверена, тоже не изменил к вам своего отношения…
— В точку, девочка, — проворчал мэтр. — Он даже не принял мою отставку. Говорит, мышь тебе в бороду, а не тихую старость!
Я улыбнулась и невольно перевела взгляд на сидящего рядом мужчину. И тут же опустила глаза.
— Сина… Ты забыла моё имя?
— Нет. Просто…
— Просто что?
В спокойном голосе проскользнули напряжённые нотки, и мне стало стыдно за свою трусость. Подняла взгляд и улыбнулась уже ему.
— Дан. Прости, но я только что поняла… что ужасно хочу есть!
Ответную улыбку пришлось ждать неожиданно долго.
— Конечно, сейчас всё будет.
Дан резко встал и пошёл к двери. А я запоздало вспомнила невольно подслушанный разговор и отвесила себе мысленный подзатыльник. Разрядила обстановку…
Мэтр тихо хмыкнул с не без труда выбрался из кресла.
— Вы ведь не уходите??
— Надеешься, что я оставлю тебя с ним наедине? Не надейся пока. Мы тебя в соседней комнате подождём. Надо всё обсудить… да и пообедать во второй раз тоже не грех!
Я дождалась, когда он выйдет, откинула одеяло и встала. Для начала надо бы найти моё платье и туфли, они должны быть где-то здесь. И умыться перед едой тоже было бы неплохо.
Не успела я сделать и пары шагов, как вслед за деликатным стуком в комнату просочилась незнакомая молодая девушка, нагруженная ворохом одежды. В доме мэтра я на правах частой гостьи давно знала всю немногочисленную прислугу, поэтому впервые задумалась о том, точно ли нахожусь сейчас у него. Спрашивать в открытую постеснялась, так же, как и одеваться с её помощью. Кажется, её порядком изумила такая 'самостоятельность', но настаивать она не посмела. Показала, где находится ванная комната, уточнила, не нужно ли госпоже ещё чего-нибудь, и так же тихо удалилась.