Красинский сад. Книга 1
Шрифт:
Мишка вышел в сени, незаметно достал спрятанные деньги из-под деревянного ящика в чулане и, отсчитав пятьдесят рублей, положил их в потайной карман брюк. Войдя в комнату, протянул Марии десять рублей. Она оторвалась от еды и долго смотрела на деньги, не решаясь взять.
– Это вам на всех, – сказал Мишка, – я теперь не скоро смогу прийти, дожди начнутся, буду сидеть там, в Морозовской…. Но если кто-то из наших хуторян поедет туда, то можете кто-нить из вас сами ко мне пожаловать.
Сестры вышли провожать брата до самой околицы, Мария расплакалась на прощание, а Анна принялась успокаивать старшую сестру.
– Маруся,
– Предчувствие у меня Миша плохое, – сквозь слезы молвила Мария, – произойти что-то должно нехорошее… с нами со всеми. У меня такое было перед тем, как я похоронку на Михаила, мужа своего получила…, эх, да ладно уж, чему быть, того не миновать!
Мишке в душу запали слова старшей сестры Марии, и он еще долго оборачивался назад и смотрел на сестер машущих ему платками у околицы. Через несколько лет Мишка вспомнит пророчество Марии, и удивиться в верности сестриного предчувствия. В стране, где перемены следовали одна за другой, ждать можно было чего угодно. Начнется сплошная коллективизация и голод.
…Вечером следующего дня, Фрося, как бывало раньше, пришла к клубу. Неделя «домашнего ареста» для нее миновала, но настроение у девушки было плохое. Мишка день за днем отсчитывал неделю, получив от Фроси записку и знал, что именно сегодня она сможет выйти из дому. Он со Степкой, как обычно пришел к клубу и курил на светлом месте у открытых дверей. Парень с нетерпением поглядывал в темноту улицы и вздрогнул, сам не зная почему, когда увидел Фросю, появившуюся из темноты.
– Фросенька, здравствуй, моя милая, – поздоровался он, – вижу настроение у тебя дурное, что-то случилось?
– Случилось, Мишенька мой, – выдохнула девушка и, расплакавшись, продолжила сквозь слезы, – папаня вчерась сватов от Федьки принимал. Его родители приперлись, такие важные цацы. …Свадьбу договорились гулять в бабье лето, а значит почти через месяц…. Засватали меня,… понимаешь, Миша?
Мишка обнял девушку на свету, не стесняясь собственных чувств и не обращая внимания на толпу шушукающихся между собой девок и парней, прижал к себе и долго соображал, что она ему сказала. Он был ошеломлен не меньше Фроси, растерялся и только гладил ее волосы.
– Что мне теперь делать, миленький мой? – спрашивала Фрося, не переставая плакать, – папаня и слушать ничего не хочет…. Гутарит, если не пойдешь за Федьку, косы шашкой отрублю и выгоню из дома….
Мишка, немного опомнившись, увлек девушку в сторону и как-то по-детски пытался успокоить ее. Он понял, что Фрося не будет перечить отцу и ей придется стать Федькиной супругой. А как же он? Что теперь делать с его любовью? Мишку охватила злоба, но тут же прошла, ведь Фрося ни в чем не виновата. Она такая же, как и он, обманутая судьбой и любящая его больше своей жизни.
– А как же я, Фросенька? – растерянно спросил Мишка, – я ведь не смогу без тебя, родная моя! …Что же нам делать с тобой горемычная?
– Я знаю что делать, Мишенька, родимый ты мой, – неожиданно и решительно заявила Фрося, – я не отдам ему то, что берегла для тебя…. Это принадлежит только тебе, мой сокол ясный и никакой папаня мне тут не указ! Пусть это время до свадьбы будет нашим медовым месяцем, пойдем ко мне на сеновал…..
Мишка ничего не ответил и, подчиняясь Фроси, которая взяла его за руку, пошел,
Мишка обнял Фросю, и губы их слились в страстном поцелуе, она и он задыхались от осознания того, что сейчас должно было произойти. Пахло свежим сеном, и запах этот, как дурман, опьянял их, придавая решимости здесь и сейчас воссоединиться в одно целое.
– Разденься милый мой – прошептала Фрося, снимая бюстгальтер – …мне так страшно, любимый, но ты не обращай на это внимание!
Мишка снял брюки, рубашку и длинные подштанники, которые носили все взрослые казаки, его плоть уже была готова и он, обернувшись к Фросе, прижал этот горячий камень к ее животу. Фрося медленно опустилась на сено, увлекая за собой Мишку. Он упал на колени, а девушка легла на спину и, раздвинув ноги, потянула его на себя. Парень сопел от волнения, они ощущали тела друг друга, но ничего не видели из-за темноты, скрывавшей от Мишки робость и стеснительность Фроси.
Мишка почувствовал, как девушка взялась одной рукой за его напряженную и горячую плоть, направляя ее в нужное место, а второй надавила слегка на его ягодицы. Она тут же вскрикнула от боли и прижала парня обеими руками к себе.
– Все, …все Мишенька, – подожди минуточку, пусть немного боль уйдет….
Так они лежали некоторое время, испытывая самые сильные ощущения, подаренные людям Всевышним для продления жизни человечества. Спустя минуту Фрося пошевелила тазом, и Мишка потерял самообладание, он опьянел от дурмана любви и половой близости, сделался самцом, подчиняющимся только инстинкту.
– Все, Мишенька, я твоя, – прошептала она ему на ухо и начала двигать тазом, теряя контроль над собственным поведением.
Молодые люди ничего не слышали, не соображали и подчинялись зову природы, тяжело дыша и познавая самое великое таинство на свете – ощущать друг друга снаружи и изнутри, испытывая при этом острые сексуальные ощущения. Через несколько минут Мишка почувствовал неизвестное доселе состояние и понял, что сейчас произойдет то, о чем каждый парень мечтал в годы своего возмужания. Он застонал от удовольствия, прикусывая себе губу, чтобы заглушить этот стон. Фросе тоже передалось его состояние, она почти одновременно с ним вскрикнула, зажимая свой рот ладонью. То, чего они обоюдно хотели, произошло, и новоявленные мужчина и женщина лежали в той же позе, тяжело дыша и успокаиваясь.
Мишка растянулся на спине, а Фрося прижалась к нему всем телом, положив свою ногу, бедром на его интимное место. Дыхание вскоре успокоилось и Мишка, повернувшись к Фросе, сковал любимую в объятиях, они вновь слились в затяжном страстном поцелуе, как бы благодаря друг друга за полученное неземное удовольствие.
– Миша, пора уже уходить отсель, – прошептала Фрося, – только погодь маленько. Я тут спрятала в сене цибарку с водой и полотенцем, нужно кровь смыть и мне и тебе.
– Ласточка ты моя, – шептал ей Мишка, – нешто ты заранее задумала отдаться мне нонче?