Красивая, богатая, мертвая…

Данилова Анна

– И эту историю ты рассказал Ирине?

– Да. Смалодушничал. Просто Соня время от времени снится мне, и я просыпаюсь, мне становится страшно так, что словами не объяснишь. Вроде я – взрослый, неглупый мужик, уверенный в себе и все такое… Я понимаю, что особой-то вины моей нет, что она сама виновата, что так повела себя… Она же могла и не утонуть, упасть в воду – да, но не утонуть. Выплыла бы, хохоча, я бы помог ей забраться в лодку, и мы бы вернулись домой. Просто поостыла бы, поняла, что со мной так нельзя, что я еще совсем зеленый. Да я испугался ее, понимаешь? Одно дело – с Танюхой обжиматься, а другое – увидеть свою тетку в таком виде… У нас вся деревня в трауре ходила, все плакали по Соне. Бабушка так и вовсе убивалась. И только спустя много лет как-то сказала мне, что все поняла про Соню. Что не

одна она в лодке была. Потом посмотрела на меня, перекрестила и прошептала: хорошо, что хоть ты, внучок, не утоп. И не казни, мол, себя. Сонька, она баба дурная была, прости меня господи, развратная, чуть до петли Федьку Полозова не довела…

– И вот эту старую историю твоя Ирина собиралась подарить Кравченко? Интересно, и как бы все это выглядело?

– Она мне в ту ночь, когда мы ругались, и это припомнила, сказала, что опозорит меня на весь город, что все узнают, что у меня в детстве был роман с родной теткой, которую я и утопил в реке… Что-то в этом роде кричала. Думаешь, она успела ему что-нибудь рассказать? Ты сказала, что она слила ему информацию… Это точно?

– Вполне возможно, потому что незадолго до смерти она разговаривала с ним по телефону и вообще, думаю, встречалась. Может, сама решила спровоцировать тебя на разрыв, понимая, что ваши отношения зашли в тупик…

Беседу прервала своим звонком Глаша. Лиза, извинившись, на несколько минут удалилась из кухни и, когда вернулась, застала Дмитрия с рюмкой в руках. Задумчивый, он не сразу заметил, что она вернулась.

– Дима? Ты как? – Она осторожно тронула его за плечо.

– Лиза, ну какой тупик, если я ничего не знал про Илью?

– Не поняла…

– Ты сказала, что наши отношения с Ириной зашли в тупик!

– Да дело не в тебе, Дима. Думаю, что ей просто захотелось любви, свободы, нормальных человеческих отношений, и детей захотелось иметь не от тебя, человека, за которого она собиралась выйти замуж из-за денег, а от Ильи, да-да, того самого неудачника, безденежного и к тому же еще и женатого, но того, кого она любила. Но это лишь мои предположения. Поэтому и выпила тогда лишнего, возможно, не могла больше видеть его жену, ревнивую, заметь, жену… Ведь все, кто был в курсе этого романа, а таких немало, жалели именно Женю, жену Ильи, понимали ее ревность. Но никому и в голову не пришло, что и влюбленная в Илью Ирина так же ревновала его к жене. Возможно, переживала сильно, представляя, как они живут вместе, как она, ну, я не знаю… стирает его рубашки, готовит ему из продуктов, купленных, между прочим, на ее, Иринины, деньги, как спит с ним в обнимку каждый день, в то время как Ирина довольствуется лишь несколькими часами в неделю. Думаю, что чаша ее терпения и ревности переполнилась как раз в тот злосчастный день рождения Риты Мусинец, когда Ирина снова увидела их вместе и решила для себя, что все, хватит, она не хочет дальше так жить, она уже не девочка, и ей пора рожать детей… Деньги у нее были, ты знаешь, другое дело, что этих самых денег много не бывает. Возможно, поэтому она и решила выйти замуж за тебя. Ты извини, Дима, что я говорю такие неприятные для тебя вещи, но я просто пытаюсь понять, что же произошло с Ириной накануне ее гибели. И почему она, такая расчетливая и умная баба, вдруг потеряла контроль над собой и совершила то, что совершила. Ей вдруг на какой-то миг стало все противно и гадко, возможно, она переживала тогда свой внутренний женский кризис… Ей захотелось обнять Илью, ей невыносимо было видеть его жену… Она выпила крепко, позвала его на кухню и вцепилась в него мертвой хваткой. Только Илья знает, что она говорила ему в тот вечер, в чем призналась… Я допускаю даже, что она подсознательно ждала, что в кухне в любую минуту может кто-то появиться, что ее застанут в объятиях Ильи, и хотела этого. Возможно, что их видела Женя, которая сейчас ни за что не признается в этом. Мне кажется, что ты как-то пропустил мимо ушей тот факт, что в вечер убийства в вашем доме была Женя Туманова…

– Но это бред!

– Дима, пожалуйста, не истери! Говорю же, имеются свидетельские показания, твои соседи видели…

– Думаешь, это Женька?

– Посуди сам. Если Женька зашла на кухню и увидела своего мужа, который целовался с Ириной, и при

этом не устроила скандала, не вцепилась ей в волосы…

– Лиза, да что ты такое говоришь? Вцепиться в волосы? Ирина не такая!

– Такая, – спокойным, но твердым голосом возразила Лиза, которая после с разговора с Глафирой узнала о соперницах намного больше. – В прошлом году, к примеру, твоя Ирина подралась с Женей, которая приходила к ней домой разбираться! Они подрались! И Ирина вырвала внушительный клок волос с темени Жени, причем с корнем, что называется! И теперь Женя лечится, тратит большие деньги на врачей, чтобы восстановить волосы.

– Да ты что? Господи, да я, выходит, вообще ничего не знал об Ирине… Дрались… Ты хочешь сказать, что если Женька увидела их на кухне и не устроила скандала, то решила отомстить им кардинальным образом, убив Ирину?..

– А иначе зачем она приезжала к вам домой? Ведь ее следы (а я надеюсь, что экспертиза это докажет) по всему твоему дому! И курила она свои сигареты у тебя во дворе… Возможно, они с Ириной разговаривали… Я не исключаю даже, что она приехала не одна, что следом за ней приехал человек, которого она наняла для того, чтобы убить соперницу…

– Не понимаю.

– Глафира позвонила Мирошкину и попросила его прислать людей, которые забрали бы «Фольксваген» Жени для экспертизы… Если она сама убила ее, на своей машине и пусть даже продала колеса, то на дне все равно должны остаться следы крови Ирины… Если же машина окажется чистой, значит, Женя приехала не одна. Оглушив чем-то Ирину, они вместе с сообщником отнесли тело в другую машину, ту самую, которая и наследила на окраине деревни, понимаешь? Я даже не исключаю, что ей помогал ее отец или брат, кто-то очень близкий, кто был в курсе переживаний Жени. После того как Ирину убили и бросили в кусты…

– Да не может это быть Женька! Она не такая!

– Да, все не такие! Вот только твою Ирину убили, причем самым жестоким образом! И ее труп сейчас находится в морге! Ты дослушай! Глафира едет сейчас сюда с сумкой Ирины. Как ты думаешь, откуда у нее эта сумка? Очень дорогая, стоимостью в несколько тысяч долларов, как я понимаю… И сумка эта каким-то волшебным образом оказалась у Жени!

– А что говорит сама Женя?

– Глаша говорит, что Женя молчит, плачет, у нее шок.

– Ее арестуют?

– Уже арестовали. За ней приехал Мирошкин.

– А как же сестра Ирины? Ольга? Вы же и ее тоже подозреваете.

– Ее сейчас нельзя задерживать, потому что за ней установили наблюдение. Она встречается с мужчиной, и, возможно, в случае если Женя не убивала, он замешан в убийстве. Но Ольга ведет себя крайне осторожно, она сидит, как мышка, дома и никуда не выходит. И с подружкой своей Валентиной практически не разговаривает. Они затаились, словно ждут чего-то. Возможно, надеются на суд…

– Какой еще суд?

– Что тебя осудят и посадят.

– Так кто же убил Ирину?

– Знаешь, я не удивлюсь, если завтра появится новый подозреваемый.

– Почему – завтра? Насколько я понял, этот подозреваемый уже появился, и ты спокойно сидишь с ним за одним столом… – с горечью произнес Дмитрий. – Лиза, мне надо рассказать тебе еще кое-что…

Глава 24

20 июня 2011 г.

Общими усилиями – Дениса и Никитича – был составлен фоторобот человека, продавшего им колеса.

Денис был счастлив и горд, как никогда. Он знал, что и Никитич его тоже уважает, а потому ему было даже неловко от того, что он уже очень скоро (как он надеялся) покинет его мастерскую, чтобы начать новую жизнь.

И еще. Он и не предполагал, что его поступок, заключавшийся в том, чтобы откликнуться на объявление и отдать в качестве улик такую ценную вещь, как бриллиантовую сережку, не говоря уже о выкупленных им для дела колесах, произведет на следователя такое благоприятное впечатление. И если поначалу тот театрально так хлопнул три раза в ладоши, мол, браво, молодой человек, вы заслужили награды или что-то в этом роде, чтобы, как подумалось Денису, поиронизировать на его счет, то потом Денис понял, что Мирошкин не шутил, что он на самом деле в восхищении от Дениса. А это значило, что у него есть шанс сделать первый шаг на пути к профессии следователя.