Красивая пара
Шрифт:
— Ты не толстая, Джилли, ты вся светишься, ты носишь моего ребенка, и я никогда не видел тебя более прекрасной! Но если ты нервничаешь… раздень меня первым, Джилли.
Он мгновенно скинул ботинки и носки и выпрямился, глядя ей в глаза. Медленно расстегнул две верхние пуговицы и прошептал;
— Помоги мне…
Забыв о смущении, она быстро расстегнула оставшиеся пуговицы, стянула рубашку с его широких плеч и в восхищении провела пальцами по смуглой груди, покрытой густыми черными волосами. Ее зрачки расширились, и она зачарованно прошептала:
— Ты горячий. И такой большой. Джанкарло глубоко вздохнул.
— Теперь брюки, ангел…
Она помедлила всего секунду, прежде чем расстегнуть молнию на брюках. Сквозь тонкую и ненадежную преграду ткани Джилли почувствовала, как напряжена его мужская плоть. Она затрепетала, предвкушая его наготу.
Брюки соскользнули на пол, и он переступил через них. Джилли, увлеченная своим занятием, не видела судорогу, пробежавшую по смуглому лицу Джанкарло в тот момент, когда пышные золотые волосы Джилли скользнули по его обнаженным бедрам. Он поспешно поднял девушку со стоном: — Хватит! Я могу не удержаться… Их губы снова слились в мучительном и жадном поцелуе, а руки Джанкарло уже освобождали Джилли от свитера, скользили по напряженной груди, ласкали соски.
Она дрожала, все ее тело пылало, руки судорожно скользили по могучей груди мужчины.
Теперь она не вспоминала о своей талии, вернее, о ее отсутствии, она вообще не вспоминала ни о чем, жадно отвечая на его поцелуи. Джанкарло быстро и ловко освободил ее от эластичных леггинсов и лукаво усмехнулся:
— А где же трусики, Джилли? Господи, я ведь даже не представлял, как красива может быть женщина…
Он в восхищении разглядывал ее, пока руки нежно скользили по высокой, слегка располневшей груди, розовым соскам, округлившемуся животу, бедрам, по шелковистому треугольнику внизу живота…
— Джилли, ты самая прекрасная женщина на свете!
Его губы нежно приникали к плечам и груди Джилли, и она отвечала глухим и счастливым стоном. Она не могла отвести глаз от бронзового торса и широких плеч, жадно, не стесняясь больше, разглядывала стройные узкие бедра и мускулистый живот, прикасалась к нему, ласкала, и сапфировые глаза сверкали так же, как сверкали они у праматери Евы.
Джанкарло застонал и осторожно опустил ее на постель. Прикосновение его обнаженного тела к ее коже породило пожар, в котором Джилли страстно желала сгореть. Кровь с шумом бурлила в жилах, сердце оглушительно стучало, и она со стоном припала к его груди.
Джилли ощущала его жадные губы у себя на груди, а через мгновение его язык оказывался у нее во рту, и ее тело выгибалось в сладкой муке. Тонкие пальцы впивались в его плечи, но Джанкарло не замечал этого, жадно целуя и лаская ее трепещущие груди. Она шептала его имя, металась в его объятиях, а он только сдавленно бормотал в ответ:
— Не спеши, любимая моя, не спеши…
Джилли сама целовала его, жадно, бесстыдно, выгибаясь в сильных руках, моля с продолжении. Джанкарло нежно провел ладонью по животу… затем его рука скользнула ниже.
Теперь сильные, но нежные пальцы бережно ласкали ее пылающую плоть, и возбуждение, охватившее Джилли, не позволяло, ей больше сдерживаться. Она громко стонала, глаза затуманились страстью. Почти обезумев, она жадно скользила губами по его груди,
— Нет, не так. Я не хочу причинить тебе или ребенку вред…
Он перекатился на спину, так что она оказалась сверху, и медленно, очень осторожно вошел в нее.
Ее сапфировые глаза расширились, тонкие пальцы судорожно заскользили по его груди. Джанкарло притянул ее к себе, обхватил губами напряженный сосок.
Он придерживал ее за талию, не позволяя совершать резких движений, двигаясь ритмично и осторожно, медленно и неуклонно подводя ее к наивысшей точке блаженства. Джилли уже не понимала, где она находится и что с ней происходит, реален был лишь он, ее мужчина, его горячее, сильное тело, его нежные руки, его любовь. Сами не заметив того, они поменялись местами, и теперь черные глаза сверкали над ней, и желанная тяжесть его тела наполняла сердце неожиданной лег костью. Движения Джанкарло становились все быстрее и судорожнее, Джилли задыхалась, в глазах вспыхивали и гасли мириады новых галактик, а затем в ослепительной и радужной вспышке исчезло все, что когда-то имело значение, и лишь их имена, выкрикнутые пересохшими от страсти губами, закружились в бездонной темноте, обрели плоть и смысл, вернули в реальность.
Они лежали, вздрагивая, остывая, растворяясь в блаженной нежности друг к другу, и Джилли шептала имя Джанкарло, а Джанкарло молча покрывал ее лицо поцелуями.
— Мне казалось, первый раз был прекрасен, но теперь…
— Ш-ш-ш! Я знаю.
— Я не думала…
— Теперь ты знаешь, почему я тогда был в бешенстве.
Джанкарло смотрел в ее темно-голубые глаза, и в его голосе звучала спокойная уверенность мужчины, только что принесшего блаженство и удовлетворение своей женщине. Джилли слегка нахмурилась неприятным воспоминаниям.
— Ты боялся, что я забеременею? Так?
— Нет, любимая. Меня слегка испугал факт твоей невинности, но сердился я потому, что не смог дать тебе того, что ты заслуживала. Я потерял контроль над собой. Ты была слишком невинна, чтобы понять разницу, но я-то знал! Это был удар по мужскому самолюбию, и я выместил ярость на тебе, за что и приношу еще раз свои извинения.
— Теперь понимаю.
Джилли неудержимо захотелось рассмеяться. Джанкарло, герой-любовник, считал, что потерпел неудачу в постели!
— Тогда мне было не смешно. Обещаю, что больше этого не повторится. Остаток жизни я проведу, занимаясь с тобой любовью, и клянусь, ты об этом не пожалеешь!
Он опять поцеловал ее, на этот раз более страстно, от губ перешел к шее, затем к груди…
Джилли лежала, молча и блаженно глядя на темную голову, покоившуюся у нее на животе. Она все еще не могла поверить в это чудо: Джанкарло с ней, он любит ее.
— Ты не обязан на мне жениться…
В конце концов, пусть у него будет шанс! Сегодня все и так слишком хорошо.