Красная башня
Шрифт:
– Хреново ты бегаешь, чудище, – вслух сказал он и усмехнулся.
– Это ты о ком? – старуха подозрительно сощурилась. – Какое такое чудище?
– Ни о ком, бабушка. Спасибо. Пойду я.
Он шатаясь побрел к подъезду.
– Ну иди-иди. Алкоголик несчастный, – донеслось сзади.
Старый дребезжащий лифт довез его до девятого этажа.
Железная дверь в квартиру была приоткрыта. В щели косо торчала личинка выломанного замка.
Иван перехватил поудобнее найденную внизу палку и зашел внутрь.
Все
Оставаться здесь было нельзя, и Иван в очередной раз похвалил себя за предусмотрительность. Запасной аэродром – необходимая штука для работы с сектантами.
Он быстро покидал в рюкзак личные вещи. С некоторой опаской зашел в туалет, но тайник за унитазом обыскивающие так и не нашли. Вытащил из стены кирпич и достал старый ноутбук и сумку с документами и деньгами. На кухне повертел в руках литровую бутыль выдержанного самогона (на дубовой щепе, обжаренном солоде и черносливе, куда там вашему скотчу), сунул ее в рюкзак.
Хотел было вызвать такси, но вспомнил, как вызывал его прошлой ночью, и решил ехать на автобусе. Взвалил рюкзак на плечи и вышел из квартиры, плотно закрыв дверь.
***
Иван уже завернул за угол и прошел сквер, когда к его дому подкатил «форестер».
Усманов выскочил из машины и быстро забежал в подъезд.
Вернулся он спустя десять минут и долго стоял под козырьком, смоля сигарету и о чем-то напряженно размышляя. Потом достал телефон и хотел было кому-то позвонить, но передумал, засунул телефон обратно и сел в машину.
***
Алишер Эльмуродов, 1989 года рождения, стал бригадиром потому что лучше других говорил по-русски и умел договариваться с начальниками, выбивая дополнительные средства и удобный график.
Он отпустил бригаду ближе к восьми вечера, а сам остался по своим личным делам. Одна из камер спустя час зафиксировала его прогуливающимся в компании местной жительницы. Они долго сидели на одной из скамеек, расположенной дальше по набережной. Но к 11 часам Алишер был уже один.
– На нем нет оранжевого жилета, – сказал Воеводин, рассматривая стоп-кадр.
– Он же на свидании, – сказала Маша. – Кто ходит на свидание в оранжевых жилетах?
– Я к тому, что убийца надел на него жилет. Значит, это было для него важно. Зачем?
Маша пожала плечами.
– Чтобы подчеркнуть профессию?
– Да. И еще отрубленные руки. Словно наказание за плохую работу.
– От подрядчика нареканий на работу его бригады не было.
– Надо еще покопать. Вряд ли он только тротуары укладывал. Может была еще другая работа? Ремонты квартир, строительство домов?
– А связь с женщиной? Отвергнутый поклонник, которого предпочли гастарбайтеру?
– Да. Женщину нужно найти. Но вариант с работой кажется мне более предпочтительным.
– А как же свастика и тайнопись?
Воеводин отмахнулся.
– Надо все варианты рассмотреть. Больно уж это все в глаза бросается. Словно специально кто-то выпячивает.
– Второй труп на обзорной площадке, – сказала Маша. – Это не просто так.
– Конечно. Но, если это наш маньяк, надо понять, как он жертвы выбирал. Вряд ли случайно. Что общего между бомжом и гастарбайтером?
– Низы общества, – предположила она. – Беззащитность?
– Скорее отверженность. Большинство людей предпочитает их не замечать.
– Может кто-то возомнил себя санитаром леса? Свастика сюда хорошо вписывается.
– Вопрос только в том, как этот кто-то умудрился убить человека на освещенном месте, да еще и оставить на теле свою писанину.
– Камера на ресторане не работает, – напомнила Маша. – А остальные слишком далеко.
– Значит, он знал, что камера не работает. Иначе бы не полез.
В дверь постучали, и в кабинет просунулся длинный нос дежурного.
– Товарищ полковник! Гастеры бузят!
***
Пятеро гастарбайтеров стояли кучкой в приемной и шумно разговаривали на своем гортанном наречии, размахивая руками. Двое охранников безуспешно пытались вытеснить их в коридор.
– Что здесь происходит? – громко спросил Воеводин, и гастеры замолчали.
– Вот, – сказал дежурный. – Показания с них сняли. А уходить не хотят. Какую-то защиту требуют.
– Какую еще защиту?
Один из работяг шагнул вперед.
– Алишер фашист убил! – заявил он. – Я знак видел!
– Я ему фото трупа показал, – сказал сзади один из оперов. – Он сперва никак не отреагировал, а теперь вот бунтует.
Воеводин поднял руку.
– Товарищи работники. Успокойтесь. Мы во всем разберемся.
– Я знак видел! – повторил работяга. – Мы все знак видел!
– Я только этому показывал, – сказал опер.
Гастеры загомонили, размахивая руками.
– Подождите, – сказал Воеводин. – Вы хотите сказать, что видели этот знак раньше?
Один из них вытащил смартфон, порыскал по экрану и протянул его вперед.
Это была фотография облезлой железной двери, на которой красовалась намалеванная белой краской шестилучевая свастика.
– Наш квартира! – пояснил гастер. – Назад неделя.
– Кто-то нарисовал свастику на двери их квартиры неделю назад, – сказала Маша.
– Алишер фашист убил! – повторил гастер.
– Защита нужен! – сказал другой.