Красная Бурда (сборник 1997-98)
Шрифт:
Во всем видел свою выгоду. Только придет, скажем, к Пузомятникову человечек, долг вернуть, а уж Харитон Евлампиевич моментально видит, кому от этого выгода.
Вот наглядный пример деловой активности Пузомятникова. Узнал он, что Расторгуев баржу продает купцу Тезоименитову. Забегал, засуетился, а делать-то нечего – баржа уж продана! Энергии было в человеке пропасть.
Слово держал, но мог при случае и обмануть незадачливого партнера. Как-то по делам меховой торговли заехал Харитон Евлампиевич в глухое село Шушенское и купил у одного ссыльного ворох заячьих шкурок да железные коньки.
Однако, вершиной коммерческого гения Харитона была сделка с тунгусами, однако. Целый год он возил от них меха и алмазы. А когда пришло время платить – упал тунгусский метеорит!…
Бывали, конечно, у него и неудачи. Hесколько раз купец обжигался на утюгах. То есть, на торговле оными. А случалось, ночью на большой дороге его останавливали разбойники-марксисты, отбирали деньги, товар, деньги…
Тем не менее, Харитон Евлампиевич всегда сохранял бодрость духа и тела. Любил состязаться в силе с портовыми грузчиками. За раз обхватывал два десятипудовых мешка, приподымал их и падал. Лежал в обнимку с мешками и, смеясь, приговаривал: «Вот ведь, едрена прибыль, и приподнять не могу, а все одно – мое!»
Отпуска Пузомятников обычно проводил в деревне. Крестьяне недолюбливали дородного купца. Охотясь за деревенскими девками, он сильно вытаптывал поля пшеницы. Даже собирать потом было нечего, кроме вытоптанных девок.
Бескорыстно помогал театрам, особенно своему любимому Большому. Частенько инкогнито работал в театральном гардеробе. Актрис любил без счету, без разбору, ждал их в подъездах после спектаклей, писал на стенах имена, ездил на гастроли, даже спал с ними, с кумирами. Кроме театров увлекался Харитон Евлампиевич кабаками. По вечерам, уже порядочно нагрузившись в кабаке, ехал к цыганам разгружаться. Очень он любил ездить к цыганам. Даже больше, чем к узбекам, чеченам или украинцам.
Времени зря тратить не любил, решения принимал мгновенно. Бывало, только что кутил на балу у Ростопчиных, глядь – а уж Харитон Евлампиевич лежит где-нибудь под забором, пьяней вина, и храпит на всю улицу.
Супругу свою Харитон Евлампиевич держал в постоянном страхе, что он где-нибудь упадет пьяный и замерзнет.
(Окончание следует.)
«Красная бурда» 05 июня 1998 г.
В кармане брюк Харитона Евлампиевича историки нашли распорядок дня:
10:00 – подъем, оправка бороды.
10:30 – выпить конпоту клюквенного, да похлебать ухи. Анисовки – сто капель.
11:00 – дать приказчикам в морду, наверняка, шельмы, воруют!
12:00 – купить хлеба пудов сто на вечер.
13:00 – ударить по рукам с Hоздреватовым, Рыгачевым и Троепыровым.
13:05 – помыть руки.
13:10 – обед с городским головою. Водки??? А хоть бы и водки.
15:00 – 16:00 – а хоть бы и Маньку.
16:00 – 17:00 – а хоть бы и цыган.
18:00 – покуражиться в «Яре».
22:00 – самовывоз.
23:00 – покуражиться дома.
24:00 – покуражиться во сне.
По праздникам Харитон Евлампиевич любил покататься верхом на тройке лошадей. Правда, потом бубенцы болели. В баню ходил редко, но если уж добирался, то мыл себя истово, до рези в глазах, с истинно русским размахом. Помывшись, он голый прыгал в сугроб, где его и находили утром.
Кстати, не будучи лично знаком с К. Марксом, Харитон случайно столкнулся с ним в Лондоне. Бородатый гений прошел мимо и не заметил Маркса.
Пузомятников сочувствовал революционерам, жалел их… Hесколько раз выделял деньги на содержание женщин-большевичек, на мелкие революционные расходы. Вообще, способность Харитона Евлампиевича выделять деньги и поглощать пищу и вино поражала современников. Hа спор выпивал он по пять бутылок мадеры и, упирая руки в бока, весело кричал спорщикам: «Что, думали, Харитон остановиться не сможет?! Hако-ся, выкуси! Домой поеду!» Приехав домой, он заставлял дворню снимать с себя сапоги. Прислуги было много, но и сапогов Пузомятников надевал по пять-шесть пар за раз.
Была у одаренного самодура и еще одна вредная привычка – по поводу и без повода поить лошадей шампанским. Лошадей, правда, после ветры мучали. А ему хоть бы что! Летит по Тверской, лошадь грохочет, а он песню поет!
Да, широкая натура была у Харитона. Порой выскочит из дому уже за полночь, кудлатый, в одной косоворотке, закружит, завертит первых встречных (некоторые у крыльца неделями стояли – ждали) и айда по Волге кататься на своем пароходе. Деньги в реку кидал пачками, не считая. За пароходом – кто вплавь, кто на веслах двигались почитатели.
Тщеславный был до ужаса. Однажды заплатил в казну бешеные деньги за право единожды похлебать щи с самим царем-батюшкой. Дело было нелегкое – Александр III терпеть не мог щей.
Харитон же Евлампиевич, как раз наоборот, любил щи и не любил заморских продуктов – всяких там «Марсов» и «Сникерсов». Hо однажды (в 1895 году) он так проголодался, что все мысли его были только о еде. Зашел он тогда в трактир, купил «Сникерс», и еще блинов два десятка с икрой, да холодца с хреном, да бараний бэк с кашей. Запив все тремя кружками квасу, Харитон почувствовал себя сытым и довольным, – и выбросил «Сникерс».
Обычно вслед за приливами расточительности следовали приступы неимоверной скупости. Экономя на угле, купец заставлял бурлаков таскать баржи не только вверх, но и вниз по течению. А течение в русских реках быстрое! Вот и приходилось бурлакам бежать вслед за баржей многие сотни верст…
В октябре 1917-го очень хорошо брали бескозырки и разного рода мандаты «от Пузомятникова». А во время незабываемого штурма Зимнего, генеральным спонсором которого являлся Харитон Евлампиевич, рабочие и матросы могли наблюдать огромный рекламный щит купца прямо на здании твердыни самодержавия. Да и на бескозырках тоже была размещена реклама торгового дома «Пузомятников и товарищи».