Красная дверь: Альтернативная история
Шрифт:
Дэвид, с все еще колотящимся сердцем и дрожащим от напряжения телом, медленно прислонился спиной к двери. Он соскользнул на пол, чувствуя слабость в ногах. Его дыхание было прерывистым, в каждом выдохе чувствовались облегчение и затаенный страх.
В комнате воцарилась зловещая тишина. Гнетущее напряжение спало, и кот, который когда-то был взбешен и встревожен, наконец успокоился. Он осторожно приблизился к Дэвиду, его шерсть все еще была слегка взъерошена, но в глазах теперь светилось настороженное любопытство. Она устроилась рядом с ним, создавая маленькое, успокаивающее присутствие посреди этого хаоса.
Дэвиду потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, прокручивая в голове события прошедшего. Комната, несмотря на странные и ужасающие события,
Он знал, что опасность на самом деле не миновала – что дверь была всего лишь временным барьером против той тьмы, которая пыталась вырваться наружу. Но на данный момент непосредственная угроза, казалось, была устранена. Тишина была почти идеальной, слишком спокойной, и Дэвид не мог отделаться от ощущения, что что-то скрывается за гранью восприятия, ожидая подходящего момента, чтобы нанести новый удар. Хрупкое спокойствие, царившее в комнате, было нарушено резким сигналом нового сообщения на таинственном телефоне. Сердце Дэвида екнуло, когда он попытался вытащить телефон из кармана, ощущая, как неприятно тяжело лежит в руке маленькое устройство. Экран освещал полутемный коридор, отбрасывая жутковатый отблеск на его лицо.
Часы на телефоне показывали 00:12. Дэвид не поверил своим глазам – ему показалось, что он боролся с дверью целую вечность, но, судя по часам, прошло всего десять минут. Несоответствие между его восприятием времени и реальностью на экране усиливало его беспокойство.
В новом сообщении говорилось: «Вас ждет гость в коридоре».
Глаза Дэвида расширились от замешательства и страха. В коридоре не было никого, кроме него и кошки, которая уютно устроилась рядом с ним в состоянии настороженного спокойствия. Он огляделся, ожидая, что из темноты материализуется какой-нибудь новый кошмар. Послание, хотя и было загадочным, казалось, предполагало присутствие какой-то сущности за пределами того, что он мог видеть.
Он осторожно поднялся, кот тревожно следил за его движениями. Коридор, залитый тусклым светом из гостиной и жутковатым свечением телефона, выглядел таким же, как и раньше, – пустым, тихим и без каких-либо явных признаков вторжения.
Дэвид подошел к зеркалу с чувством страха. Сам коридор, казалось, не изменился, но в сообщении подразумевалось, что что—то – или кто-то – ждет его. Он почувствовал, как по спине пробежал холодок, когда он посмотрел в зеркало в поисках каких-либо признаков “гостя”, упомянутого в сообщении. В отражении в зеркале не было ничего необычного – только пустой коридор и едва различимые очертания мебели. Взгляд Дэвида метался по помещению, пытаясь сопоставить увиденное с окружающей обстановкой. Тревожное чувство, что за ним наблюдают, вернулось, и его охватил приступ паранойи. Он снова перевел взгляд в коридор, лихорадочно соображая. Было ли это сообщение уловкой, жестокой игрой, призванной еще больше вывести его из себя? Или он что—то упускал из виду – что-то, что могло бы показать зеркало? Мысли Дэвида были вихрем смятения и страха. В самом коридоре он ничего не мог разглядеть, но сообщение и тревожная неподвижность зеркала наводили на мысль, что истинная природа «гостя» может быть скрыта или каким-то образом искажена.
Пока Дэвид осматривал коридор, пребывая в смятении и тревоге, его внимание привлек слабый, но настойчивый скрип. Это был едва уловимый звук, похожий на тихое скрежетание старых шестеренок. Звук, казалось, исходил от зеркала – тревожная аномалия в этом тихом пространстве. Медленно повернувшись, Дэвид снова перевел взгляд на зеркало, его поразило леденящее душу зрелище.
Отражение в зеркале было совсем не таким, как он ожидал. Вместо усталого, испуганного лица, которое он увидел в реальности, в зеркале отражалась другая версия его самого. Этот "другой" Дэвид улыбался – широкой, пугающей улыбкой, излучавшей тревожащее чувство удовлетворения. Улыбка была слишком широкой, а глаза слишком блестящими, как будто отражение наслаждалось темным, зловещим удовольствием.
Сердце Дэвида екнуло, когда он увидел это тревожное изображение. Поведение отражения резко контрастировало с выражением ужаса на его лице. Это было похоже на то, как если бы зеркало превратилось в портал к другой версии его самого – той, которая была довольна разворачивающимся ужасом, как если бы она была зрителем жуткого представления.
Улыбка отражения была тревожной, почти хищной, а в глазах, казалось, светился злобный интеллект. Казалось, что у отражения были свои собственные намерения, разумное существо, наслаждающееся собственным мрачным весельем. Это зрелище стало ярким напоминанием о том, что зеркало – не обычный предмет, а проводник к чему-то гораздо более зловещему. Дэвид почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Вид его собственного отражения, искаженного выражением жутковатого удовлетворения, резко контрастировал с его собственным состоянием страха и изнеможения. Казалось, отражение насмехается над ним, наслаждаясь ужасом и неуверенностью, которые он испытывал.
Он отступил на шаг, не отрывая взгляда от зеркала. Чувство страха усилилось, и он почти физически ощущал зловещее присутствие своего отражения, проникающего сквозь стекло. Мысль о том, что его собственный образ может таить в себе такую темную и тревожную натуру, была одновременно завораживающей и ужасающей. Отчаянно пытаясь вырваться из тисков отражения, Дэвид отвернулся от зеркала, его мысли лихорадочно метались. Он не мог игнорировать значение того, что увидел – зеркало не просто отражало его внешность, но, казалось, воплощало более темную сторону его собственной души. Улыбка отражения, удовлетворение в его глазах намекали на более глубокую, более тревожащую реальность.
Первым побуждением Дэвида было убежать от пагубного влияния зеркала, но он быстро понял, что просто спрятаться от него будет недостаточно. Вид его собственного отражения, улыбающегося с таким зловещим удовлетворением, был слишком тревожным, чтобы его игнорировать. Ему нужно было действовать решительно, чтобы вернуть контроль над ситуацией.
Дэвид огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно было бы прикрыть зеркало в прихожей. Он заметил большое тяжелое одеяло, накинутое на ближайший стул, и схватил его. Он осторожно накрыл зеркало одеялом, убедившись, что оно полностью закрыто. Одеяло скрывало отражение, но Дэвид знал, что это лишь временная мера. Решив ограничить влияние зеркала, Дэвид вспомнил о втором зеркале в ванной. Его мозг лихорадочно работал, когда он подумал о том, что зеркало в ванной также может быть проводником каких-то темных сил. Без колебаний он направился в ванную, кот осторожно последовал за ним. Оказавшись в ванной, Дэвид достал из бельевого шкафа еще одно большое полотенце. Он подошел к зеркалу, в котором по-прежнему отражалось чистое, хорошо освещенное пространство ванной. Твердой рукой он аккуратно накинул полотенце на зеркало, убедившись, что оно полностью закрыто. Полотенце висело на стекле, скрывая отражение и поверхность зеркала от посторонних глаз.
Почувствовав некоторое облегчение, Дэвид на мгновение перевел дух. Завешивание зеркал было шагом к восстановлению контроля, но он знал, что это только начало. Тревожное сообщение по телефону и странное поведение отражений вывели его из себя, и ему нужно было оставаться начеку. Дэвид оглядел ванную, убеждаясь, что все в порядке, прежде чем вернуться в прихожую. Кот, почувствовав себя более непринужденно, мягко двинулся следом за ним. В голове Дэвида все еще роились вопросы и опасения по поводу того, что может произойти дальше. Мысль о встрече с “гостем”, упомянутым в послании, все еще внушала ему ужас, и тревожные размышления только усиливали его растущее беспокойство.
Дэвид глубоко вздохнул, сосредоточившись на ближайшей задаче. Ему нужно было сохранять бдительность и подготовиться ко всему, что могло произойти дальше. Зеркала были закрыты, но дурное предчувствие не покидало его, темная тень лежала на доме.
После длительного времени ожидания, первые лучи рассвета проникли в окна, в доме воцарилась жуткая, неестественная тишина. Часы в гостиной мерно тикали, их стрелки показывали 7 утра. Мягкий утренний свет разливался по комнате, подчеркивая спокойствие, которое, казалось, воцарилось в доме после ночи, полной напряженных, тревожных событий. Дэвид, проведший бессонную ночь в напряжении, был измотан, но чувствовал некоторое облегчение. В доме было тихо, без каких-либо признаков дальнейших беспорядков или сверхъестественной активности. Одеяла и полотенца, закрывавшие зеркала, казалось, обеспечили временную передышку от тревожных отражений и зловещих посланий. Тем не менее, утреннее спокойствие почти сбивало с толку своим контрастом с хаосом предыдущей ночи. Дом, казалось, вернулся к подобию нормальной жизни, странные события прошлой ночи теперь казались отдаленным эхом.