Красная дверь: Альтернативная история
Шрифт:
Дэвид проснулся от резкого писка будильника на телефоне, резкого в тишине салона. Несмотря на то, что он выспался, неудобство от тесных откидных сидений сделало его тело напряженным и уставшим. Он потянулся, насколько мог, чувствуя напряжение в шее и спине. Кошка, свернувшаяся калачиком рядом с ним, тоже зашевелилась, издав тихое мяуканье, как бы сигнализируя о своем пробуждении. Проезжая мимо, Дэвид видел из окна машины глубокую, чернильную темноту ночи. Единственным источником света было мягкое сияние уличных фонарей, отбрасывавших длинные тени
Беспокойство Дэвида только усилилось, когда он вышел из машины, воспоминания об ужасах прошлой ночи все еще были свежи в его памяти. Холодный ночной воздух окутывал его, когда он приближался к дому, и каждый шаг давался ему тяжелее предыдущего. Его сердце бешено колотилось от страха, что то, что преследовало его, все еще могло скрываться внутри, ожидая его возвращения. Руки Дэвида слегка дрожали, когда он отпирал входную дверь дома, его охватило холодное беспокойство. Предыдущая ночь потрясла его, и, когда он вошел внутрь, его встретила знакомая, но гнетущая тишина. Воздух внутри казался тяжелее, как будто сам дом затаил дыхание в ожидании.
Половицы скрипели под его весом, когда он осторожно продвигался по коридору, озираясь по сторонам в поисках каких-либо признаков сверхъестественного. Его пульс учащался с каждым шагом, но на первый взгляд все казалось на своем месте – ни кроваво-красной двери, ни зловещих отблесков, притаившихся в углах комнаты. Ноги сами понесли его в коридор, где дверь в кладовую была закрыта и заколочена досками, точно так же, как он оставил ее накануне. Он долго смотрел на нее, почти ожидая, что вот-вот снова появятся прожилки и багровый оттенок или, что еще хуже, дверь распахнется под действием какой—ни будь потусторонней силы. Он наклонился ближе к двери, прижавшись ухом к дереву. Тишина. Ни царапанья, ни шепота, ни завываний, подобных тем, что преследовали его прошлой ночью. На мгновение его охватило облегчение, но этого было недостаточно, чтобы унять растущее чувство беспокойства, ползущее по спине.
Затем он обратил свое внимание на зеркала. Первым было зеркало в ванной – то, которое было поменьше и не вызывало опасений. Собравшись с духом, он открыл дверь ванной. Зеркало все также было накрыто. Он выдохнул, хотя и не осознавал, что задерживал дыхание. Затем направился снова вернулся в коридор, появилось злополучное зеркало – то самое, которое предало его раньше. Он стоял перед ним, пристально вглядываясь, в укутанный в одеяло зеркало. Он подошел к маленькому шкафу, где хранил свои инструменты, и взял молоток, который купил днем ранее. Его вес в руке внушал уверенность, он был прочным, на него можно было положиться. Он также взял лом, его холодная сталь тяжело давила на пальцы. Когда он взглянул на инструменты, им овладело чувство решимости. Теперь они предназначались не только для плотницких работ – это было оружие, последняя линия обороны на случай, если вернётся та сущность.
Он прошелся по дому, проверяя каждую дверь и окно, с молотком в одной руке и ломом в другой. Дом был пуст, но в воздухе витала тяжесть невидимой угрозы. Он взглянул на заколоченную дверь кладовой, чувствуя, как учащается его пульс. Доски все еще держались, но они не успокоили его так сильно, как следовало бы. Кот вышел в коридор, его широко раскрытые глаза следили за каждым движением Дэвида, как будто он тоже чувствовал напряжение. Он тихо мяукнул, свернувшись калачиком у ног Дэвида, – странное утешение посреди этой неопределенности. Бросив последний взгляд по сторонам, Дэвид направился в гостиную, все еще держа в руках молоток и лом. Он не хотел рисковать.
Дэвид сидел в гостиной, напрягшись всем телом, когда часы на стене пробили полночь своим навязчивым боем. Каждый удар казался громче обычного, эхом разносясь по тихому дому. Он крепче сжал молоток в руке, а другой рукой сжал лом. Он приготовился к худшему, полностью ожидая, что ужасы предыдущей ночи вернутся. Секунды ползли, превращаясь в долгие, мучительные минуты. Сердце Дэвида бешено колотилось, когда он осматривал комнату, переводя взгляд с одного окна на другое и на коридор, ведущий в кладовую. Кошка настороженно сидела у его ног, широко раскрыв глаза и подергивая ушами, словно ощущая то же самое предвкушение.
Но ничего не произошло.
В доме было тихо. Из-за стен не доносилось никаких жутких звуков, из-за двери не доносился стук, и никакие зловещие отражения не смотрели на него в ответ. Гнетущая тишина, которая ранее наполняла дом, исчезла, сменившись тишиной, которая казалась почти… нормальной. Дэвид нахмурился, ему стало не по себе. Тишина стала еще хуже. После всех ужасов, свидетелем которых он стал, мысль о том, что в доме может просто воцариться тишина, как будто ничего этого никогда не происходило, казалась неправильной – как будто что-то затаилось под поверхностью, ожидая подходящего момента, чтобы нанести удар. В его голове проносились мысли: Неужели все закончилось? Победил ли он? Или это было затишье перед чем-то еще худшим?
Он снова взглянул на часы. 12:15. Прошло пятнадцать минут, а по-прежнему ничего. Дэвид ослабил хватку на молотке, но не опустил его. Кот тихо мяукнул, словно почувствовав, что его напряжение спало. Дом, который был для него источником ужаса, теперь казался головоломкой, которую он не мог разгадать. Отсутствие какой-либо угрозы заставило его усомниться во всем. Может быть, просто может быть, на сегодня все действительно закончилось.
Дэвид сидел как на иголках, пока часы не показали 3 часа ночи. Напряжение в его теле начало медленно спадать, когда он понял, что, в отличие от предыдущей ночи, сегодня, похоже, не произойдет ничего существенного. Зловещее спокойствие сохранялось в течение нескольких часов, и в доме было тихо, как будто угроза миновала или никогда не существовала. Он глубоко вздохнул, потирая уставшие глаза. С полуночи его мозг лихорадочно работал, но теперь усталость от бессонных ночей начала давить на него все сильнее. Решив, что пока это достаточно безопасно, он встал со стула, мышцы которого затекли от долгого сидения, и пошел к машине за подушкой и одеялом, которые оставил там.
Конец ознакомительного фрагмента.