Красная галактика. Том 4
Шрифт:
Дойдя до границы перехода, Стрелка развернула истребитель и повела его зигзагами уводя из-под огня чужаков и сбивая им прицеливание.
— Ну хватит, хватит. Можно и прыгать, — забеспокоился Егор, видя проносящиеся мимо кокпита огненные трассы.
— Нет, — коротко бросила Стрелка, — злить так злить по полной программе.
Она дождалась, пока до зоны перехода долетит истребитель чужаков. И закрутила с ним настоящую «собачью свалку» — бой, на предельно малых дистанциях. Егору пришлось закрыть глаза, чтобы унять накатившую тошноту, казалось, что это не «ястребок» крутит фигуры высшего пилотажа, а вся вселенная сошла с ума и начала
— Вот теперь они однозначно разозлились! Прыгаем!
Накачка Т-двигателя заняла полминуты. За это время вражеская флотилия сократила расстояние до «ястребка» и палила по нему от души. «Ястребок» буквально плескался в огненной реке, несколько выстрелов зацепили его щит! Но вот перед ним раскрылось спасительное кольцо перехода, в которое он и нырнул.
Прыжок был недолгим, точка выхода находилась близко. Егор даже не успел разъяснить детали своего плана Стрелке. А план был очень коварным — уничтожение «Крузенштерна» больно ударило по самолюбию, как никак это был первый крупный корабль, который потерял ГССР. Еще с ним Егора связывали самые теплые чувства, ведь именно «Крузя» доставил их с Семеновичем в настоящую космическую сказку. Но уничтожение корабля вызывало лишь досаду, в то время как поголовный геноцид в Лиироно — самый настоящий праведный гнев. Это насколько надо быть конченным существом, чтобы отдать приказ об убийстве десятков миллиардов безобидных пушистиков?! До судей Егору еще только предстояло добраться, сейчас же он хотел, чтобы хотя бы палачи получили свое сполна.
У Пакта существовали технологии, способные отследить, куда прыгал тот или иной корабль. И Егор надеялся, что в данном случае трекинг обязательно выследит их «ястребок». В ином варианте у них могли возникнуть серьезные неприятности.
— И… и что мы тут делаем? — спросила Стрелка, после того, как «Як» вышел из перехода. Смятение девушки можно было понять — истребитель оказался внутри колец циклопических размеров, усеянных орудийными башнями, стволы которых немедленно взяли его на прицел.
— Че приперлись? — прозвучал скрипучий по радио.
— Приветствую тебя, о Мать всех гикан!
— Чего приперлись говорю? — гиканка не обратила внимания на официальный тон Егора, — фетуций привезли?
— Нет, — признался Егор. Он представлял себе, какие чувства сейчас испытывает Мать. Это же она их сдала Пакту. И теперь небось гадает, известно ли это Егору или нет. Причем гадает, держа палец, или что там его у гикан заменяет, на гашетке. Дернись они сейчас, скажи какую-нибудь глупость, и старая ворюга не думая разложит их на атомы.
— Продать надо что-нибудь? Купить? — раздраженно спросила Мать.
— Скорее обменять, — от предвкушения сюрприза, который он собирался преподнести главной контрабандистке в Отау, Егора разбирал смех, который он с трудом сдерживал.
— Обменять? Что на что? — Мать интересовала конкретика, — у меня не лавка странствующего торговца. Или платите или гоните фетуций! Или вообще — убирайтесь подобру-поздорову! Шляются тут, людей от дела отвлекают.
Филимоновичу надо было потянуть время. На сцену еще не явились основные действующие лица.
— Десять самородков фетуция! — выпалил он.
— Десять?! — охнула Мать. И в ее голосе сразу зазвучали приветливые нотки, — это… это хорошо! Десять это замечательно! И что же угодно, моим драгоценным клиентам за десять самородков?
— Ты не совсем уловила. Это не с нас десять. А с тебя.
Мать забулькала от ярости. Обычно, она представляла из себя зеленый одноглазый шарик из которого, как будто бы, выпустили воздух. Однако сейчас гиканка надулась так, что казалось вот-вот лопнет.
— Я не люблю шутки. А глупые шутки мне не нравятся вдвойне. Обычно я шутникам отрываю конечности и смотрю на то, как они потом смешно копошатся, пытаясь встать. У меня такое чувство юмора.
— Вот ты его сейчас и продемонстрируешь.
— Кому?
— Хрен его знает. Летают на черных кораблях. Любят уничтожать целые народы. Неприятные мерзкие типа. Еще более мерзкие, чем ты. А вот и они! — закончил свою речь Егор, видя, как рядом с их «ястребком» открываются кольца переходов.
— Я тебе говорила, чтобы ты один прилетал? Предупреждала, что будет, если ты это правило нарушишь? Ну и пеняй теперь на себя!
Наверное, Мать всех гикан Егора со Стрелкой изничтожила бы. Без всяких сожалений. Но ей вдруг стало резко не до того, чтобы воевать с одиноким истребителем.
— Ага-ага, ты нашим друзьям расскажи, что недовольна их прилетом, — произнес Егор в микрофон и оборвал вызов. Потом хлопнул Стрелку по колену, — а ты чего застыла?! Давай-давай-давай! Вылетай за кольца!
— Ширеды! — взревела Мать всех гикан. Видимо дизайн черных кораблей был для нее знаком. И она поверила, что ширеды прилетели вместе с истребителем ГССР.
Эсминец ширедов в сопровождении двух фрегатов ввалился в систему не стесняясь. По всей видимости они рассчитывали уничтожить «ястребка», а потом безнаказанно уйти в прыжок. Однако их и хозяйку системы связывали давние истории и воспоминания. Мать открыла огонь из всех орудий не раздумывая ни секунды!
— Дави на всю гашетку! — орал Егор, когда внутри оборонительных колец разверзся ад.
— Да давлю я, давлю! — Стрелка искусно маневрировала, избегая попаданий.
Егор обернулся — ширедам пришлось несладко. Оборонительные рубежи на точке выхода были построены именно для того, чтобы сдерживать и уничтожать крупные корабли противника. И если у одинокого истребителя был шанс из ловушки выскользнуть, то эсминец и фрегаты завязли там по самое небалуйся. Их щиты отражая удары, горели не затухая. Ответным огнем ширедам удалось поразить несколько батарей на кольцах, но по сравнению с общим числом орудий это была капля в море. Проламывать оборону Матери следовало бы на десятках дредноутах, да и то, скорее всего, часть из них была бы уничтожена.
Полыхнул первый фрегат, взрывами его разорвало на две половины.
— Дуй на границу! Уходим в прыжок! — командовал Егор, надеясь, что поле, подавляющее переходы, действует только внутри колец.
Им надо было сбежать до того момента, пока не кончатся ширеды и вредной бабке захочется поразвлекаться с кем-нибудь еще. Рванул второй фрегат. Щит эсминца упал и из пробоин в его бортах вырывалось пламя — жить кораблю оставалось недолго.
— Сработало! — радостно завопила Стрелка, когда перед носом истребителя раскрылось синее кольцо.