Красная капелла. Суперсеть ГРУ-НКВД в тылу III рейха
Шрифт:
Приехав в Брюссель, я решил, что мне не стоит располагаться в штаб-квартире абвера; противник очень скоро вычислил бы меня. Лучше обзавестись какой-нибудь конторой, где под вымышленным именем я принимал бы безо всяких опасений своих осведомителей. Итак, я снял на имя Рьепера помещение под экспортно-импортную контору в торговом доме № 192 на улице Руайаль. А знаете, где находилось бюро фирмы «Симекско»? На улице Руайаль, дом 192. Они располагались на той же лестничной клетке, что и моя контора, в смежном помещении, разделенном такой тонкой перегородкой, что мы слышали друг друга, находясь в своих комнатах. Вполне возможно, что они установили микрофоны, чтобы записывать мои разговоры… Вы, может быть, помните, что, найдя на улице Атребат фотографии Большого и Маленького шефа, я испытал странное ощущение, что где-то их видел? Еще бы: я десятки раз сталкивался с ними на лестнице! Встречал на лестничной площадке, и мы раскланивались! Добавлю, что после операции на улице Атребат они все же остерегались появляться на улице Руайаль, иначе я наверняка узнал бы их. Но ведь это невероятно, не так ли? Действительно фантастическая история! Если бы такое прочитали в романе, сказали бы, что автор напридумывал слишком много…»
В самом деле, удивительная история, и даже больше, чем думает Фортнер. Ведь если ему до конца не было известно, что такое «Симекско», работники фирмы точно так же не догадывались, что скрывается за табличкой «Рьепер, импорт-экспорт». Несколько месяцев агенты советской разведки находились на одной лестничной клетке с немецкой контрразведкой, но и те, и другие не подозревали об этом!
Случай — фантастический режиссер, но актеров, достойных его таланта, не оказалось…
Любовная история
Василий и Анна — два русских эмигранта из дворян, разоренных коммунизмом; Париж кишит такими. Но Максимовичи не имеют ничего общего с отбросами из числа бывших аристократов — таксистами или балалаечниками, сходящими с ума от ностальгии. Они принадлежат ко второму поколению эмигрантов, распрощавшемуся с прошлым и устремленному в будущее. Поскольку старый генерал Павел Максимович умер в бедности, заботу о детях взял на себя монсеньор Шапталь, покровитель эмигрантов всех рас и национальностей, волею судеб попавших в Париж. Благодаря ему Василий поступает в Центральную школу [11] и становится горным инженером; Анна изучает медицину и специализируется по неврологии.
11
Центральная школа гражданских инженеров в Париже. (Прим. перев.)
После объявления войны полиция отправляла в лагерь Верне подозрительных иностранцев. Василия Максимовича взяли через несколько месяцев, но Анна избежала интернирования благодаря своей профессии: душевнобольные — и тихие, и буйные — нуждались в ней и ее клинике.
Лагерь Верне был расположен в Арьеже, в тридцати километрах от Пиренеев и испанской границы. После массовых облав в сентябре 1939 года на пятидесяти гектарах земли, огороженных колючей проволокой, устроили нечто, вроде огромной резервации, куда свозили всех подряд. В Верне попали тогда и испанские республиканцы, и русские эмигранты (монархисты, социалисты, фашисты), французские коммунисты, уголовники, а также сотни немецких эмигрантов, чудом избежавших гестаповских застенков или гитлеровских концентрационных лагерей. Французским властям было безразлично, что эти люди — самые ярые противники нацизма в мире. Власти с таким рвением ковали будущую победу, что не желали тратить время на пустяки, и предпочли без разбора засадить в лагерь всех, кто был на подозрении у полиции.
Барон Василий Максимович до семнадцати лет жил среди великолепия императорского Санкт-Петербурга. Покинув Россию и одновременно оказавшись вне Истории с ее встрясками, Максимович вновь столкнулся с ней, переступив порог Верне. В лагере он познал голод, холод и унижение. Увидел непреодолимую живучесть дикого парадокса: Франция, воюющая с Гитлером, сажала за колючую проволоку и морила голодом самых непримиримых его врагов.
Он пережил день неслыханного позора, когда гестапо, следуя по пятам за победоносным вермахтом, явилось в Верне за живым товаром; французские охранники послушно передали его им в тот самый момент, когда маршал Петен в своей сбивчивой речи объявил соотечественникам о заключении мира на почетных условиях.
Вслед за гестапо в Верне прибыла комиссия, которая должна была отобрать среди заслуживающих доверия заключенных работников для третьего рейха. Комиссию возглавлял полковник Ганс Куприан. Ему нужен был переводчик, Василий предложил свои услуги и не был отвергнут. Более того, он подружился с Куприаном. Полковник был офицером старой закалки, ярым монархистом; он считал, что Германия оказалась в руках невоспитанных узурпаторов, а барон Максимович, с его точки зрения, был изгнан из России бандой бесцеремонных проходимцев (которые, кстати, подписали пакт с бандой Гитлера — рыбак рыбака видит издалека); эти два человека были созданы, чтобы договориться между собой. Выполнив задание, Куприан освободил Василия и предложил встретиться в Париже: ему подыщут должность, соответствующую его талантам.
В августе 1940 года Максимович вернулся к сестре в опустевший к тому времени Париж.
«Загадочный славянин» Василий в скором времени решится на совершенно недвусмысленный шаг: он предложит свои услуги Большому шефу.
Треппер долго ломает голову, как отнестись к предложению Максимовича и, наконец, принимает положительное решение. Так, с недоверия и обоюдных сомнений, два шага вперед, шаг — назад, начинается сотрудничество, которое окажется плодотворным и обогатит историю сети одной из самых пикантных ее страниц. Ибо тридцатидевятилетний барон Василий Максимович, уже полноватый мужчина с распухающими от болезни ногами, предназначен судьбой на роль Казановы «Красной капеллы».
Маргарет Хоффман-Шольц, немка сорока четырех лет, далеко не красива. Вот уже четверть века она ждет своего волшебного принца. Личность Большого шефа достойна пера Бальзака (о, какой замечательный портрет этого человека создал бы писатель!); что же касается Маргарет, то она, пожалуй, могла бы стать героиней Делли. Она — из прекрасной семьи, живущей в Ганновере. Один из ее дядей, подполковник Хартог, бывший главный лесничий, служит в Париже в штабе генерала Генриха Штюльпнагеля, коменданта Большого Парижа. Отец Маргарет возложил на этого дядю заботы о его малышке-дочери, когда ее после зачисления на нестроевую службу вермахта перевели в Париж. Но чувствительности Маргарет не угрожают болезненные уколы со стороны солдатни: она — секретарь полковника Ганса Куприана, утонченного аристократа. Они из одного круга… Все эти чудесные обстоятельства не отменяют того факта, что ей уже сорок пятый год и она далеко не красавица. После победы перед ней торжественно распахиваются ворота Верне: Маргарет прибыла туда с комиссией Куприана. Но она не видит ни мерзости, ни страданий, ни уродства — ничего, кроме Василия Максимовича. Она ослеплена им. У бедняги слоноподобные ноги, наверняка изможденное лицо и одет он как пугало, но под рубищем Маргарет разглядела барона. Он удостаивает ее пристальным взглядом, быть может, даже заговаривает с ней. Этого предостаточно для девицы из Ганновера. Не будучи ни Бальзаком, ни Делли, автор не берется описывать бурю, потрясшую тогда сердце Маргарет. Покидая Верне, она буквально без ума от любви.
Вернувшись с Куприаном в Париж, Маргарет снова приступает к своим штабным обязанностям. Наверняка сердце ее не лежало к работе и сто раз в день в ее встревоженной душе возникал вопрос: «Приедет ли он?» Он приезжает, как обещал, но предложения немецкого Бюро труда не вызывают у него особого энтузиазма. Иное дело — престижная должность инженера на заводах Хеншеля в Касселе, которую ему подыскал Куприан. Маргарет ни жива ни мертва от страха… Но чудо! Василий отказывается. Обезумевшая от счастья Маргарет ни на секунду не сомневается: он сделал это, чтобы остаться рядом с ней. Бедняжка была бы разочарована, если б узнала, что ее возлюбленный следовал указаниям Большого шефа. Тот объяснил Максимовичу, что в Париже он будет полезнее, чем в Касселе. «Создайте разведывательную группу, — сказал он ему, — Вращайтесь в кругу белоэмигрантов, французских аристократов, католиков; завязывайте дружеские связи с немецкими офицерами; но, главное, как чумы избегайте французских левых». Для конспирации Максимовичу действительно лучше всего было оставаться тем, кто он есть: аристократом-эмигрантом, точно так же как Трепперу следовало разыгрывать из себя бизнесмена, проворачивающего сделки на черном рынке, жить на широкую ногу и пировать с людьми из «Тодта» в подпольных ресторанах Парижа.
Идиллия продолжается. Василий получает постоянный пропуск в отель «Мажестик», штаб-квартиру немецкого командования. Каждый вечер он приезжает сюда за Маргарет. Она рассказывает ему, как прошел день. Поскольку на память не всегда можно положиться, Маргарет согласна, что проще передавать возлюбленному копии документов, которые проходят через ее руки. Она получает их также и от своих подруг. Все сверхсекретные донесения о лагерях во Франции попадают таким образом к Большому шефу. Когда сюжет исчерпан, Треппер поручает Максимовичу уговорить Маргарет поработать в другой сфере. Она переводится в службу расквартирования оккупационных войск во Франции. Когда Треппер получает полную информацию, ловкий советчик Максимович направляет Маргарет в третью сферу: она поступает на работу в секретариат немецкого посла Абеца. Ее рвение в работе внушает всем доверие и открывает доступ к самым секретным документам. Через нее Москва узнает о политических сделках с режимом Виши, настроениях французского народа, немецких планах и трудностях, с которыми сталкиваются оккупанты. Действительно ли Маргарет настолько глупа и не отдает себе отчета в том, что предает свою страну? Так думать нет оснований. Без сомнения, любовь заглушила все патриотические чувства. Непостижима тайна женского сердца, пылающего страстью…