Красная кнопка
Шрифт:
Вскоре они оказались в широком окопе с двумя стрелковыми ячейками, смотрящими на север и запад. Боец здесь был один, и командир группы представил его:
– Это Мавлюд. До войны жил в Камбе. Там родился, вырос, учился в Алеппо, женился на девушке из Эль-Рувана, здесь и живет с тех пор, став вместо повара солдатом. Срочную службу в свое время отслужил.
– Из Камбы? – переспросил Зарубин. – Это селение на западе, так?
– Да, господин майор. Хорошее село было, многочисленное, богатое. Как началась война, почти все разъехались.
– Значит, ты знаешь местность вокруг Камбы?
– Как
– Хорошо. Наверняка ты смотришь и в сторону своего родного селения?
– Смотрю.
– Скажи, что-нибудь за последние часы, даже минуты в селе происходило?
– Да, было какое-то движение за ним, а там у боевиков техника, танки, бронетранспортеры.
– Но они не выходили со своих позиций?
– Пока нет.
– А могут танки и БТР развернуть по всему фронту наступление?
– Могут, но в два этапа.
– В смысле?
– Долину от Камбы до Эль-Рувана посередине разрезают два оврага. Потому, чтобы выйти к поселку, боевикам надо будет пройти участок оврагов, затем колонной пройти проход по дороге, и только после этого они смогут снова развернуться во весь фронт.
– Далеко от Эль-Рувана эти овраги?
– От поселка до села чуть более трех километров, значит, овраги где-то в полутора километрах от поселка, да и от села. Они как раз где-то посередине, – прикинув, ответил Мавлюд.
– А овраги танки не пройдут?
– Ни танки, ни бронетранспортеры. Овраги глубокие, склоны крутые, с мелким сыпучим грунтом. Нет, технике через овраги своим ходом не пройти.
– Что ж, спасибо тебе, солдат.
– Да не за что.
– Это все, господин майор? – спросил Яман.
– Ну что ты, Яман, это только начало.
Зарубин достал из футляра ночной бинокль, вошел в стрелковую ячейку, прикрытую колючим кустом, стал смотреть на селение Камба. И увидел, как в обход села начали выдвигаться три танка с одной стороны и бронетранспортер с другой. На броне боевики, где шесть человек, где больше. Были и пешие, что шли, глотая пыль, за техникой. Примечательно то, что прожектора и фары были включены. Противник словно демонстрировал свое перемещение.
Зарубин посмотрел на часы. 4.05.
Боевики начали отвлекающий маневр.
Он перешел в ячейку с сектором обстрела северного направления и поднял бинокль. В районе долины, тянущейся от поселка Бада, на позициях Али Шакира тишина. Видна подошедшая техника. Всего сейчас на передовой позиции основного отряда игиловцев находились семь танков и столько же бронетранспортеров. Довольно мощный «кулак» для ополченцев Эль-Рувана. Но в этой тишине было одно, привлекающее внимание. Солдаты не спали в блиндажах. Люди в черной форме суетились возле танков, у бронетранспортеров боевики, пока немного. Двигатели не запущены.
Он перевел бинокль на пространство, разделяющее зоны ответственности северного и западного отрядов боевиков. Там никого и ничего. Пустота. Азиз Курмани не перенаправляет силы с севера на запад. Может быть, пока не перенаправляет? Долго ли пройти танкам и БТР от позиций первого отряда до села Камба? Минут десять. Но это только на марш, при условии готовности к нему. Что ж, посмотрим, что будут делать боевики, надо только немного подыграть
По портативной станции, которыми были оснащены все командиры, начиная от командиров отделений и до командира ополчения, Зарубин вызвал Абидира. За позывные были приняты имена, советника же называли просто майор. Перехвата не боялись. Чего уж тут бояться, когда поселок, кроме, пожалуй, центра, у боевиков на виду, и вопреки заверениям Намира Бакри в Эль-Руване наверняка есть агенты Курмани.
– Махир! Майор!
– На связи! – тут же ответил Абидир.
– Я на левом фланге северной группы. Похоже, агент сбросил достоверную информацию. Отряд боевиков в Камбе начинает отвлекающий маневр, север противника пока молчит, но на позициях Шакира движение. Техника с севера на восток не перебрасывается.
– Мне уже доложили о выходе танков и БТР из Камбы, а также то, что у Шакира все спокойно.
– Боевики должны быть уверены, что все идет по их плану.
– А разве все идет не по их плану?
– Это так, но наше поведение выглядит немного странным.
– В чем?
– На западе явно готовится атака, а мы не предпринимаем никаких мер по усилению позиций отряда Динбара.
– Ты предлагаешь снять танки с юга и востока?
– Нет. Необходимо использовать резерв. Начать выдвижение к западным позициям имеющихся у нас в резерве двух БМП и взвода солдат. Но… сделать это так, чтобы боевики выдвижение заметили. И так, чтобы, подойдя к западным позициям, боевые машины могли вести огонь из пушек и пулеметов по северному направлению. Думаю, что их надо выставить на правый фланг отряда Динбара, соответственно, ближе к левому флангу отряда Вахади. Личный же состав передать Кахану.
Подумав, командир ополчения объявил:
– Хорошо, я дам команду Бакри. БМП и группа в тридцать человек выйдут на стык позиций отрядов Вахади и Динбара. Это все?
– Нет! Пока усиленная банда Шакира не предпринимает каких-либо действий, надо выдвинуть гранатометчиков вперед в укрытия, на удаление метров в пятьдесят-шестьдесят от линии обороны. Там есть где укрыться, и при наступлении банды Шакира гранатометный обстрел станет для нее неожиданностью, я имею в виду огонь с более ближних позиций. К тому же там готовые к бою гранатометчики не попадут под артобстрел и смогут начать работу сразу же при продвижении техники боевиков к северной части поселка.
– Гм! – хмыкнул Абидир. – А это не приведет к тому, что мы потеряем гранатометчиков и гранатометы? Ведь во время атаки отойти на прежние позиции они уже не смогут.
– А им и не потребуется отход. Им надо уничтожить технику игиловцев. Удастся поджечь три-четыре машины, неважно, танки или БТР, это значительно снизит возможности Шакира продолжать атаку и умерит его пыл. А горящие танки и БТР повлияют на психику других экипажей. Игиловцы заявляют, что смерть в бою – это то, о чем может мечтать истинный воин, но, получая по мордам, они что-то не спешат умирать, а сдают назад. Так было на востоке и западе, так будет и на севере. Горящая техника внесет суматоху в ряды боевиков, а у них с управлением и так большие проблемы.