Красная кнопка
Шрифт:
– Ты мне философию не разводи. Какого хрена командир отряда отрывает меня от отдыха и заставляет переться сюда на разборки?
– По-моему, ответ очевиден.
– Очевиден? Не можете пить так, чтобы не залететь, дерьмо через тряпку сосите.
– Спасибо за совет. На Соболе попробуем.
– И чего опять Соболь? Крайний, что ли? – возмутился прапорщик.
– Хорош базар! – прикрикнул на подчиненных Жилин. – Где спирт взяли? А, ну да, об этом вы даже Северцову не сказали, а уж командиру группы… Хрен с вами, хотя просчитать несложно. Спирт
– Экипаж ни при чем, – заявил Соболь.
– Ну точно, у него взяли, и бегал за пойлом прапорщик Соболь. Тебе, Дима, мальчиком на побегушках не надоело быть?
– А вот оскорблять, товарищ майор, не надо. И что, собственно, произошло, чтобы поднимать шум-гам? Ну, достали спирта, сели спокойно в отсеке, выпили, закусили хорошо, помянули журналистов, курдов, Опарина Леньку, всех, кто больше никогда не будет сидеть вместе с нами. Нарушили инструкцию? А на боевых мы не нарушаем инструкций? Значит, что получается, на войне действуй по обстановке, кладя на все инструкции, а выполнив задачу, будь добр строго исполнять их. Что-то не помню, чтобы во время отработки бандюков кто-то упоминал какие-то там дебильные инструкции.
– Ты, Соболь, не путай инструкцию с приказом. А Северцов всем запретил употребление спиртного.
– Ладно, чего уж там. Давайте, гнобите, на то вы и начальство.
– Рот прикрой, Соболь, – толкнул в бок прапорщика Смирнов, – а то нарвемся не только на кросс и полосу препятствий.
Жилин присел на табурет, который до него занимал командир отряда.
– Помянули, говоришь, Соболь?
– Так точно. Вот только не дали нормально, по-русски.
– Что там у вас осталось?
– Граммов двести, может, меньше.
– А ну, давай наливай!
– Не понял? – воскликнул прапорщик.
– Что не понятно? Вы помянули, я – нет.
– Так запрещено же!
– Ты это мне говоришь?
– Понял.
Соболь наполнил кружку, и Жилин, не морщась, выпил. Закусил бутербродом с салом, грибы и картошка к этому времени закончились.
– Вот сало, еще один аргумент в пользу того, что спирт брали у экипажа. Такое сало могло быть доставлено только из России. И прибыл один борт. Завтра ожидают еще два, – закусив, он поднялся. – Все, убрали со стола и по койкам. Подъем в 6.00. Тебе, Соболь, советую сразу же с подъема в туалет и два пальца в рот. Легче станет, меньше на кроссе мучиться будешь.
– Обязательно так и сделаю.
– Я пройдусь до штаба, когда пойду назад, чтобы все спали. Вопросы?
– Нет вопросов, – ответил Смирнов и тут же спросил: – Когда же нас в Россию бросят? Здесь никакой жизни нет, ни личной, ни интимной.
– Думаю, еще не скоро.
– А что делать? Если не брать Алеппо, то тут нам и делать нечего.
– Все так думали, а турки сюрприз кровавый преподнесли. Здесь, Боря, всегда найдется работа. И чем дальше, тем ее будет больше. Вот так. До завтра, товарищи офицеры и прапорщик.
– До завтра, – вздохнул Соболь.
Проводив командира группы, Смирнов и Соболь взялись за уборку. Курко хотел помочь, но его отправили в свой отсек.
Спустя десять минут бойцы группы «Байкал» спали.
Ровно в 6.00 среды 20 мая группе «Байкал» был объявлен подъем. Десять минут, как говорится, на оправление естественных надобностей, и в 6.10 капитан Туренко уже докладывал перед строем командиру группы:
– Товарищ майор, боевая группа «Байкал» для проведения кросса построена. Заместитель командира группы капитан Туренко.
– Товарищи офицеры! – козырнул Жилин, что означало «вольно». – Значит, так. Командиром отряда полковником Северцовым принято решение на проведение кросса для нашей группы. Кросс вдоль взлетно-посадочной полосы.
Он не назвал причину, которая привела к такому решению командира, хотя все офицеры и прапорщики знали эту самую причину, но зла на товарищей не держали. Сегодня они попали в переплет, завтра ты. Такова служба, такова жизнь.
– Но… – улыбнулся Жилин, – полковник Северцов изменил решение по дальности забега. Бежать вам придется от конца ВПП до ее начала, до места, откуда стартуют самолеты. К «ловушке» в конце КПП пройдете пешком. Оттуда забег. Ведет группу капитан Туренко.
– Ну хоть так, – стоя в строю, проговорил Смирнов.
– Смирнов? Вы что-то изволили сказать?
– Никак нет, товарищ майор, вам показалось.
– Да? Вообще-то со слухом у меня все в порядке.
– Тогда вы услышали бы, что именно я сказал.
– Ладно, – кашлянул Жилин. – Туренко! Группу к ВПП.
– Есть, товарищ майор!
Подразделение свободным строем пошло к дальней кромке бетонки и наземного тормозного устройства «АТУ», не позволяющего самолету при аварийной посадке вылететь за безопасные пределы ВПП.
Сам же Жилин воспользовался одним из «УАЗов» штаба базы. Увидев это, Соболь подтолкнул Смирнова:
– Смотри, а Жилин не собирается бежать вместе с нами.
– Я, если был бы командиром группы, тоже не побежал бы. С какой радости? Подчиненные бухают, а командир должен страдать?
– Ты не забыл, что майор вчера последние двести граммов проглотил?
– Это вынужденная мера.
– Чего? Он сам сказал: налей, Соболь. Кто его к чему вынуждал?
– Вынужденная, прапорщик, потому, что майор хотел не только помянуть, но и чтобы нам меньше досталось.
– Во как все повернул! Где бы в армии такую должность найти, пить за других, чтобы другим меньше доставалось?
– Подумал, что спросил?
– Проехали. Только по справедливости командир должен с группой бежать.
– Может, еще и полковник Северцов должен?
– И ему не помешало бы.
– Ты наглый, Дима, как торговец «левым» товаром.
– Я не наглый, я больной, – вздохнул Соболь.
– Голова?
– И голова, и вообще, тошнит, слабость, короче, бодун, не тебе объяснять.