Красная кокарда
Шрифт:
В горле у меня пересохло, я следил за поединком, затаив дыхание. Вот-вот должен был последовать удар, которым все будет кончено.
Вдруг случилось что-то необычное. Капитан как будто поскользнулся и сделал выпад против маркиза. Его шпага почти коснулась груди Сент-Алэ, и маркиз едва спасся, отскочив назад. Но, прежде чем капитан успел сделать второй выпад, Луи направил против него свою шпагу.
— Этого нельзя! — сердито закричал он. — Удар снизу! Это запрещено правилами.
Капитан остановился, тяжело переводя дух и уперевшись шпагой в землю.
— Почему запрещено? — сказал он и посмотрел на меня.
— Я не совсем хорошо видел, господин Сент-Алэ, — вмешался я. — Это удар…
— Это не разрешается.
— В школе — да, а здесь не школа, а дуэль!
— Я никогда не видал, чтобы его применяли на дуэли.
— Это решительно все равно, и прерывать схватку по таким поводам — нелепость.
— Сударь!
— Да, нелепость, — твердо повторил я. — После этого мне не остается ничего другого, как снять капитана.
— Может быть, вам угодно самому занять его место? — вдруг спросил сзади чей-то насмешливый голос.
Я быстро обернулся. Это произнес один из спутников маркиза.
Я поклонился и спросил:
— Вы доктор?
— Нет, — сердито отвечал он. — Мое имя дю Марк, и я к вашим услугам.
— Вы не секундант, — возразил я, — и, следовательно, не имеете права стоять там, где вы стоите. Попрошу вас удалиться отсюда.
— Я имею такое же право быть здесь, как и другие, — произнес он, указывая шпагой на крышу собора. Наверху у парапета виднелось несколько человек, смотревших на дуэль.
— Наши друзья имеют такое же право, как и ваши, — продолжал он, видимо стараясь меня подразнить.
— Они могут смотреть, но не вмешиваться, — твердо возразил я. — Не можете вмешиваться и вы. Прошу вас удалиться.
Он опять стал отказываться и поднял было шум. Но Луи сделал резкое замечание нарушителю порядка. Тот, пожав плечами, с недовольным видом отошел прочь.
— Будем продолжать, — вдруг заговорил капитан. — Если удар был неправильный, но этот джентльмен имел право вмешаться. В противном случае…
— Я готов продолжать, — сказал де Сент-Алэ.
Они опять горячо схватились, не соблюдая более осторожности. Я видел, как шпага маркиза скользнула змеей мимо шпаги капитана, и тот зашатался и выронил оружие.
Я подхватил его на руки. Кровь ручьем лилась из глубокой раны на шее. Он взглянул на меня и хотел что-то сказать. Но я разобрал только одно слово:
— Вы…
Кровь залила ему горло. Он замолк и закрыл глаза. Прежде, чем я успел опустить его на траву, он был уже мертв. Пораженный внезапностью катастрофы, я опустился около него на колени.
Доктор пощупал его пульс и теперь старался пальцем остановить кровотечение. Весь мир в эту минуту сосредоточился для меня в этом сером лице, и кроме него я ничего не видел. Мне как-то не верилось, что дух этого человека уже отлетел, что такой сильный и жизнерадостный, завоевавший мою симпатию, он был уже мертв, мертв в то самое время, когда голуби продолжали весело выписывать круги над нашими головами, а фонтан по-прежнему журчал так тихо и спокойно.
— Убит? — в тоске воскликнул я.
— Да, господин виконт. Ему не повезло, — отвечал доктор, опуская голову капитана на забрызганную кровью траву. — При такой ране ничего нельзя сделать.
И он поднялся с земли. Подавленный и поглощенный своими мыслями, я продолжал стоять на коленях, пристально глядя в лицо, минутой ранее полное жизни и энергии. Потом я вздрогнул и посмотрел на самого себя. Я был весь покрыт его кровью: руки, грудь — все было в крови, просочившейся даже сквозь камзол.
Потом мысли мои обратились к Сент-Алэ. Я инстинктивно посмотрел на то место, где он стоял, но там уже никого не было.
Внезапно раздался громкий удар колокола — один, другой. Не успели звуки еще замереть в воздухе, как послышались чьи-то торопливые шаги. Кто-то хрипло крикнул около меня:
— Боже мой! Это убийство! Они хотят и нас убить!
Я оглянулся. Говоривший был дю Марк. С ним были Сент-Алэ и доктор. Все они явились сюда со стороны калитки, не успев, видимо, скрыться через нее. Они прошли мимо меня отвернувшись, и направились к маленькой двери, которая находилась сбоку старой башни и вела на стены. Едва они успели войти в нее, как над моей головой опять загудел колокол. Звон его был унылым и, вместе с тем, полным угрозы.
Тут я окончательно пришел в себя и понял все происходящее. До ушей моих донесся гул толпы, ворвавшейся в сад при соборе и кричавшей: «На фонарь! На фонарь!». С каждого выступа крыши, с колокольни, из каждого окна мрачного здания собора десятки людей делали знаки, указывали руками, размахивали кулаками. Мне казалось, что они показывали на меня или на мертвого Юза, но, обернувшись назад, я увидел возле себя обоих Сент-Алэ, доктора и дю Марка. Сент-Алэ были бледны, но глаза их горели. Дю Марк тоже был бледен, но его глаза растерянно бегали вокруг.
— Будь Они прокляты! Они захватили калитку! — хрипло закричал он. — Мы окружены! Нас убьют немедленно. Я ссылаюсь на свидетеля, здесь был честный бой! Я призываю вас в свидетели, виконт…
— Ну, это не особенно нам поможет, — насмешливо перебил его маркиз. — Если бы я был дома…
— Да как нам выбраться отсюда? — закричал опять дю Марк, не в силах скрыть страх. — Как вы полагаете, — вдруг обратился он ко мне. — Нас убьют? Нет ли здесь какого-нибудь другого выхода? Да говорите же что-нибудь! Говорите!