Красная лента
Шрифт:
— Нет, — отказался Миллер. — Хочу немного побыть на свежем воздухе. Нет, вру. Просто хочу уехать на пару часов.
— Звони, если что-нибудь понадобится, — сказал Рос.
— Все в порядке. Передавай всем привет.
— Приезжай и передай привет лично.
— Может, так и сделаю.
Миллер направился к офису окружного прокурора.
Помощник окружного прокурора Нэнси Коэн для своей работы была чересчур улыбчива.
Она послала одного из подчиненных за кофе. Она настояла на том, что Миллер просто обязан попробовать какую-то разновидность макиато. [19]
19
Кофейный напиток, изготавливаемый из порции эспрессо и небольшого количества молока. Также известен как эспрессо макиато.
Нэнси Коэн принадлежала к тому типу женщин, который одобряла Хэрриет Шамир. Коэн всегда проявляла инициативу, интересовалась происходящим вокруг и никому не позволяла себя игнорировать.
— Вы не можете, — официальным тоном ответила она.
Это был прямой ответ, и спорить с ней было бесполезно. Что-то в ее прямоте заставило Миллера улыбнуться.
— Что? Вы считаете, что я шучу? — спросила она.
— Нет, я так не думаю.
— Тогда чего вы хотите? Вы улыбаетесь, словно мы с вами участвуем в комедийной постановке. У вас нет дела, детектив. У вас нет дела. Ничего. Все. Кто-то, у кого шары намного больше, чем у Ласситера и даже у шефа полиции, послал своих громил, которые забрали все ваше дерьмо. Ничего не осталось, детектив Миллер. Как я уже сказала, у вас нет этого дела. Вы не можете ничего предпринять.
— Так что, мне просто забыть об этом деле?
— Разве это единственное убийство, произошедшее в Вашингтоне? Конечно, вы должны забыть о нем. У вас нет выбора. Дело у вас забрали. Эти люди имеют право делать все, что им вздумается. Они забрали дело, изъяли ориентировку на Роби…
Миллер поднял голову.
— Они что?
— Они забрали ориентировку на вашего парня.
— Почему? Зачем они это сделали?
— Он убил офицера полиции, детектив Миллер. Джон Роби убил офицера полиции, находящегося при исполнении. Теперь это совершенно другое дело. Вы знаете, как это бывает.
— Нет никаких свидетельств, что это был Роби.
Нэнси Коэн понимающе улыбнулась.
— Не будьте так наивны, детектив. Убил он Оливера или нет, значения не имеет. Этот человек представляет опасность для общества, а также для полиции. Он… ну, вы понимаете, как это бывает. Об опасных людях рассказывают общественности. Их фотографии печатают в газетах, показывают по телевизору. О действительно опасных людях мы никогда не услышим. Вне зависимости от того, поймают их или нет. Концы в воду.
— Значит, у меня связаны руки, — ровным голосом произнес Миллер.
— Я бы даже сказала, что их вам отрезали начисто. Черт, возьмите пару выходных. Вы их заслужили. Я видела, как вы, парни, работали над этим делом, но теперь вас затормозили.
Миллер, пытаясь скрыть ярость и разочарование под маской философской покорности, встал со стула и улыбнулся Нэнси Коэн.
— Безобразие, правда? — сказал он. — Это форменное безобразие.
— Будьте благодарны судьбе, что вы этим безобразием больше не занимаетесь, детектив. — Она
— Съезжу в Хэмптон, посмотрю на океан.
— Верное решение, — заметила она.
Один из ее людей проводил Миллера до выхода.
Он зашел в магазинчик, купил колу, чтобы успокоиться, и поехал на северо-восток, в лабораторию. Миллер попросил у Рейда копию свидетельства о смерти Кэтрин Шеридан.
Патологоанатом, похоже, нисколько не удивился. Он провел Миллера в административный блок, сел возле одного из компьютеров, ввел запрос и через минуту принтер выплюнул лист с копией свидетельства.
Рейд проводил Миллера до выхода. Постояв и помолчав немного, они попрощались.
— Удачи! — крикнул Рейд ему вслед.
— Это редкая штука, поверь мне.
Миллер обогнул здание и направился к машине.
К тому времени, как он доехал до Вермонт-авеню, было уже половина одиннадцатого.
Стоя в вестибюле «Капитал-банка», Миллер думал об упущениях в расследовании убийства Кэтрин Шеридан. К примеру, они не отследили, откуда она ежемесячно получала деньги. Казалось бы, такая простая и одновременно важная вещь! Среди вихря событий, который обрушился на них, они пропустили немало значимых деталей. Потом, когда все закончится, это будет казаться таким очевидным, таким простым.
Миллер вспомнил слова Хэрриет: «Лучшие секреты — это те, что видны всем и каждому».
Жизнь Кэтрин Шеридан, жизни Маргарет Мозли, Барбары Ли, Энн Райнер, даже Джона Роби, все тех людей, чьи имена Шеридан отметила в книгах… Все эти люди прожили жизнь, которая, на первый взгляд, была совсем другой. Они были призраками, каждый из них. За маской, которую они носили в обычном мире, скрывалась реальность, абсолютно иное объяснение их смерти. Это не был результат несчастного случая или рокового стечения обстоятельств. Миллер был уверен, что разбойные нападения, передозировки наркотиками, сердечные приступы, даже недавние убийства, приписываемые некоему человеку, которого газеты окрестили Ленточным Убийцей, были не чем иным, как казнями. Жизни уничтожались по какой-то причине. Кем? Роби? Роби убил всех этих людей? Если да, то зачем? А если не Роби, то кто? Личность человека в багажнике, ленты у него на шее…
— Детектив Миллер?
Миллер вздрогнул и поднял голову.
— Извините, — сказал он. — Задумался.
Мужчина протянул ему руку.
— Ричард Форрест, — представился он. — Помощник управляющего.
— Мистер Форрест, благодарю вас, что согласились встретиться со мной, — сказал Миллер. — Не могли бы мы поговорить…
— С глазу на глаз? Конечно.
Они пересекли вестибюль и вышли в коридор. Пройдя мимо нескольких дверей, они остановились. Форрест распахнул дверь в кабинет и пригласил Миллера войти.
— Хотите кофе? — спросил он.
— Нет, спасибо, мистер Форрест.
Форрест сел напротив него.
— Итак, детектив, чем я могу вам помочь?
— Мы проясняем некоторые детали по одному делу. К сожалению, речь идет об убийстве одного из ваших клиентов…
— Боже, — на лице Форреста отразился неподдельный ужас, — какое несчастье!
— Это мисс Кэтрин Шеридан.
Форрест подумал пару секунд.
— Простите, детектив Миллер. У нас более двух с половиной тысяч клиентов.