Красная линия (фанфик Сумерки)
Шрифт:
«Я до сих пор не могу поверить, как сильно ты изменился всего за десять дней», – восхитилась я, «Ты больше не симпатичный маленький ублюдок, который спросил меня прямо в ресторане, сосала ли я раньше член».
Он засмеялся, и моё сердце раздулось от счастья.
«Знаю», – согласился он, «Ты очень талантливый доктор, Белла. Но ты еще и… мой лучший друг. И девушка моей мечты».
Я наклонилась вперед и обняла его, прижавшись щекой к нему, и он невинно поцеловал меня.
«Ты тоже девушка моей мечты», – пошутила я, и мы оба рассмеялись,
Он шмыгнул носом, но продолжал улыбаться.
«В тот вечер… в Китайском ресторане…» – сказал Эдвард, «Я соврал тебе о своем предсказании».
Я шире улыбнулась его хитрой ухмылке. Хорошо, что мне есть, что на это ответить.
«Я тоже», – заявила я, и его глаза заискрились.
«Ты СОВРАЛА?! Хочешь знать, что моё говорило?» – спросил он, улыбаясь по-старому… то есть своей счастливой, беззаботной улыбкой, как когда я встретила его впервые, десять коротких дней назад… но на самом деле они не были короткими. Мы впихнули в себя чувства, которых хватило бы на всю жизнь. Казалось прошло 100 лет.
«Конечно!» – вскрикнула я, умирая от любопытства.
«Там было написано ‘Любовь – единственное лекарство для разбитого сердца’», – сказал он, заботливо, но грустно глядя на меня.
«Я знал… уже тогда..» – он посмотрел вниз, «И ты, будучи Доктором Беллой… я знал, ты найдешь правильное лекарство для меня. Но я боялся сказать тебе… Я не хотел ни в кого влюбляться. Я не должен привязываться… я должен любить всех… не только одного человека».
«Мы глупые», – согласилась я, «Но не думаю, что у нас был выбор. Некоторые боги над нами дёргали за веревочки… смотрели, что из этого выйдет».
И боги могут быть очень жестокими, когда играют со смертными. Эдвард знает это лучше кого бы то ни было.
«Что было в твоем?» – неожиданно он вспомнил, что должен спросить.
Я улыбнулась и посмотрела вниз, потом мягко поцеловала его губы. Потом я прошептала.
«Тот, кого ты любишь, ближе, чем ты думаешь», – выдохнула я в его ухо.
Мы улыбнулись друг другу, словно птица и рыба, которые каким-то образом разделили вместе счастливый момент… зная, что он не продлится долго…но всё равно наслаждаясь им.
«Или нам было суждено влюбиться друг в друга…» – сказал Эдвард, «Или официантка всё подстроила».
Я громко засмеялась, зарываясь лицом в его шею, пока он обнимал меня.
«Это могло быть ответом всё это безумие… Официантка в Китайском ресторане! Она должна быть уничтожена!» – я изобразила злость, и он засмеялся.
Я вспомнила наше начало с Эдвардом. Он был таким счастливым и игривым… ведущим в наших отношениях. Я была испуганной маленькой мышкой, а он был уверенным в себе львом. Но теперь я знаю, что тогда он играл роль. Мне кажется, сейчас со мной настоящий Эдвард, даже если нам не всегда весело, и мы не играем в игры… Теперь у меня есть настоящий Эдвард Каллен. И я люблю его. И я не хочу его отпускать.
И хотя я бы хотела никогда не раскапывать
Мне пришлось поверить в то, что я меняю его к лучшему, хотя на поверхности казалось, что я превращаю беззаботного, весёлого молодого человека в грустного и дрожащего.
«Ты будешь со мной… когда они придут?» – спросил он, возвращаясь к своим родителям, кивая на письмо. Он нуждался во мне, и я любила это, правильно это или нет.
В то же время, я не хотела, чтобы он нуждался во мне настолько сильно. Что будет, если ему придётся уйти? Он будет один. Совсем один.
«Я всегда буду с тобой, Эдвард, ты знаешь», – сказала я, словно это было очевидно.
«Кажется, они скажут что-то плохое», – сказал он словно маленький мальчик, «Что если это что-то ужасное… что-то, с чем я не смогу жить?»
«Не говори так, Эдвард», – я слегка нахмурилась, «Неважно, что они скажет, ты справишься с этим. Ты должен быть сильным. Ты теперь отец. У тебя нет возможности быть слабым и хрупким. Понимаешь?»
Он вздохнул и посмотрел на меня, напоминание о Кэти сделало его сильнее за секунды.
«Понимаю», – кивнул он, «Спасибо, Белла. Спасибо за то, что ты мой друг».
«Всегда», – улыбнулась я и поцеловала его губы, четыре маленьких поцелуя.
«Воскресенье», – сказал он, закрыв глаза и наклонившись для еще одного поцелуя, «Мы можем позвать моих родителей в воскресенье. Утром. Я хочу весь день и ночь с тобой, только с тобой».
Он раскрыл губы и поцеловал меня… нежно… мягко… влажно… медленно прикасаясь языком… к моему.
Он застонал, и я приоткрыла глаза, пока он продолжал целовать меня, теперь грубее, словно хотел меня сейчас же, всю.
«Белла…» – простонал он, и я знала этот голос. Он хочет меня… сейчас же.
Между нами была стойка, и я захныкала в ответ. Как мы можем перейти от грустного разговора к этому за три секунды? Мы на самом деле суждены друг для друга.
Я не успела понять, а Эдвард уже взобрался на стойку, продолжая целовать меня, словно тигр настигший свою жертву. Я вскрикнула от его неожиданного прыжка. Я отскочила назад, споткнулась и теперь мы блаженно лежали на полу в гостиной.
Эдвард резко оттолкнул журнальный столик одной рукой, и я испуганно вскрикнула в его открытые губы, его язык сражался с моим.
«Мой диктофон…» – пробормотала я, пока он покрывал мои губы горячими, влажными поцелуями, не давая мне дышать. Но я не жаловалась.
«Белла… Интервью номер один…» – выдохнул он, застонав, когда пытался расстегнуть пуговицы на своей рубашке, потом резко распахнул её, срывая некоторые пуговицы, продолжая целовать меня, и положил её мне на глаза.
«Доктор Эдвард…» – задыхалась я, схватив его за волосы на затылке, «Мне нужна ваша помощь… сильно».