Красная машина. Юниор из будущего. Книга 2

Сергей Николаевич ходил по квартире туда-сюда. Даже не ходил. Бегал. Метался, как тигр в клетке. Только хвоста не хватало, а то бы он им лупил себя по бокам.

Сначала протопал в кухню, потом – в спальню. Потом вернулся обратно в кухню. Вышел на балкон. Постоял. Зашел в комнату. Немного подумал и отправился в ванную. Почистил зубы, умылся. Не знаю зачем, время перевалило за обед. Причем, делал он это уже третий раз. Не знаю. Наверное, его успокаивал этот процесс.

Проснулись-то мы уже давным-давно. Благо,

квартира у его товарища была однокомнатная. Особо не разбежишься. С другой стороны, будь комнат побольше, не так часто мелькал бы перед глазами. А то у меня уже началось легкое головокружение.

Нас, кстати, на эти несколько дней расселили, как в студенческой общаге. Даже ощущение ностальгии возникло. Пришлось столкнуться в первые годы жизни в столице. Я спал на раскладушке, которую поставили в коридоре, Сергей Николаевич – в комнате, на полу. Сам хозяин квартиры – на единственной кровати. Хорошо, что мужик не женат. А то было бы «счастье» его семье. Свалились на голову гости из Воронежа.

Товарища звали Леонид. Он так и представился. Без отчества. Сказал со смешком, мол, хочет подольше чувствовать себя молодым. Сергей Николаевич в ответ на это, поморщился.

Встретил нас Леонид на удивление приветливо. Хотя, может, это просто время такое, когда нет ничего зазорного в том, что к тебе приедет старый друг с левым пацаном и они оккупируют половину квартиры. В современных реалиях, имею в виду тех, что были привычны мне, конечно, так запросто никто к себе посторонних в «однушку» не поселит. Да и в «двушку» тоже вряд ли. Отправят в лучшем случае в гостиницу. А здесь – удивительное гостеприимство. Домашним помидорам и кабачкам, кстати, он обрадовался. Мать все-таки ухитрилась насовать мне под шумок банок с закрутками.

Я испытывал дискомфорт от того, что мы с Сергеем Николаевичем находимся у постороннего человека, ровно до первой ночевки. Пока, пробираясь в туалет, Леонид в темноте не споткнулся о раскладушку, про которую спросонья забыл, и не полетел кубарем, головой вперед. Так еще и я, кувыркнувшись, вместе со своей постелью накрыли его сверху. На грохот выскочил взъерошенный и сонный Сергей Николаевич. Посмотрел сурово на нас, особенно на друга, который со смехом выбирался из-под перевернувшейся раскладушки. Сказал: «Придурки!» и ушел обратно в комнату.

В первый же день своего пребывания в Москве, мы отправились на тренировку молодежки ЦСКА. Это было настолько круто, что я впал в состоянии эйфории, еще не успев выйти из квартиры. Просто не верилось, будто реально все, что сказал тренер, воплотится в жизнь. Вернее, я знал, другого варианта быть не может. Даже если что-то со мной случится. Если мне откажут ноги и не смогу ходить. Хрена там. Все равно возьму клюшку и поползу на лед. Буду ползать, цепляясь зубами за коньки соперника. Но играть все равно не брошу. Я должен довести все до логического финала.

Пока добирались до места, Сергей Николаевич пояснил, что конкретно от меня требуется.

– Тебя будут смотреть не совсем стандартно. С другой стороны, ничего неожиданного или необычного в этом

нет. Процесс привычный. Команда тренируется. Ты с ней. Специально что-то демонстрировать не надо. Кому необходимо оценить твои возможности, тот увидит самое главное. Начнешь пытаться изображать из себя что-то большее, чем есть, сделаешь только хуже. Поэтому просто выходишь на лед и тренируешься.

Я энергично закивал башкой. Мы уже ехали в метро.

Как только утром прибыли на вокзал, сразу отправились к Леониду, который нас ждал. Перекусили, оставили у него вещи, привели себя в порядок, и теперь двигались в сторону Ленинградки, до станции метро «Динамо».

Находиться в Москве в 1986 было, конечно, непривычно. Она вроде бы походила на ту, какой была в мой первый приезд. Он случился в 1995. Но в то же время выглядела совсем иначе. Многих зданий не существовало еще в проекте. Никакой рекламы на улицах. Люди немного другие. Более улыбчивые. Пока еще. Хотя, особо мы не гуляли, конечно. Не до этого было.

В Ледовом дворце нас встретил очередной знакомый Сергея Николаевича, который проводил сначала в раздевалку. Она оказалась уже пустой. Я так понял, команда ушла на лед. Так оно даже лучше. Можно спокойно переодеться и получить от тренера последние наставления.

Быстро натянул всю экипировку, взял клюшку.

Странно, но волнения не было. Зато присутствовала четкая, сформировавшаяся мысль, которая выглядела, как задача, не выполнить которую я не могу.

– Ну… Белов… – Сергей Николаевич положил руку мне на плечо. – Постарайся быть собой. Кто-то родился с талантом, кто-то нет. Кто-то получает всё легко, кому-то не достается ничего. Но на льду все равны. Воля побеждает удачу. Запомни это. Одного таланта мало. Как и фарта.

– Нет слова «постарайся» или «постараюсь». Есть слово «сделаю». – Выдал я тренеру, чем, видимо, изрядно его удивил.

Но меня прям таращило от важности момента. Уже заметил, во многих поступках или событиях, имеющих значение, будто включается не мое восприятие, а Славкино. Более эмоционально ощущаю все происходящее. Сильнее, чем мог бы ощущать именно я. А это свойственно молодой, пылкой натуре. Моя-то перегорела давно.

Мы вышли из раздевалки и отправились на лед. Как и подумал изначально, команда уже была на раскатке.

Что любопытно, со стороны этих парней я не заметил негатива. Только лёгкий интерес. Наверное, не каждый день к ним является на тренировку посторонний пацан. Тем более, в такое время года.

Было ли отличие с тем, как тренировались мы в своей родной команде? Конечно. Скорость игры, более сложные схемы, почти непробиваемый, в моем понимании, вратарь. Но в этот момент, находясь на льду среди игроков молодёжки ЦСКА, которые и опытнее меня, и старше, я понял, какую неоценимую услугу оказал нам Сергей Николаевич тем, что гонял в хвост и в гриву. А мы, дебилы, психовали и злились. На самом деле, я должен сказать ему спасибо. И не только я. Да, он был жёстким, но опять же, если вспомнить, кто тренировал его самого, это становится вполне понятно.