Красная маска (original ver.)
Шрифт:
Заметив, что стало светлее, я обернулась. Подъехала ещё одна машина. Кто здесь? ХимЧан? ХимЧан! Я сделала шаг вперед, спустившись на ступеньку, но увидела фары, не принадлежащие пикапу. Да и не лексус это был, а автомобиль ДонУна. Мой жених вылез из-за руля и, велев таксисту, расплатившись, уезжать, подошел ко мне. Я и не заметила, что стояла под облепляющим снежным дождем и промокала. Парень тоже стал покрываться тающими снежинками, превращающимися в капли и льющимися струями по волосам и лицу.
– Я чувствовал, что с тобой что-то не то. – ДонУн поднялся, взяв меня теплыми руками за мои, ледяные. – Ты
Я и забыла, что он имеет привычку иногда послеживать за мной, когда сомневается в моей честности или нормальности. Я распахнула рот, но вместо слов выбился пар. Слезы смешивались с каплями небесной влаги, размазывая тушь.
– Опять ты плачешь? – молодой человек вытер мою щеку, проведя по ней. Скованно, задето и обиженно звучал его голос. – Ты что… ты любишь этого парня? – мои горящие глаза смотрели на него, говоря всё за меня. Они выражали ту агонию души, которая не могла уместиться во фразы. – Он… Красная маска?
Я была рада, что он понял меня. Я сжала его ладони. Но вопрос его был актуален.
– Нет… нет, я не люблю его, ты не понимаешь! – я сама-то себя не понимаю! – Он… он замечательный! Любить… я могла бы любить его, как брата, как друга… мне жаль его, очень жаль! Ты не представляешь, как он одинок! Я хочу поговорить с ним…
Понимая безнадежность своего желания, я опять заплакала и ДонУн, в сотый раз вынужденный верить моим словам, хотя вера его регулярно не оправдывалась, прижал меня к груди.
– Ты готова носиться за кем угодно, но почему-то всё время в противоположную сторону от меня. – он погладил меня по голове. Я подняла к нему лицо.
– Не правда. – трясущиеся губы улыбнулись. – Ведь, куда бы я ни бежала, всё равно с тобой оказываюсь.
– Это благодаря моим стараниям, - он потянул меня к машине. – поехали, а то простудишься. И я туда же.
Замолчав, мы сели в салон. Включенный подогрев сидений быстро привел меня в порядок и поверхность одежды постепенно подсушивалась, пока мы выезжали из поселка. Нахлынувший на меня очередной ночной подвиг окончился. Я угомонилась, не добившись ничего и постояв у запертой двери. А на что я надеялась? На встречу с хлебом-солью? ХимЧан… я всегда его буду помнить, но он был прав. Увы, я не смогла его полюбить, когда он был рядом. Что же ждать теперь, когда он исчез? Наверное, я искала его, чтобы убедиться вот в чем…
– Знаешь, - я положила ладонь на руку ДонУна, лежавшую на коробке передач. – я хотела найти его, чтобы убедиться кое в чем, но, кажется, озарение снизошло на меня и без того.
– И что же это за озарение? – парень привернул музыку.
– Я люблю тебя.
Не ожидая подобного, ДонУн резко нажал по тормозам и, опомнившись, остановил машину, съехав на обочину. Держась за руль, он повернулся ко мне.
– Что? Повтори, пожалуйста!
– Я люблю тебя. – чуть тише произнесла я.
– Повтори! – ДонУн освободил руки и потянулся ко мне. – Пожалуйста, скажи это ещё много-много раз, пожалуйста!
– Нет, хватит, - я улыбнулась, остановив его поток словоизлияний мгновенным поцелуем. – Хорошего понемногу. Экономия. Расчеты. Активы и пассивы.
– О, нет, только не они опять! – засмеялся парень, обнимая меня и целуя. – Сейчас не хочу о них ничего слышать.
– Как? Это же наш конек, наша любимая тема! – театрально возмутилась я.
– Да? Уверена? – завалив меня на сидение, которое ловко откинул назад, ДонУн начал расстегивать пуговицы моего пальто. – А что на счет: я тоже люблю тебя? Нет, без «тоже». Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя!
– Ты прав, - потянув его за лацканы пиджака, я оказалась под ним. – эта тема намного приятнее. И, как и у любой науки, у неё ведь есть не только теория, но и практика?
Слившись в поцелуе, мы погасили в машине свет, продолжая раздеваться.
* * *
– … я не люблю его!... Мне жаль его, очень жаль! – ХимЧан опустил занесенную над щеколдой руку. Прикрыв на мгновение глаза, он отошел от двери и осторожно выглянул в окно. Вскоре двое сели в транспорт и уехали.
Пройдя в спальню, он включил настольную лампу, открыл верхний ящик, достал оттуда ключи, закрыл его, выключил свет. Отодвинув тумбочку, парень откинул угол ковра и, нащупав замочную скважину, отворил люк в полу. Вертикальная железная лестница вела в подвал. Спустившись, ХимЧан прошел по темному коридору, привычно ориентируясь по знакомому маршруту. Тяжелая металлическая дверь. Ещё один отомкнутый замок. Подпол, похожий на бункер, с толстыми, непроницаемыми бетонными стенами. Современное подземелье с десятком экранов, серверами, процессорами, самым модернизированным оборудованием, дорогостоящим, мощным, молниеносным и точным. Тонкие пальцы прошлись по клавиатуре, которая ещё не успела запылиться. Да и никогда не успевает. Сейчас всё было выключено, кроме одного дежурного компьютера, на рабочем столе которого красовались кувыркающиеся дружные щенята и котята.
В углу была лестница вверх, ведущая в «крепость». Поднявшись, молодой человек прошел в спальню, с ходу распахнул шкаф и стал переодеваться, скидывая поношенный свитер, делающий его похожим на системного администратора. Хватит, очередная роль и пьеса окончены. На вешалке висело несколько костюмов: Армани, Валентино, Кавалли. Выбрав не глядя, ХимЧан облачился в один из них, пахнущий только тканью, свежестью и деньгами. Никакой туалетной воды, никакого дезодоранта, никаких одеколонов и парфюмерных средств: привычка не оставлять ни следов, ни запахов. Застегнув манжеты, он сунул руки в карманы и спустился на первый этаж, где из гостиной доносились звуки включенного телевизора. Подойдя к дивану привычно тихо, ХимЧан слегка напугал сидевшего на нем ТэЯна.
– Черт, прекращай игры в ниндзя! – он протянул ему ещё не открытую банку пива, попивая из другой. Парень поморщился, направившись к графину с водой. – Ах, ну да, ты же у нас не пьёшь, не куришь, и с девочками спишь только избранными. Идеал без недостатков.
ХимЧан наполнил стакан и едва смочил губы, в своей манере предпочитая говорить минимум – делать максимум.
– Хотя, что я! – ТэЯн вновь принял вольготную позу, в которой лежал до этого. – Есть у тебя один. Ты ж людей мочишь.