Красная маска (original ver.)
Шрифт:
– Так что, Вы меня принимаете? – я достала его этим вопросом, но то ли ещё будет! Если я чего-то хочу, то я получу. Только дай мне это место, позволь стать твоей секретаршей!
– Даю Вам месяц испытательного срока, - мужчина плавно выдвинул ящик стола и достал оттуда пачку бумаг, протянув мне. – ознакомьтесь. Если допустите хоть одну ошибку из тех, о которых я говорил, то испытательный срок не перейдет в постоянную работу. Понятно?
– Конечно! – я чуть не запрыгала от счастья. Неужели это случилось? Неужели я буду работать здесь, в этом огромном зеркальном здании, на семнадцатом этаже с видом на пестрый Сеул, с удобным и хорошо оплачиваемым местом и этим невыносимым, но таким притягательным начальником? – Ко скольким часам завтра приходить?
–
Преступление
Я хорошо поняла предупреждения, и дважды мне повторять было не нужно. Чтобы не потерять места, никакого кокетства, легкомысленности. Забыть, что я женщина. Документация, отчеты, отслеживать расписание, напоминать, вовремя делать важные звонки, запомнить самой информацию, размером в тысячу гигабайт. Раньше я думала, что у меня хорошая память, но теперь мне стало её не хватать. И самое главное, что мне искренне хотелось всё это суметь, угодить начальнику, показать, что я талантливый сотрудник, добиться уважения. Но, кажется, сделать это было не так-то просто. Каждый раз, когда он на меня устало и задумчиво смотрел (что делал, вообще-то, крайне редко), я судорожно вспоминала, что я сделала не так. Даже если всё было в порядке, от его взгляда создавалось стойкое ощущение собственной дурости. Но кое-как у меня пока всё складывалось удачно.
Месяц испытательного срока подходил к концу. Если я не накосячу за него, то получу эту работу, а после уж меня будет выгнать совсем непросто. Вернее, я не собиралась создавать причины для увольнения, но хотя бы смотреть на Йесона смогу без боязни, что он сочтет это обожанием. Но что врать? За эти недели я его стала обожать. Я обращалась к нему исключительно «господин Ким», но в мыслях всегда говорила «Йесон». Несмотря на его отстраненность от всего, холодность, граничащую с грубостью, вечную занятость и убивающую наповал едкую иронию, для меня он превращался в идеального мужчину. Я никогда с такими раньше не встречалась. Обычно подобное поведение граничит, или уже пересекает границу надменности, с замашками вульгарного зазнайства. Но вся не подпускающая к себе близко повадка моего начальника оставалась высокомерием глубоко интеллигентного человека, покоряющего своей выдержкой и многогранностью. Про него тут ходили слухи, как о настоящем Боге финансов, из-за чего пострадало множество его конкурентов. Говорили, что биржевыми махинациями он разорил не одну фирму-соперника. Я и близко представить себе не могла, какой у него там мозг внутри, что за гений им руководит.
С мегерой генерального я сошлась. Не то чтобы подружилась, но ланч у нас стал совместным. За ним мы могли обсудить кое-какие сплетни. Совсем болтушкой она себе быть не позволяла, но чувствовалось, что она страдает от необходимости быть заслоном тайн своего шефа. Я её понимала. Я бы своего теперь тоже вряд ли предала. Жаль только, что он и меня саму к своим секретам не подпускал. Если они у него были. А разве может быть иначе? Если он, в правду, проворачивает не всегда законные дела, опасные и влекущие за собой крушения чьих-то надежд, то он обязан иметь тайны! А на личном фронте?
– А на личном фронте? – как-то я задала этот вопрос ЕнБом, секретарю генерального директора. Как бы между делом. Просто изучая компанию и своего босса. Она работала здесь шесть лет и, если кто-то что-то знал, то это должна была быть она. Я не стала распространяться, что о кольце и жене мне известно.
– Безупречен, - поставила она опустевшую кофейную чашечку на блюдечко и рассказала об утреннем выпуске новостей. Очень интересно, а то я сегодня их как раз пропустила, новости эти. Безупречен. Это я и без неё видела. Все порядочные мужчины пытаются сделать молодую секретаршу любовницей! А он… может, уже попался раз, а супруга у него настоящее исчадье ада? Я бы на неё посмотрела, но когда я приносила ему в кабинет принесенный доставщиком обед, то не смогла увидеть семейных фотографий или каких-то намеков на жену. Памятки, сувенирчики, хотя бы заставка на экране компьютера! Нет, там две маленькие черепашки. В таких же непробиваемых панцирях, как защитная стойка Йесона. И на полках ничего лишнего, ни клочочка записочки, ни случайно оброненного подарка супруге, ничего! Хотя однажды я слышала, как он говорил с ней по телефону. Мне показалось, что в его кабинет проник кто-то другой, настолько изменился голос. Никакой жесткости, никакой властности. Мягкий и нежный баритон, от которого у меня голова закружилась. Он так умеет? Я не слышала слов, лишь их звучание, но решила, что караулить под дверью неприлично и отошла подальше, пока не увидела ЕнБом. В такие моменты я готова была начать страдать по директору, как маленькая девочка по кумиру.
К концу моего испытательного срока случилось непредвиденное. Так выразился господин Ким, потому что для меня это был настоящий шок, а для него – непредвиденное. Заместитель генерального директора провел подпольную операцию по сливу бюджета фирмы и с помощью своей части акций почти обанкротил организацию. Почти, потому что Йесон сумел быстро среагировать и оставить нас всех пока на плаву. В общем, обкрысил этот зам. своих компаньонов, вот что сделал. Наверное, ему показалось мало нескольких миллионов долларов на своих счетах, и он решил, что денег недостаточно, пока они не начинают лезть у тебя из всех дыр. Никогда не понимала ненасытной алчности и жажды заполучить столько средств, сколько не сумеешь израсходовать не то, что сам, но даже твои внуки ещё будут накручивать эти купюры вместо туалетной бумаги!
Ко всем неприятностям, этот тип заявился на прощальную беседу со своими вчерашними товарищами и сегодняшними врагами. Им всё-таки пришлось ещё подписать совместно несколько бумаг, прежде чем он навсегда покинет наши офисы, не терпящие подобных гадов! Я знала, что в бизнесе полно нечистых на руку людей, но за месяц как-то привыкла к тому, что у нас все до крайности солидные, честные и совестливые. Я сидела и ждала, когда мужчина выйдет из кабинета Йесона, чтобы с улыбкой проводить его до выхода. Или сам дойдет, мерзавец! Наконец, дверь открылась, и они вышли оба. Негодяй самодовольно щерился, а господин Ким безмятежно держал руки в карманах своих черных брюк.
– Ты пойми, Йесон, что пахать можно всю жизнь, а добиться чего-то нужно сейчас. Мы не вечные, - ещё поучать смел! Я стиснула зубы, забыв вносить в компьютер данные. За соседним столиком щелканье клавиатуры тоже прекратилось. Ага, не одна я такая.
– Вставленный нож в спину своих союзников значительно сокращает нашу не-вечность, - заметил Йесон, не шелохнувшись.
– Ты мне угрожаешь? – хмыкнул бывший зам. генерального.
– ХекВон, я никогда не угрожаю. Я предупреждаю, - у меня мурашки по коже пошли от его тона. Он стал похож на криминального злодея. Нет-нет, мой начальник не такой. Он хороший! Но образ главы преступной группировки ему бы очень пошел. В сегодняшнем черном костюме он был воплощением якудзы. Ещё бы татуировку дракона на плечо. Интересно, у него есть на теле татуировки? О чем я думаю!
– Ну-ну, я ухожу из бизнеса, так что можешь не стараться проделать со мной свои обычные фокусы, - ХекВон засмеялся, и мне захотелось кинуть ему в голову тяжелым металлическим дыроколом.
– Раскаяться можно, потеряв не только деньги, - Йесон не разделял веселья, но и огорченным его назвать было нельзя.
Мужчина хмыкнул и пошел прочь, не говоря «до свидания». Мавр сделал своё дело – мавр может уходить. Господин Ким спокойно обернулся ко мне.
– Сейчас придет один мой знакомый – ДонУн, проводи его ко мне, пожалуйста.
– Как скажете, - я посмотрела ему в спину, любуясь ровной походкой и царственной осанкой.
Меня отвлекли очередные звонки, потом ЕнБом переслала мне на электронную почту сертификаты и договоры, которые я просила и, завертевшаяся воронка дел в голове погрузила меня полностью в мои обязанности, поэтому я вздрогнула, когда на мой стол рядом легли руки.
– Добрый вечер, - я подняла глаза и увидела высокого симпатичного молодого человека в почти белоснежном костюме. Он едва не лоснился от дороговизны и ухоженности. До меня доносился аромат безумно вкусной мужской туалетной воды. – я к Йесону, он предупредил?