Красная перчатка
Шрифт:
Трапезничали в каюте капитана — при всем том, что графиня была женщиной, считать ее падшей Кривой Глаз не имел никаких оснований. Правда, штурман Нуэль недовольно проворчал, узнав о намерении Бартоломью устроить праздничный обед для графини де Грамон в капитанской каюте: «Все они шлюхи, эти высокородные. Ох, дождемся мы беды…»
Оказавшись в каюте капитана, графиня, к большому удивлению Бартоломью, сначала обратила внимание не на стол, хотя тот был сервирован с грубым изыском — насколько хватило фантазии обедневшего дворянчика де ля Роша, одного из помощников Кривого Глаза. Ля Рош, чтобы избежать виселицы за какой-то неблаговидный поступок, временно подался в матросы. Что в нем подкупало капитана, так это его грамотность (Шарль де ля Рош умел с грехом пополам читать и писать,
— Ах, какая прелесть! — восхищенно воскликнула графиня, разглядывая оружие, развешанное по стенам.
Бартоломью Кривой Глаз был неравнодушен к оружию и всегда старался купить или приобрести каким-либо иным путем (нередко не совсем законным) лучшие его образцы. Один короткий бордосский меч, очень удобный в абордажных боях, влетел ему в приличную сумму, но капитан никогда не жалел о потраченных на оружие деньгах. К этому мечу прилагались еще и уроки фехтования, которые преподал ему странствующий поединщик — итальянский мастер из «Братства святого Марка» [8] . Кроме того, на стене висел и длинный двуручный рыцарский меч, которым Бартоломью никогда не пользовался — он был слишком тяжел для него. Как он попал к Кривому Глазу, про то история умалчивает, но надпись на клинке «Меч господина Эберхарда из Аахена» намекала, что немецкий рыцарь отдал его не по доброй воле.
8
«Братство святого Марка» — знаменитое фехтовальное братство средневековой Европы.
Стену украшало новое для того времени оружие — «палица латника», или шестопер, великолепный боевой топор работы миланских оружейников с копьецом на конце и шипом на обухе. Были здесь большой английский лук и колчан, набитый стрелами, нормандский шлем-бацинет [9] и дорогие доспехи, явно принадлежавшие какому-то богатому рыцарю, возможно, все тому же Эберхарду из Аахена.
Графиня пришла вместе с девицей, которую Бартоломью Кривой Глаз поначалу принял за служанку, но графиня избавила его от этого заблуждения.
9
Бацинет — вид шлема XIV века. Представлял собой полусферическую каску, обычно с подвижным забралом и кольчугой.
— Это моя воспитанница, баронесса Шарлотта де Туар, — сказала она. — Вы извините ее, капитан, девочка очень стеснительна…
И впрямь, баронесса как присела за стол, так ни разу и не подняла глаз. Правда, ела она за двоих, и руки у нее были большие и крепкие, словно у крестьянки. Девушка в основном помалкивала и лишь стеснительно улыбалась, когда графиня упоминала ее имя.
Впрочем, больше говорил Бартоломью. Он хотел произвести приятное впечатление на своих пассажирок и как-то незаметно свернул разговор на тему, которая больше всего беспокоила его — о каперах, о Французской Львице…
— …Каперам предписывается брать патенты и вносить залог в обеспечение того, что они не будут грабить сограждан и нападать на неприятеля во время перемирия или в нейтральных гаванях. — Прослывший среди моряков немногословным грубияном и забиякой, подогретый добрым вином и приятным женским обществом, Бартоломью витийствовал как настоящий оратор. Он даже сам немного удивился своим столь неожиданно открывшимся способностям. — А захваченные призы каперы должны приводить в порт, из которого те вышли. Со своей стороны, местным судам предписано возвращать незаконно захваченные призы их прежнему владельцу. А что творит Львица? Товары перегрузила на свои суда, команду приза —
— Мсье капитан, по-моему, вы несколько сгущаете краски, — отвечала графиня де Грамон, с удовольствием обгрызая крылышко жирного каплуна. — Насколько мне известно, случаи возвращения судов и груза владельцам можно сосчитать по пальцам. Судейские и прочие власть имущие весьма неохотно расстаются с деньгами, которые упали им в руки буквально с небес.
— Позвольте с вами не согласиться, ваша светлость. Беспристрастие судов гарантирует запрет судьям участвовать в арматорских [10] предприятиях.
10
Арматоры — лица, которые снаряжали за свой счет судно и получали часть дохода от захваченных призов (и несли часть риска). Арматор мог быть одновременно капером, имеющим разрешительную грамоту от властей, с одной стороны, позволяющую воевать частному судну, а с другой — ограничивающую круг его целей только враждебными флагами (фр.).
Графиня рассмеялась:
— Конечно же, королевский суд — самый честный суд… — Бартоломью послышалась в ее голосе злая ирония. — Но разве можно переделать человеческую натуру? — Графиня взяла кубок и отхлебнула несколько глотков вина. — Должна сказать, что законники неплохо живут, хотя наш король не отличается большой щедростью и платит им сущий мизер. Уж не думаете ли вы, что благородные судьи питаются лишь вином, разбавленным водой, и черствым хлебом?
— Согласно ордонансу [11] за утайку приза, разграбление товаров и жестокое обращение с экипажем назначены строгие наказания, а за незаконное задержание нейтральных судов — возмещение убытков, — не сдавался Бартоломью. — Судьи здорово рискуют, незаконно присвоив себе приз. А что касается каперов, то они должны присягнуть, что не причинят вреда согражданам, друзьям и союзникам.
11
Ордонанс — королевский, позднее — правительственный указ (фр.).
— Если вы имеете в виду Бретонскую Львицу, то она, судя по вашим словам, приносила присягу королю Англии. Так что ордонанс французского короля для нее — не более чем пустой звук.
— Но ведь в данный момент между Францией и Англией подписан мир!
— Перемирие, мсье капитан, всего лишь перемирие. Это разные вещи. Франция и Англия готовятся к большой войне и стремятся нанести друг дружке наибольший урон, притом исподтишка, пользуясь паузой в военных действиях. К тому же Львица ничем не обязана Франции.
— Попалась бы она мне в руки… — мстительно заявил Бартоломью Кривой Глаз.
— Вы так не любите женщин? — ехидно поинтересовалась графиня.
— Она не женщина, она ведьма, — мрачно ответил капитан. — Когда Львица появилась на море, с той поры у меня пропал сон. И не только у меня…
Бартоломью хотел добавить еще что-то, но тут резко распахнулась дверь и в каюту ввалился штурман Нуэль. Он был сильно взволнован, его большие глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит.
— Я же приказал меня не тревожить! — рявкнул по привычке капитан, забыв на мгновенье, что сидит в компании женщин.
— Т-там… Т-там… — Не в состоянии закончить фразу, Нуэль тыкал пальцем в сторону небольшого оконца, откуда в каюту вливался золотой солнечный свет.
— Ты что, ядовитую медузу проглотил?! — вызверился на него Бартоломью.
— Нас скоро атакуют! — наконец прорвало Нуэля.
Бартоломью будто кто ударил обухом по голове. Какое-то время он бессмысленно хлопал ресницами, а затем спросил:
— Кто?
— На черном флаге красная перчатка! Пираты!
— Это Львица… — Капитан помертвел, но его замешательство длилось недолго. Вскочив на ноги, он решительно приказал: — Всех к оружию! Поднять паруса на бизань-мачте! Бельтрама ко мне!