Красная Подать

+ + + Файл журнала Омикрон, требуется

+ + + Доступ разрешен. Добро пожаловать, дознаватель Нзогву + + +

+ + + Начало сканирования данных + + +

+ + + Сканирование данных завершено, передача выбранного файла 2873 + + +

+ + + Файл передан. Заголовок ”Контрольный журнал станции Горгас ” + + +

+ + + Датировано 4550875.M41 + + +

+ + + Начало расшифровки вокса + + +

Мы в статусе зеленого кода. В настоящее время все системы исправны. Небесная навигация проходит исключительно хорошо с того момента, как мы пересекли линию между Старшолом и ядром системы. Мой навигатор сообщает, что мы можем достичь Зартака на неделю раньше прогнозируемой даты прибытия в систему. Мы готовимся совершить варп-прыжок в ближайший час. Я намерен в полной мере воспользоваться затишьем течений, пока есть такая возможность. Зартак — не то место, где мне хотелось бы застрять надолго.

Вверяю свой корабль и экипаж указующему свету Бога-Императора. Капитан Вильгельм ван Хойт, конец передачи.

+ + + Конец расшифровки вокса + + +

+ + + Начато удаление файла + + +

+ + + Выход + + +

+ + + Мысль дня: Он есть наш свет во тьме, наш меч в ночи + + +

Об окончании дневной работы возвестил вой. Болезненно-резкий звук исходил из сирен в виде пастей горгулий, которые тянулись по всем узким стенам, туннелям, подземным линиям и точкам сбора внутри огромных выработок Зартака. Мика Дорен Скелл бросил свою полукирку в ящик для инструмента. Его тщедушные конечности подрагивали от изнеможения. Разжавшиеся пальцы болели. Волдыри опять лопнули, проступили небольшие пятна сочащейся крови, которая меняла цвет толстого слоя пыли, покрывавшей его руки.

— Шевелись, заключенный! — рявкнул арбитр, надзиравший за сбором оборудования. Одетый в броню законник шевельнул стволом тяжелого боевого дробовика, приказывая возвращаться в строй. Скелл склонил голову и двинулся за Недзи и остальными, уронив руки в магнитных наручниках. Оковы с зарядом взрывчатки натирали запястья, непрестанно напоминая болью о пяти месяцах в заключении. Пяти месяцах с тех пор, как его сдал подлый босс банды Роакс. Пять месяцев с того момента, как он прибыл в подземный ад Зартака.

— Аргрим здесь, — шепнул Долар, пристроившись в строй позади Скелла. Присутствие здоровяка-сокамерника за спиной ободряло. Без него Скелл уже умер бы самое меньшее дважды — не в карьерах и раскопочных рядах, так по пути обратно в тюремные камеры Скважины №1.

Он вернул долг сокамернику сторицей.

В виски Скелла впилась внезапная боль, словно в низком скальном туннеле вдруг изменилось давление. Никто из прочих заключенных ничем не выказывал

— Аргрим что-то затевает, — прошептал он Долару.

— Уверен?

— Ага. Я чувствую.

Долар ничего не ответил, но Скелл ощутил, что он подошел чуть ближе. Впереди строй начинал разделяться, кричащие надсмотрщики выдергивали из колонны оборванные группы заключенных и сгоняли их по проходам, которые вели обратно в тюремные блоки и подвесные клетки. Давление в голове у Скелла становилось все сильнее. Аргрим и его дружки нападут скоро, как только толпа покрытых грязью рабочих с тусклыми глазами разделится и разойдется. Они уже пробовали раньше, и Скелл знал, что они попробуют снова. Они его ненавидели. Не потому, что он был родом из улья-зумпфа на Феллорейне, не потому, что входил в прежнюю банду Роакса. Даже не потому, что он отказался склониться перед репутацией и властью Аргрима.

Они ненавидели Скелла потому, что он был ведьмаком.

— На этом итоги заседания окончены, — произнес главный смотритель Шольц. — Есть вопросы? Младший смотритель Ранник?

Эти слова выдернули Ранник из трясины скуки, которая сковывала ее мысли на протяжении последних двух часов. В оперативном пункте было тихо, пикт-экран позади кафедры смотрителя мерцал, осветительные полосы оставались приглушенными. Сервитор-расшифровщик в углу лязгнул и замер, его автоматическое перо перестало делать заметки. Другие младшие смотрители глядели на нее.

— Вопросов нет, сэр, — сказала Ранник. — Подробный и исчерпывающий разбор, как всегда.

— В самом деле? — поинтересовался Шольц со своего сиденья под кафедрой с выбитой аквилой. Его холодный взгляд был столь же жестким, как грубый сарказм, который он так любил применять по отношению к новым офицерам. — Я так рад, что вы одобрили. Обязательно сообщу судье Симонсу о вашем весомом мнении на следующем голо-брифинге.

Тринадцать остальных младших смотрителей Адептус Арбитес никак не отреагировали, однако Ранник чувствовала, что им весело. Это ее бесило. Она подавила злость, переведя ее в почтительный кивок.

— Возможно, — продолжил седой смотритель, — вы могли бы продолжить освещение последнего затронутого мною вопроса?

— Последнего вопроса, сэр? — переспросила Ранник.

— Да, младший смотритель. Того, который обсуждался меньше минуты назад.

Ранник молчала. Тишина в оперативном пункте затягивалась, становясь мучительной и неестественной. Наконец, ее нарушил стук в дверь.

— Не сейчас, — прорычал Шольц, не сводя глаз с Ранник. Стук повторился. Нахмурившись, смотритель махнул сенсорным жезлом, отключая замок. Дверь отъехала вбок, и внутрь нырнул юноша в светло-серой форме отдела авгуров Окружной Крепости.

— Что такое? — бросил главный смотритель. Мальчик поспешно отсалютовал.

— Сообщение от верховного авгура Тарла, сэр. Только что подали сигнал сенсорные реле. Аванпосты авгуров на хвостовой границе системы засекли выход в реальное пространство одиночного корабля.

— Название?

— Сэр, мы еще проводим проверку, но первичное сканирование корабельной метки и идентификационных кодов указывает на то, что это, вероятно, наше последнее отправление.

— «Имперская истина»? — с нажимом спросил Шольц. — Это значит, что она на неделю раньше.