Красная Шапочка
Шрифт:
Сайт даже предоставлял всем документы о том, насколько успешным был предыдущий владелец, и объяснял, что единственной причиной, по которой магазин продается, была та, что владелец скончался, а его семья не могла управлять им. Но с тех пор, как я начала управлять этим местом, бизнес был не таким успешным.
Когда я увидела это место, я знала, что оно будет идеальным для меня; новое начало в новом месте, и, возможно, я смогу оставить грустные воспоминания за спиной. После того как моя бабушка умерла, я осталась совсем одна. Она воспитывала меня с пяти лет с того момента,
Моя бабушка отдала меня в кулинарную школу, и, к сожалению, вскоре после того, как я окончила школу, я потеряла ее. После этого я закрыла ее поместье, поняла, что хочу открыть свою пекарню, и начала искать подходящее место. Когда я наткнулась на этот маленький городок с этой прекрасной пекарней, что-то в ней меня привлекло. Когда же я впервые зашла внутрь, я поняла, что это было именно то место; я почувствовала, что мне оно подходит. Это было так, словно пекарня ждала именно меня, словно это было предначертано мне судьбой.
Толкнув кухонную дверь, я ставлю поднос на прилавок и начинаю готовить кофе, пока открываю магазин. Возможно, я слишком строга к себе; я жила здесь не так долго.
Следом за мной входит Гвен, и я вижу, что она направляется к подносам, стоящим на витрине магазина, и все там аккуратно расставляет. Дерьмо.
Возможно, когда мы откроемся, я смогу отправить ее по поручению и выбросить все к ее возвращению. Я могу сказать ей, что их разгребли с неимоверной скоростью, но тогда она просто захочет сделать еще больше. Дважды дерьмо.
Закончив наше утреннее открытие, я подхожу к окну и немного поворачиваю выпечку. Как только все готово, я переворачиваю табличку с «Закрыто» на «Открыто» и отпираю дверь. Вернувшись за прилавок, я смотрю, как люди проходят мимо пекарни, идя к своим магазинам. Несколько человек, которых я не знаю, приходят за кофе и смотрят на Хэллоуиннскую выпечку. Я вышла за прилавок и выложила «метлы». То же самое сделала и с остальным. Если они не продадутся, я всегда смогу отвезти их в дом престарелых по дороге домой, как делаю это после работы. Возможно, они не заметят того, что печенье похоже на члены.
— Я думаю, что немного позже спущусь в хозяйственный магазин и куплю украшения для Хэллоуина. Придадим этому месту праздничный вид. Я знаю, что некоторые из детей будут выпрашивать сладости со словами «неприятность или угощение», проходя по улице в субботу на Хэллоуин. Возможно, некоторые из них возьмут с собой своих родителей или что-то в этом роде, если это будет выглядеть празднично. — Я пытаюсь звучать взволновано, но Гвен просто фыркает, заставляя свои светлые волосы подпрыгивать. Можно подумать, что я буду сражена на повал ее работой за прилавком, учитывая, насколько она горяча. Она ест больше выпечки, чем я, и я не знаю почему, но на ее фигуре это никак не сказывается. В моем случае все откладывается в бедра и задницу.
— Гвен, ты родилась и выросла здесь, правильно? — спрашиваю я, уже зная ответ. Я слышала, как она рассказывала о брате. Она живет с ним и постоянно жалуется, что тот не позволяет ей что-либо делать. Я на самом деле думаю, что она подала заявку на эту работу в акт протеста. Увидев все эти пошлые угощения на Хэллоуин, которые она сделала, я начинаю думать, что ей не хватает секса. Не то чтобы я тыкала пальцем. Я двадцатичетырехлетняя девственница, а Гвен всего на три года младше меня, но я не была той, кто пек пенисы.
— Ага, родилась и выросла, — отвечает она, поворачиваясь и прислонившись бедрами к прилавку рядом с кассой.
— Разве не большинство жителей родились здесь и выросли?
Город кажется таким сплоченным, как будто только я не могу влиться в толпу. Похоже, я еще не выполнила какой-то секретный ритуал вхождения или что-то в этом роде. Каждый день я надеюсь, что что-то произойдет. Что это просто случайность, что люди до сих пор не приходят. Возможно, они не знают, что булочная снова открыта, но я начинаю думать, что в городе как этот, все всё знаю обо всех и обо всём.
Гвен пожимает плечами, и я вижу, что она тщательно подбирает слова.
— Большинство из них с этих краев, но Альф… Я имею в виду, мой брат, любит иногда блуждать время от времени.
— Они не выглядят слишком приветливыми, — бормочу я, не желая оскорбить ее брата. Почему, если это его работа — приветствовать? Я еще не встречалась с этим человеком, и если он какая-то ВИП-персона для города, то он полный мудак. Я здесь уже три недели и понятия не имею, кто он такой.
— Ну, это займет некоторое время, — она наклоняется немного ближе ко мне, и я слышу, как она фыркает.
— Ты меня обнюхиваешь? — схватив себя за рубашку, я принюхиваюсь, думая, может быть, я воняю или что-то в этом роде, но все, что я могу учуять, это сахар. Независимо от того, сколько раз я принимаю душ, я думаю, этот запах въелся в мою кожу, поскольку все время я провожу за готовкой сладостей.
— Нет, — отвечает она, отстраняясь от меня, как будто я задала ей сумасшедший вопрос.
— Тебе нравится работать здесь, Гвен?
— Я обожаю это! Ты ведь не уволишь меня, только потому, что я обнюхивала тебя? Я могу украсить магазин, если хочешь. Хэллоуин через несколько дней, но я сделаю это сегодня. Или это из-за угощений? Они не понравились тебе? Я могу переделать их снова. Просто покажи мне, как тебе нравится. Никто другой не наймет меня. Мой брат не позволит им и… и…
— Гвен, успокойся, — говорю я, перебивая ее на полуслове. — Я не собираюсь тебя увольнять. Я… это просто… секунду назад, когда я сделала предложение украсить это место, ты фыркнула так, словно «сюда никто не заходит», и, если никто не заходит сюда, то и работать нам нет смысла.
— Ох! — вздыхает она, словно это ничего не значит, а я просто смотрю на нее, абсолютно ничего не понимая. — Они придут позже.
— Позже? — Я машу рукой, пытаясь побудить ее закончить предложение.
Она колеблется, затем оглядывает комнату.