Красная шкатулка
Шрифт:
Мак-Нэр сидел уже почти час. Он долго лопотал по телефону и отказывался ждать шести часов. В конце концов появился после пяти, полопотал еще что-то и уселся. Он принес в кармане свой пузырек с аспирином и уже запил пару таблеток, причем я доставлял ему воду, предлагая при этом фенацетин, уверяя, что он лучше аспирина, да еще не обойдется ему ни цента. Мак-Нэр отказался от выпивки, хотя выглядел, конечно, так, как будто остро нуждался в ней.
Грохот вечернего радио и моей машинки имел целью заглушить звуки голосов, которые могли донестись из передней, когда Вульф провожал свою
Конечно, я тоже ничего не мог слышать, поэтому, не позволяя своим пальцам остановиться, все время смотрел на дверь кабинета. Наконец, она открылась, и вошел Вульф. Осмотрев мизансцену, он подмигнул мне правым глазом, направился к письменному столу и погрузился в кресло прежде, чем посетитель узнал, что он в комнате. Я поднялся и выключил радио. Воцарилась тишина. Мак-Нэр поднял голову. Он увидел Вульфа, заморгал, встал и огляделся.
– Где мисс Фрост? – воскликнул он.
Вульф сказал:
– Сожалею, что заставил вас ждать, мистер Мак-Нэр. Мисс Фрост ушла домой.
– Что? – Мак-Нэр уставился на него. – Ушла домой? Я не верю этому. Кто увез ее? Геберт и Лу Фрост были здесь…
– Они действительно были. – Вульф погрозил ему пальцем. – Я прошу вас, сэр… Эта комната была полна идиотов сегодня днем, и мне была бы приятнее хорошая здоровая обстановка для разнообразия. Я не лгун. Я посадил мисс Фрост в машину около десяти минут назад, и она едет прямо домой.
– Десять минут!.. Но я же был здесь! В этом кресле! Вы знали, что я хочу видеть ее! Такого рода обман…
– Я знаю, что вы хотели видеть ее. Но я не хотел, чтобы вы видели ее, и она в совершенной безопасности, разве что не застрахована от городского транспорта. Я не хочу, чтобы вы виделись с мисс Фрост, пока я не переговорю с вами. Это был обман, да, но я имею право играть. Кстати, а как относительно ваших штучек? Что вы скажете о неприкрытой лжи, которой вы пичкали полицию с того дня, как была убита Молли Лоук?.. Ну-ка, сэр? Отвечайте мне!
Мак-Нэр дважды начинал говорить, но так и не закончил. Он посмотрел на Вульфа, сел, вытащил носовой платок из кармана и, не воспользовавшись им, положил обратно. На лбу у него выступил пот.
Наконец он сказал слабым равнодушным голосом:
– Я не знаю, о чем вы говорите.
– Нет, вы, конечно, знаете. – Вульф приковал его взглядом к креслу. – Я говорю о коробке отравленных конфет. Я знаю, как мисс Фрост узнала о ее содержимом. Я знаю, что вам все было известно с самого начала и вы умышленно скрывали от полиции очень ценную информацию об убийстве… Не будьте идиотом, мистер Мак-Нэр. У меня есть заявление, подписанное Элен Фрост; ей ничего не оставалось больше делать. Если бы я сообщил полиции то, что знаю, вы были бы уже в тюрьме. Пока я не сообщаю им потому, что хочу заработать свой гонорар, а если вас посадят, я не смогу добраться до вас. Я хочу сделать вам комплимент: вы довольно умны. Если вы отравили конфеты, я советую вам промолчать и уйти отсюда сразу. А потом все время бояться меня; если же не отравили, говорите по существу, и никакого отклонения от правды. Я не люблю ультиматумы, даже свои собственные.
Мак-Нэр сидел неподвижно. Я видел только, как подрагивало его левое плечо, потом начали дрожать пальцы его левой руки. Он посмотрел на них и схватил другой рукой. Нервы Мак-Нэра действительно были никуда. Его взгляд упал на пустой стакан на столе, и он попросил воды, но когда я принес ее, то не обратил на стакан никакого внимания. Он пробормотал что-то, ни к кому не обращаясь:
– Мне нужно было решиться. Я думал, что решился. Но я не ожидал всего этого.
Вульф сказал:
– Если бы вы были действительно умным человеком, то сделали бы это раньше, чем вас вынудили.
Мак-Нэр вынул платок и вытер им пот. Он быстро произнес:
– Милосердный Боже, да вовсе я не умен. Я самый несчастный дурак, которого когда-либо родили. Я разрушил свою жизнь. Бесполезно было бы сообщать полиции то, что вы знаете, мистер Вульф. Я не отравлял эти конфеты.
– Продолжайте.
– Да, да. Я не порицаю Элен за то, что она сказала вам об этом, после того, как вы подловили ее вчера утром. Я могу вообразить, с чем она столкнулась сегодня. Но не виню вас. Я уже перешел границы всех обычных обид, они не имеют никакого смысла. Вы замечаете, что я даже не пытаюсь выяснить, что именно Элен сообщила вам. Я знаю, что она сказала вам правду.
Он поднял глаза и смело посмотрел в глаза Вульфу.
– Я не отравлял конфеты. Когда я вошел тогда в мой кабинет наверху, было около двенадцати часов. Я хотел отдохнуть от публики несколько минут. Коробка стояла на моем письменном столе. Я открыл, заглянул в нее, но не взял ни одной конфеты – у меня дьявольски болела голова. Когда немного позднее пришла Элен, я предложил ей конфеты, но она, благодарение Богу, тоже отказалась так как в коробке не было ее любимой карамели. Когда я ушел вниз, я оставил коробку на столе. Молли Лоук должно быть, увидела ее там и взяла. Она любила проделывать подобные штучки.
Он остановился и снова вытер лоб. Вульф спросил:
– Что вы сделали с бумагой и с лентой, в которые была упакована коробка?
– Ничего. Коробка не была завернута.
– Кто положил ее на ваш стол?
– Не знаю. Человек двадцать пять или тридцать входили и выходили из кабинета до половины второго, чтобы посмотреть на модели Крэньюн, которые я хотел неофициально показать.
– Кто, по вашему мнению, положил ее туда?
– Не имею понятия.
– Как вы думаете, кто хотел убить вас?
– Никому, по-моему, это было не нужно. Вот почему я уверен, что коробка предназначалась для кого-то еще и была оставлена там по ошибке. Во всяком случае, не могу предположить никакой другой причины.
– Я тоже не предполагаю, – сказал Вульф с возмущением, – вы, конечно, имеете основание считать себя глупым, но вы, несомненно, не слабоумны. Подумайте, что вы говорите мне. Нашли коробку на своем столе, не имеете представления о том, кто положил ее туда, убеждены, что она не предназначалась для вас, и не знаете, для кого. И однако вы тщательно скрывали от полиции, что видели ее там. Я никогда не слышал такой чепухи; грудной младенец посмеялся бы над вами.