Красно-розовый город
Шрифт:
НЕТ, ТОЛЬКО НЕ ЭТО!
Страх куда-то исчез, и на его место пришла бешеная ярость; она щелкнула рычажком, переводя автомат на стрельбу очередями, и открыла огонь.
И в доме воцарился сущий ад.
Глава 9
Джерри стоял перед дверью, прислушиваясь в темноте к тяжелому дыханию.
Его мутило от зловонного запаха, и он изо всех сил старался, чтобы его автомат не дрожал так сильно. Он решил, что Астерий знает, что он здесь и ждет его, и поднял негнущуюся ногу, чтобы шагнуть вперед…
…и оказался на полу. Автомат куда-то делся. Он так и не понял, что же отшвырнуло его, само чудовище, обломки дверной рамы или интенсивность рева. Грохот автомата Ариадны, звон разбитого срикошетившими пулями стекла, треск дерева – все это потонуло в вопле боли, подобном голосу огромного органа, невыносимом для слуха в такой маленькой комнате.
Темнота, вонь карбида, рев – и удар. Сложившись в поясе, опустив чудовищную голову, тварь рванулась в комнату. Стол и стулья, разлетевшись грудой щепок, забарабанили по дальней стене. Дом закачался, как лодка.
Джерри съежился в комок и зажал уши. Обезумев от боли, монстр метался по комнате, круша все на своем пути. Холодильник пушинкой отлетел в сторону, разбив шкаф. Потом он выпрямился и, не прекращая реветь, бросился на Ариадну, встретившую его новой очередью. Взревев еще громче, он пронесся совсем рядом с ней и, пушечным ядром врезавшись в пианино, вместе с ним пробил стену и исчез.
Дом с грохотом осел.
Пошатываясь, Джерри поднялся на ноги. Сквозь клубы порохового дыма и отверстие в задней стене он увидел начинающее светлеть небо. Еще даже не рассвет, но все равно добрый признак.
Неужели спасены? Нет, правда! Демоны исчезли, хотя он понятия не имел куда и почему.
Закашлявшись от дыма, он проковылял во вторую спальню, где застал Мейзи в обнимку с Лейси и Ариадну, державшую в руках Алана. Несколько минут он стоял, привалившись к косяку; почему-то он испытывал скорее стыд, чем облегчение. Дети притихли и теперь только всхлипывали.
– Что все-таки случилось? – допытывался Джерри. – Что, черт возьми, ты с ним сделала?
Ариадна оторвалась от ребенка; в темноте лицо ее виднелось светлым пятном.
– Что я сделала? – огрызнулась она. – Стреляла ему по яйцам. Вот сюда…
Джерри задохнулся и тряхнул головой, пытаясь привести мысли в порядок.
Собственно, а почему нет? Пули не пробьют шкуры чудища, но кто сказал, что ее необходимо пробивать? Он никогда не слышал о таком методе, но в нем определенно имелся смысл.
– Черт, да ты вписала новую главу в демонологию, Ариадна! – рассмеялся он вдруг. – И кто, кроме женщины, додумался бы до такого?
– Старо как мир, – рассеянно ответила она.
– Что ты хочешь этим сказать? – удивился он.
– Я… нет, ничего… забудем. – Она снова склонилась к Алану, успокаивая его.
Джерри вернулся в гостиную. Свежий ветерок унес прочь дым, пообещав скорый восход солнца. От пианино не осталось почти ничего, только щепки, раскиданные по всему двору. Никто уже не сыграет на этом инструменте Моцарта. Единственной неповрежденной частью комнаты остался ковер, на котором все еще лежал Киллер. Счастливчик, он пребывал в полном неведении о том, что разыгралось над его телом, – то-то взбеленится, узнав, что он пропустил. В слабом свете надвигающегося рассвета лицо его казалось высеченным из мрамора. Жезл больше не светился, но, опустившись на колени и прижавшись ухом к груди Киллера, Джерри услышал слабое, но ровное биение сердца.
Оставалась еще вторая спальня, и до Джерри начало доходить, что вместо того, чтобы вести себя как компетентный лидер, он в полном ошалении шатается по дому. Ничего не поделаешь, пора подсчитывать потери.
Он перешагнул через обломки двери, и на мгновение ему показалось, что в комнате никого нет. Как он и ожидал, вся задняя стена и часть боковой оказались вырваны; угол крыши опасно покосился. Потом он заметил в углу у двери распластанное тело, подошел к нему и обнаружил Карло – живого.
Он бросился в гостиную, извлек из-под обломков холодильника нож и вернулся перерезать путы. Карло застонал и открыл один глаз.
– Ты жив! – произнес Джерри; это замечание показалось ему самому – а возможно, и Карло тоже – совершенно идиотским. – Все позади. Демоны убрались.
Карло снова застонал, сделал попытку пошевелиться и разразился проклятиями. Понемногу силы возвращались к нему, и голос его крепчал; правда, судя по участившимся повторениям, запас ругательств иссякал. Если Карло и получил новые повреждения, Джерри их не видел. У него не хватало духу смотреть на разбитое в кровь лицо. Как мог он позволить гневу настолько овладеть им? Он решил оставить Карло самого разбираться со своим ущербом и отправился искать Гиллиса.
Теперь небо на востоке уже совершенно очевидно начинало сереть – он уже видел на его фоне силуэты деревьев и различал почву под ногами. Он спрыгнул на землю через брешь в стене и осмотрел разбросанные обломки дома и мебели. Тела не было. Он вздрогнул – а может, это только утренний воздух показался ему таким холодным по сравнению с привычным мягким климатом Меры; охотничьи вылазки Киллера не в счет. Возможно, Астерий карим-то образом дематериализовал свою жертву? Вон кровать – не правдоподобно далеко от дома, вон, еще дальше, то, что было когда-то тумбочкой. Он тщательно обследовал то и другое, но человеческих останков под ними не обнаружил.
Возможно, на улице Гиллиса поджидали другие демоны.
Изгородь и степь так и не появились снова – он, стоял на вырубке в сосновом лесу, темном и загадочном. Он дошел до конюшни, не увидел снаружи ничего подозрительного и сунул голову внутрь посмотреть, как там кобылка.
Та заржала и в ужасе отпрянула – да, предстояло то еще удовольствие запрягать ее. Он захлопнул дверь и пошел обратно.
Было чертовски приятно чувствовать себя живым. Он набрал воды в колодце и вылил себе на голову, подошел полюбоваться на фонарный столб, так впечатляюще сокрушенный Астерием – и в самом деле не меньше фута толщиной, – и вернулся в дом.