Красноармеец

Поселягин Владимир Геннадьевич

Я в первую ночь отправил дрона, на вторую проверил изменения, их было немало, отметил это на карте. У нас уже целый гаубичный полк, из трофейных советских пушек сформировали, вот тот и накрывал всё что я нашёл, так что немцам напротив нас сразу кисло стало. Ничего не спрячешь, и все укрытия известны, немало блиндажей было разрушено, это одно попадание в накат не страшно, а если целый дивизион бьёт, то попадания идут один за другим, с разрывами вокруг, до уничтожения, так что немцы несли потери, и всю артиллерию выбивали, часть миномётных сил, они за день новую перекинут, ночью я разведку проведу и сразу к артиллеристам, пока та горячая, и те наводятся и выбивают её, да и сами на месте не стоят, чтобы ответных плюх не словить. И ведь ловили, два орудия с расчётами потеряли, и ещё потери были в расчётах, но пока мы вели. Так вот, что было за следующие дни девятого и десятого января. Для начала, с новым командиром мы не сработались совершенно. Бюрократ, хотел доподлинно знать откуда я сведенья получаю, кто их даёт. И настаивал на своём. Да ещё приказным порядком, давя должностью и званием. Ну вот какое ему дело? Остальным штабным главное результат, и они его получали, а этому что, много надо? Может он на немцев работает? Поэтому две ночи я честно отработал, на третью решил забить. Причина банальна, обратился к начальнику штаба полка, чтобы приструнил того, но полковник отмахнулся, ему было не до нас, велел самим разбираться. Утром десятого января комдива ранило. Осколком снаряда. Наши ночью накрывают, немцы днём новые батареи подкидывают

и мстят, и его санитарным самолётом, после операции в медсанбате, отправили в столицу. Одно радует, весь резерв артиллерии немцы выработали, кидая к нам, так что пока терпимо, тихо. В общем, я последовал совету начштаба. И просто забил на работу. Попросят, вернусь к прежнему, пока капитана не приструнят, он вообще себя так вёл, как будто я его личный раб, а пока занимался бумажной работой, статистику изучал, разведданные. Систематизировал в удобоваримую форму и отправлял в оперативное отделение штаба дивизии на изучение. Это кстати моя основная работа, разведка дроном это так, отдельно. Также мне пришло немало писем от наших граждан, от девчат были. Два мешка накопилось, пока меня не было. Раньше меньше приходило. Так что начал читать, некоторые сохранял, другим отвечал. Штатный фотограф в дивизии наделал моих фото больше двухсот, ещё печатает карточки, отправлял тем, кто просил, подписавшись на обороте. Это одна из тяжестей несения бремени славы, но ничего не поделаешь, надо так надо.

Особист крутился неподалёку, о наших отношениях с моим новым командиром тот в курсе, но не приструнивал. Я полмешка писем за два дня успел разобрать и на часть даже ответить. Вот вечером десятого января двинул к медсанбату. Проблем с женщинами у меня не было, до такого себя не доводил, когда бросаешься на всё что шевелится. Потому и «красотуля» мне была не интересна, а та только с голодухи, с очень большой голодухи может стать интересной… Да нет, и тогда не станет. Так вот, девчат в медсанбате было немало, тут километра три топать по прямой, командиры штаба там часто пасутся, вот и я тоже. А что, это жизнь, не судите строго. Пару девчат прикормил трофейными шоколадками, так что всё на мази было. Сложнее место удлинения найти, чем сговорить, поверьте, я знаю. А потом новенькая к нам пришла, тоже старший лейтенант, то есть, старший военфельдшер. И то что та замужем, нас обоих не волновало. Вообще та считал себя вдовой. Муж, а он сокурсник, в сороковом форму надели оба, тоже военный врач, пропал ещё летом под Пинском, извещение пришло, что без вести пропал. И стоило женится? За год пару раз и виделись, служили в одном военном округе, но в разных частях, двести километров расстояние, не наездишься. Та уверена, что него женщины были, да и сама особо монахиней не жила. Правда, вернувшись из столицы, уточнил у знакомых девчат, та особо ни с кем. Если бы было, они бы её легко сдали. Её вообще недотрогой считают. Один раз мы уже встречались, вчера долго радовались в палатке встрече. Да, я проблем с местом встречи не испытывал, что до этого, что сейчас. Просто ставил палатку, спальник зимний внутрь, последнее из будущего, вдвоём в нём вполне помещались, полуторный, и дальше за девушкой, она обычно сообщала, когда свободна, потом прогулка и в палатку, мы там раздевались, не смотря на мороз, что пощипывал кожу и ныряем в спальник, а дальше уже понятно, хорошо, так любимся друг о друга. Ни разу не замёрзли, даже палатку согревали. Причём, чувств у нас не было, та сказала, что ей это не надо, да и та пусть вполне в моём вкусе, но длительных отношений не хотел, чему мы были оба рады. Так что скорее всего встречи из-за физиологии, природа требует, да от обоих, вот так мы и решили свои проблемы и оба были довольны партнёрами. Меня своей свежестью и довольно неплохой выносливостью, а я опытом и знанием того, что нужно женщине в постели. Та назвала меня идеальным мужчиной в постели. Знаете, загордился. Стыдно, всё же своим опытом из прошлой жизни пользуюсь, но горжусь. Тем более я ту тоже вкусняшками подкармливал, и шоколадом, и сладостями немецкими. Та не шоколад, а спрессованные сухофрукты из немецких пайков любила, в кипятке отпаривала, и так ела. Сама сказала.

Так что одна встреча была, и в качестве извинений за простой в две недели, подарил золотые серёжки, простые, но с маленькими брильянтами. Из трофеев с бандитов. Ничего, взяла спокойно, поблагодарив, и я рассчитывал сегодня на ещё одну. Опаздывал уже на два часа, из-за командира своего опаздывал, бумагами завалил, пока разобрался, время и шло. Вот с прошлым командиром как хорошо было, в штабе редко бывал, всё на мне было, а с этим каши не сваришь, точно говорю. С бумагами у него порядок будет, комар носа не подточит, а с реальной работой… даже не знаю. И уверен, что тот на немцев работает, и также уверен, что наш особоист об этом знает. Я поглядывал сам, и с помощью дрона, где те кто меня охраняет, те кто выводит немцев на меня как на наживку? Однако как-то пусто. Все свои, дивизионные. Или это комиссия в штабе она, охрана? Да нет, бред. Кстати, по комиссии, та прибыла в дивизию, и инспектировала только штаб, за день до меня. Представители комиссии из двух командиров людей опрашивали, бумаги смотрели, и как поняли наши штабисты, изучали причины почему дивизия шла впереди всех, а потом приостановилась. Это когда меня НКВД забрали. Так и вышли на меня. Да быстро это сделали. Я уже тут был, со мной тоже пообщались. Так просто поговорили, как служится, какие интересы и всё такие. Скорее разговор-знакомство.

Об этом я и размышлял, пока шёл к медсанбату по тропке. К нему и дорога была, укатанная, чистят регулярно, но она на километр длиннее, овраг обходила. По тропинке и быстрее, и проще. Опознавшись у часового, тут уже крутилось несколько наших командиров, темно, но познал знакомые голоса в стороне, под женские «хи-хи». Так дойдя по нужной полуземлянки, постучался в дверь. Одна девичья мордашка выглянула, из медсестёр, тут у двух военфельдшеров отгорожен угол, и сказала, что моя зазноба скоро выйдет. Так что та вышла минут через десять, и дальше мы отправились гулять под ручку, вот та и ошарашила меня во время прогулки. Её переводят, сегодня сообщил начальник медсанбата. Приказ из штаба армии. Это что, ГБ что-то мутит? Расстроила. Впрочем, это не помешало нашим планам, но дойти до тихого места где я собрался поставить палатку, раньше не успевал, да и недолго это, а тут достал якобы из-за дерева, установил, внутри спальник расстелил привычным жестом, и вскоре мы приступили к самому главному. Чуйка свербела, что что-то да будет, однако нет, два часа миловались, потом я сопроводил ту обратно медсанбат, поцеловались у землянки, это прощание, та утром с обозом отбывает, уже получила все документы, сухпай, так и расстались. Колечко ей подарил на память, с рубином. Жаль конечно, что уезжает. А пока отдыхать. Укатала меня. Так что сегодня никуда не ходил, забил на воздушную разведку и вскоре спал в нашей общей землянке.

Утром, когда я не представил свежей карты, капитан возмутился, и на мой резонный вопрос о какой карте он говорит? Получил ответ, что о той самой, со свежими сведеньями. Пожал плечами и сказал, что это не моя работа, я сижу за столом и занимаюсь своей, прописанной в уставе, если тут ко мне есть претензии, прошу высказать. Тот покачался с носков на каблуки несколько раз, и ушёл. А тут как дело было, девятого января я провёл разведку, нанёс данные на карту, мне сразу чистый лист выдали, и сдал дежурном по штабу. А моему новому командиру это не понравилось, через его голову. Потребовал сдать карту ему. Десятого и сдал, и это всё, одиннадцатого, это сегодня, тот ничего не получил и ушёл. Не знаю, что тот сказал начштабу, но никаких репрессий не было, я сделал свою основную работу и передал дальше. Начштаба пока исполнял обязанности комдива, нового не утвердили, может и его поставят. Пока не ясно. А потом нового

полковника прислали, через три дня прибыл и сходу взялся вникать в дела. Этот комдив с начала войны две своих дивизии под ноль сточил и одну в окружении сгубил, пока не расформировали и его в резерв не отправили. А тут нашлась новая должность. Это особист информацией поделился. Напрягает такой комдив. Вот так я и продолжал служить, с интересом наблюдая что за телодвижения вокруг идут. Раза два ходил на охоту на передовую, пока это не запретил мне мой непосредственный командир. Пять немцев взял, мой счёт, подтверждённый, четырнадцать. А информацию с меня особо не требовали, немцы, видя, что их особо не трогают и успокоились, у нас тихие позиции были, хотя у Мценска вроде бои серьёзные шли. Я выполнял служебные обязанности образцово, не подкопаешься, хотя если захочешь, то легко, капитан хотел, но похоже на него надавили и тот стал меня игнорировать, что мне только и надо было. Потом к девчатам ходил, там две на сладости падкие. То с одной гулял, до палатки, то со второй. А для разнообразия. Жаль на тройничок не сговорил, смущаются, не хотят. И вот так как-то раз, и два месяца так пролетело. Февраль прошёл, мне официально девятнадцать лет исполнилось. Март десятого был. Именно в этот день меня срочно вызвали в штаб, я как раз в землянка был, отдыхал после плотного ужина, в последнее время отлично кормят, а то иногда подъедал из своих запасов, а сейчас отлично и сытно, разве что разносов не хватало, но у меня были, поэтому проблем не испытывал. Вот так добежал, посыльный встревоженный был, похоже что-то случилось, и там меня огорошили. Приказ из штаба армии, сдать дела и отправится в штаб армии за новым назначением. В направлении о нём ничего не было. И куда меня? Мне в дивизии нравилось, тихо и спокойно, менять мыло на шило я не хотел. Или там наоборот? Да не важно. Как Анну два месяца назад куда-то перевели, так и меня.

Эти два месяца прошли интересно, особо дрон я не гонял, за два месяца раза четыре поднимал, да и то на шум близких перестрелок. Штаб и его охрана даже оборону занимали. А это наживка в виде меня работала. Первый месяц вообще был довольно активен на новичков, которых и перехватывали особисты фронта, даже батальон НКВД пригнали и неподалёку разместили. Немцы быстро разобрались что тут ловушка, потеряв аж шесть групп, и банально забили на меня. Месяц уже тишина, так что постепенно госбезопасность и особисты фронта сворачивали свою деятельность, батальон тоже отбыл. Видимо я перестал быть нужен, дали армейцам дальше работать и вот я получил это направление. Если бы не Особый отдел армии, давно бы меня куда на другое место кинули. О той комиссии из штаба армии я помню, наверняка обо мне сообщили. Интересно было бы знать, что именно. Дела я сдавал своему командиру, капитану Хомякову, это быстро прошло, тот и так в курсе дел, я же говорил бюрократ, вещи собрал, и теперь с бумагами на руках, их уже подготовили, сухпай на двое суток, в дорогу. Пришлось поторопится, потому как в тыл ехала машина, недавно бульдозер с отвалом прошёлся и почистил от недавней снежной бури, вот с нею и доеду. Там комиссар дивизии едет, заодно почту подкинули попутным грузом, да и вообще бумаги в штаб армии по действиям дивизии за последние три дня. Успели всё, я проверил, всё что нужно на руки получил, дальше наспех со всеми простился, к машине. Только меня ждали, забрался в кузов, устроившись на мешках с письмами, тут мягче, и мы поехали. А было шестеро, водила, полковой комиссар Андреев в кабине, я, политрук, и два бойца из комендантского взвода. Комиссар по нашим тылам без охраны не ездил, и правильно делал. Обозники часто ходили, иногда их обстреливали. Даже у нас в тылу дивизии начали озоровать, но это дело особистов, вот и пусть работают. Я с дроном больше не помогал.

Конечно мне не понравилась такая спешка, что-то намечается, и снова я тут наживка или приманка. Есть подозрение, что машина до пункта назначения, а это ближайшая железнодорожная станция, не доедет. Однако покидать её я не торопился, каждую минуту ожидая нападения, но машина спокойно себе ехала, так и добравшись до станции. Там политрук сошёл, у него какое-то задание, и дальше, километров пять, где размещался штаб нашей армии. Комиссар сюда и ехал, я говорил. Тут мы расстались, дежурный по штабу изучил направление и не совсем уверено направил меня к командиру, что командовал отделом кадров. Там изучили направление, забрали, и выдали новое. Весело. В штаб фронта. Снова без конкретики, прибыть до такого-то числа, всё. А сразу такое направление выдать не могли, что ещё за секретность? А штаб фронта в Туле находился, на её остатках где-то. Так как снаружи стемнело ещё час назад, я узнал у дежурного по штабу где могу переночевать, а время было, успею ещё, вот и сопроводил посыльный к месту ночёвки. Это село практически не пострадало от боёв, поэтому тут штаб армии и разместился, немцы, почти попав в окружение, смогли сбежать через узкий коридор, бросив немало техники и вооружения, вот и село это спасло. Это большая редкость. Как описал посыльный, пока вёл меня, в селе все жили почти на головах друг друга, до этих мест добрались и жители сожжённых деревень, те что смогли выжить. Бойцы инженерных батальонов накопали полуземлянки, их на окраине села около полутысячи, там и живут такие беженцы из сожжённых деревень. У них там нары, печи, вполне можно зиму перетерпеть. Работают на нашу армию за пайки, чтобы было что есть. В хате, где меня устроили, тоже мест мало, но нашлось, так что вскоре я спал на полу, подложив вещмешок под голову. Покормили меня ужином у штабной кухни, продаттестат помог, так бы не подпустили, поэтому был сыт.

А с утра, после штабной кухни, где выдали паёк, на станцию на попутных санях, а там часа два и нашёл транспорт до Тулы. Да на дрезине. Начальник станции сообщил, попутный эшелон будет только вечером, пути ремонтируют, диверсия, но эта проскочит. Только эта открытая дрезина. Ну знаете, где за ручки тягают. Пусть уже весна началась, но будет нам на такой весело, так что замотали лица, было четверо, два пассажира и два железнодорожника. Инженер и рабочий. Тягали за ручки все вместе, заодно согревались. Как-то быстро добрались до места диверсии, рабочие помогли перенесли дрезину на другую сторону рельс, и дальше покатили. Да взяли одного бойца, руку повредил, перевязали, но в госпиталь его нужно, там операция требуется. Потеснились, место нашлось. Так за два часа и доехали до Тулы. Ничего, даже не обморозились, хотя градусов пятнадцать точно было, скорее даже взопрели. Я сразу к штабу фронта, трижды у патрулей уточнял, те постоянно документы проверяли, и так добрался. Дежурный снова в отдел кадров. Когда я зашёл в кабинет, после стука мне разрешили, то быстро осмотревшись, понял, что с этим командиром можно иметь дело. Тут было три рабочих места, зданий в городе уцелело мало, вот и уплотнялись, и если два захламлены, видать хозяева недавно вышли, то один был на месте. Всё ладно у него, всё на месте, перед ним не кружка, а фарфоровый стакан с чаем. На блюдце в тон стакану, ватрушка. Этот человек умеет ценить прелести жизни. А по званию тот соответствовал майору.

Передал тому направление, интендант второго ранга, не отрываясь от чая, он и ватрушка его интересовали больше, предложил присесть, и вот так поискав на столе у себя, потом у других работников, отсутствующих, нашёл лист с моими данными. В стопке на соседнем столе. В процессе поиска чай и ватрушка закончились.

– Так, Одинцов. Есть такой. Вас направляют в разведотдел штаба фронта. В четвёртое отделение.

– Это информационное кажется?
– припоминая структуру штаба фронта, спросил я.

– Да.

– Товарищ интендант второго ранга, мне не хочется в штаб фронта. Я даже передать не могу, как не хочется. Живу по принципу, подальше от начальства - поближе к кухне. Нет ли у вас чего более спокойного? В моей биографии был опыт охраны моста. Как раз у Мценска, взорвал перед подходом немцев, как и два автомобильных. Две недели счастья. Мне там нравилось. Может найдётся что-то подобное?

Тот посмотрел на золотой перстень, с красным камушком, что я ему пододвинул, и с весёлым изумлением уточнил: