Красноармеец
Шрифт:
Те мгновенно оценили ситуацию.
– Так может пойдём уже?
– предложил старлей, тревожно осматриваясь. Да и остальные напряглись.
– Вот именно.
Отбегать я не стал, свёрнутую шкуру понёс стрелок, а сидор с консервами и котелком, уже штурман. Да, вторую буханку хлеба я нарезал на четыре части и каждый свой кусок сунул за пазуху, чтобы не замёрз, как если бы в сидоре был. Так и рванули по полю прямо днём, я иногда замирал и в бинокль изучал горизонт. Пока чисто. Так и двигались, тут поля, снег почти смело, солома торчала, в общем, лётчикам бежалось за мной вполне комфортно, хотя от тех уже пар шёл, это же я на лыжах мне легче. Километров семь отмахали, с двумя перерывами. Так-то два летуна ничего, темп держали, а штурман послабее, часто отдых младлею требовался. Вот так овраг попался, спустились в него, впереди дымы, но не бои, то ли деревня, то ли какая немецкая часть. До наших рано
– Всё. Не могу больше, - выдохся штурман и осел на снег.
– Ждите здесь, я за машиной, там похоже немцы, угоню что, и подъеду. Тут и на грузовике по полю можно гонять. Увидим, что попадётся.
Так что рванул дальше по дну оврагу, он тянулся почти в нужную сторону, пусть в себя придут. А дальше у рощи действительно немцы стояли. Ремрота, как я понял, сам видел брызги сварки, потом и кувалдой работали. Как раз пробовали на ходу отремонтированную машину, отчего я вздохнул. Немцы любят комфорт, в такую холодину они вряд ли бы покинули тёплые дома деревушки что была рядом, но в том и дело что большая часть работ шла в огромном шатре, это не палатка, там внутри стояло насколько машин, дымила печка вроде буржуйки, вот в таких комфортных условиях те и работали. А снаружи старались быстро перебегать из одного тёплого помещения в другое. Только часовые маячили на охране, да и тех каждый час меняли. Что по восстановленной машине, то это был немецкий танк «четвёртой» модели, так что выбора что угонять, не стояло. Тем более танк подогнали к заправщику, и не соблюдая технику безопасности, не глуша, начали заправлять. Заправщик был в виде грузовика с бочками топлива в кузове. Причём к полю, где я укрылся, особого внимания не было, посты со стороны рощи, оттуда проще подобраться, а также было два пулемётных гнезда с круговым обзором. Вот они меня больше всего напрягали. А так я овраг уже покинул и медленно полз, лыжи сняты, я всё тёмное прибрал и вот так сближался. Тут вообще поле следами гусениц изрыто, видимо поле использовали как танкодром для проверки техники, и это хорошо, на равном снежном насте меня бы быстро заметили, а так ползу в колее гусеницы и нормально. Внимательно отслеживал, если что, замирал. Заправка закончилась, и когда танк проезжал мимо, я вскочил и запрыгнул на корму, чуть не сорвался под гусеницы. Прижавшись к башне, пополз к передку, и увидев открытый люк, там торчала голова водителя, увенчанная наушниками, выстрелил из «Глока». Танк так прямо и полз, удаляясь в поле. Водитель должен был свернуть и дальше к стоянке техники, но теперь уже всё. Перебравшись к нему, просто столкнул на пол, тут танк тряхнуло, на кочку наехал, сам чуть не свалился и не попал под него, и устроился на месте мехвода. Чёрт, маскхалат кровью испачкал, но повернул, ускоряясь, до тридцати километров в час разогнался, к своим. За мной похоже снег стеной, облаком, гнал как мог. А тревоги не было, похоже меня не увидели, сама машина в зимнем камуфляже, и то что «четвёрку» угнали, никто не понял.
Мне кажется, все решили, что водила просто дополнительный тест устроил машине, потому не обеспокоились. У того звание фельдфебеля, я рассмотрел на форме, когда документы нашарил в кармане. Выстрела не слышали, хлопок глушителя заглушил рёв движка, меня не заметили, я к броне прижимался со стороны поля. Да и народу снаружи очень мало. Это потом, когда столкнул водилу с места, меня мог кто-то видеть, но видимо никто и не смотрел. Даже когда я покинул импровизированный танкодром, удалился за его границы, дальше старых следов гусениц не было, тот всё равно тревоги не было. Свой же на машине катается, чего беспокоится? Честно скажу, я бы проехал мимо, если бы те не поднялись и не замахали руками, так что свернул и подкатил, остановившись на кромке оврага, те быстро подбежали к танку, я открыл люки, выдернули мёртвого немца, сбросив в овраг, выдал наушники, чтобы между собой можно было общаться, им эта система знакома была, и мы покатили дальше уже вместе.
– Всё взяли?
– уточнил я по внутренней связи.
– Я только шкуру бросил, - сообщил стрелок, пока штурман отчитывался, что сидор при нём.
Я тут же развернул танк, да круто, тех о броню положил, а я стрелку выговаривал за шкуру. Моя, нашёл что бросать. Лучше бы сам остался. Вернувшись, я покинул бронемашину, и сбегав за шкурой, с ней вернулся, те думали на корму забросил, а я в хранилище убрал, и вот так ворча, что некоторые не ценят чужого имущества, погнал прочь. Только тут взлетела ракета, сигнальная, похоже немцы забеспокоились, но мы укатили прочь. Кстати,
– А что вы хотели? Танк после ремонта, экипажа не было, а без них боезапас не загружают. Да ладно, главное не пешком идём, согласитесь лучше так ехать, и без морозного ветерка. До наших километров тридцать с хвостиком, часа за два доберёмся.
Так мы по полям, держась подальше от дорог, и катили, десять километров нормально, пока в овраг не съехали, летун его пропустил, всё в снегу, белым бело, не видно. И подняться обратно не смогли, склон крутой, пришлось по дну оврага пробивать с разгону колею. То есть, взад-вперёд, пока не нашли место получше и там с разгону не поднялись на ту сторону, что нам нужна была. Там дальше покатили. Полтора часа потеряли в этом овраге. Через полчаса где-то, километров пять проехали, старлей воскликнул:
– Никак люди. Не пойму, далеко.
Остановив бронемашину, парни сразу выбрались, по личным надобностям, и вот я, высунувшись по пояс в открытый люк, в бинокль глянул кто это.
– Это наши. Летуны тоже. Залегли на снегу, как будто не видно их. Близко подъезжать не буду, а то ещё палить начнут со злости. Кто-то сбегает, опознается и приведёт. Вместе дальше поедем. Уж двоим место найдём.
– Это да, - подтвердил старлей.
– Кстати, шкуры я на корме не видел, похоже потерял.
– Да ты что?!
– подскочил я.
– Вот ведь невезение.
Мы только тронулись, как нас тряхнуло, не сильно, но чувствительно.
– Что, минное поле?!
– с испугу оставил я танк.
– Гони, нас «мессеры» атакуют!
– заорал старлей, и я наддал газку, а тот руководил, влево и вправо, уходили от атак пары «охотников».
Иногда по броне как горох, попадали всё же. Вот так и крутились, но смогли, правда движок чадить начал, перегрел видать, но потянули дальше, а немцы в сторону своих.
– Танк бросать придётся, - сообщил я.
– Уверен, уже сообщили, сейчас штурмовики наведут, раз уж погода лётная. Интересно, как они в такой мороз самолёты смогли поднять, там же вроде обледенение идёт?
– Наверное в ангаре отогревают и сразу на взлёт. На их аэродроме быстровозводимые ангары были. Я видел, когда мы их бомбили дня три тому назад, - предположил штурман.
– Вот уж чего я не ожидал, так вражескую авиацию. Удивили. Видать так сильно найти меня желали, что смогли поднять самолёты. Вон летуны ожидают нас, поняли, что свои. Скорее всего посты наблюдения нас видят, и навели. Значит план такой, доедем до вон того леса дальше, надеюсь немцев там нет, дымов не вижу, оставлю вас, а сам танк направлю в поле и покину его. Пусть катится, а немцы его бомбят.
– До наших далеко?
– уточнил старлей
– Да километров десять будет.
– Тогда согласен, десятку пройдём.
Мы подъехали к настороженным летунам, они истребительного полка оказались, из разных эскадрилий, но сбиты в одно бою. Капитан и сержант. То, что нас «мессеры» атаковали, видели, вот и решили что мы свои. Так что устроили их, капитан рядом с мной сел, а сержант к стрелку, и так погнали. По пути ввели в курс дела новичков, те только присвистнули, узнав о ликвидированных генералах. Вот и опушка. Летуны выбрались и скрылись среди деревьев, те покормят новичков консервами и хлебом, я свой кусок отдал, голодные были, а сам развернувшись, направил машину обратно в немецкий тыл. Не спеша катила, километров десять в час шла. Да хватит. Так и спрыгнул. А дальше устроились на опушке с летунами, и поглядывая на танк, принимали пищу. Не ошибся, уже через четыре минуты как мы поснедать сели, парни-истребители грели руки о банки, там их химический элемент разогревал, появились. В общем, четвёрка штурмовиков, видимо всё что смогли поднять, в несколько заходов разнесли танк, там стоял чадный столб дыма и пламени.
– Жалко танк, - вздохнул старлей.
– Как родной стал, пока в этом овраге буксовали.
– Главное не нас. Ха, это уже третий танк этой модели, что я у немцев угнал. С первым не знаю что, его танкисты забрали, да его пока угоняли, сломали. Второй немцы сами сожгли пятнадцать часов назад, и вот третий. Не везёт мне на них.
– Или им на тебя, - хмыкнул капитан Воробьёв.
– Ну может и так. Да, так даже лучше. Чего себя винить, им со мной не везёт и точка. Ладно, поели? Идём дальше, пока двигаемся, греемся. Как дышать в такой мороз я научил. До ближайших секретов моей дивизии не так и далеко. Если повезёт, как стемнеет, выйдем.