Красное колесо. Узел IV Апрель Семнадцатого
Шрифт:
В ночь на 1 сентября Пальчинский распорядился закрыть большевицкий «Рабочий» и, за возбуждение солдат против офицеров, горьковско-гиммеровскую «Новую жизнь». (А Горький – в Крыму.) Взрыв гнева на него демократии: убрать с генерал-губернатора, возобновить газеты! – Алексеев, прибыв в Оршу, успевает задержать отряд против Ставки, уже подходящий к Могилёву.
ВП в кризисе, котором по счёту; составить правительство невозможно: Совет не допускает кадетов и торгово-промышленников, Керенский не хочет полностью отдаться Совету (и Алексееву обещал, что ВП не будет чисто социалистическим). ВП весь день в безсилии и неопределённости, а министерства уже неделю без министров. Слухи, что уходит в отставку Керенский. – По всей стране провинциальные Советы и городские думы «клеймят Корнилова позором». В Омске, Красноярске, Владивостоке Советы взяли полную власть. – В воинских частях (и в 11-й армии, бежавшей под Тернополем) принимаются стандартные
Корнилов в Могилёве прощается с Корниловским полком, созданным в летних боях. – Едва Алексеев прибыл в Могилёв, он вызван к прямому проводу из Москвы, Верховский: немедленно выезжает с крупным революционным отрядом в Ставку; удивлён, что Алексеев ещё не произвёл арестов. – Разговор не кончен, Алексеева вызывает к другому аппарату Керенский: нарождается возбуждение от якобы слабости власти; даёт генералу два часа для подчинения Могилёва и всех арестов. Алексеев просит дать время на мирное решение: он только что приехал и всё стоит у аппаратов. Керенский как будто согласен. Но через 5 минут командует своему уполномоченному, прибывшему с Алексеевым: необходимо сегодня же арестовать 5–6 человек и тотчас широко известить, ввиду распространившегося слуха о бездействии и сознательной мягкости ВП.
Троцкому в Крестах предъявлены следственные материалы. Пишет в ЦИК: считаю для себя невозможным ни политически, ни нравственно участвовать в следственном процессе. (Освобождение его уже обезпечено.) – Луначарский в г. д. требует исключения только что избранных населением кадетов. – Матросский отряд захватывает типографию, и печатается запрещённая «Новая жизнь».
В 9 ч. вечера от Керенского снова в Ставку: Чтобы Корнилов и его соучастники были арестованы немедленно, демократия взволнована свыше меры. Советы бушуют; необходимо сейчас же дать сведения в газеты, чтобы утром об аресте узнала вся организованная демократия! – Корнилов убеждён Алексеевым, да он уверен в своей правоте и не боится суда; и к 10 часам он, Лукомский и старшие чины Ставки дали себя арестовать. Алексеев: Факт, что мы попали в цепкие лапы Советов. – Разгон Главного комитета Союза офицеров. – К полуночи в Ставку прибывает следственная комиссия из Петрограда. Первое же ее ознакомление с делом располагает её в пользу Корнилова.
Остатки ВП заседают вечер и ночь. Тупик. Решено: пока образуется Совет Пяти, кто остался (Керенский, Терещенко, с-д Никитин, Верховский, Вердеревский), со временем сформируется и правительство. Для подбодрения всех: немедленно объявить Россию республикой. – Вечер и ночь заседает и ЦИК, отстраняясь от взятия власти. Скобелев: Никогда за всю историю Россия не находилась в таком тяжёлом положении; если мы, революционная демократия, возьмём сейчас всё спасение страны на себя, то это агония революции. Богданов: Весь Дон охвачен заревом восстания; нужна «диктатура демократии», для чего быстро созвать Всероссийское Демократическое Совещание (как бы: только левое крыло Московского Совещания). Чернов произносит весёлую речь, пересыпанную анекдотами. – Авксентьев, придя из Зимнего: новость о Совете Пяти, а сам он уже не министр. «Мы накануне гибели или уже погибли». Обещает увольнение Пальчинского. – Дан: ускорить освобождение арестованных большевиков. Каменев: образование Совета Пяти – удар по революции и обида для Советов, режим личной диктатуры и безответственности. – ЦИК, однако, отвергает большевицкую резолюцию, накануне принятую ПСРСД, и принимает решение собрать за две недели ДС. (МС было плохо тем, что участвовала не одна только демократия.) – К утру приказ Керенского по Армии и Флоту: Немедленно прекратить самовольное формирование отрядов под предлогом борьбы с контрреволюцией. (Он уже в панике от разворота левых сил, от множества созданных по всей стране за эти дни самочинных «комитетов по борьбе с контрреволюцией».)
Что мешает большевикам взять власть уже сегодня? Ещё недостаточно разложена Армия и может воспротивиться. – «Речь»: Революционная демократия сама готовит геростратовский триумф большевизму.
Отказ Донского Войскового правительства выдать на арест Каледина, избранного атамана; старый клич казачества: «С Дона выдачи нет!»
Узел VII – сентябрь семнадцатого
В Москве давно уже нет спорящих сборищ у памятников Пушкину и Скобелеву: всем надоели и партии, и их программы, равнодушие. – Президиум московского СРД сложил полномочия в последствие принятой Советом полностью большевицкой резолюции (как
Паралич власти ВП. Не получая ниоткуда поддержки, отсеченное и справа и слева, не смеет пополнить своего состава без санкции предстоящего Демократического Совещания; призрачная Директория, управляющие министерствами без министерских прав; Керенский уже 5 дней в Ставке, без дела (отдыхает от петроградских безпокойств), сам допрашивает чинов штаба. – Члены Главного комитета Союза офицеров тоже арестованы и привлекаются к суду. – Тройственный «приказ» Керенского-Верховского-Вердеревского по Армии и Флоту.
Обещания: сменить всё руководство Ставки; сменить весь командный состав на лиц, доверенных в данной ситуации; вывести из Ставки верные Корнилову полки; предать военно-революционному суду корниловцев; но и тех, кто без суда казнил своих офицеров. – Мос. Обл. СРСД: Следственная комиссия в Ставке антидемократична, следствие пристрастно и сужено малым числом обвиняемых, ввести в комиссию членов от Советов и комитетов; содержание арестованных недостаточно строго, перевести их в Москву на гауптвахту; учредить при Ставке орган политического контроля из комитетов-Советов с правом отвода командных лиц.
Исключённый на днях из партии эсеров Савинков даёт публичное объяснение корниловским дням: Ко времени Московского Совещания ВП сознавало свою безпомощность перед всеобщей разрухой и безнаказанностью; Савинков вместе с Корниловым разрабатывал докладную записку о твёрдой диктатуре, но Керенский уклонился обсуждать её на ВП; движение кавалерии на Петроград было согласовано с Керенским; В. Львов исказил переговоры с Корниловым и солгал об «ультиматуме».
10 сентября опубликовано: На должности Начальника Штаба Верховного ген. Алексеев заменён ген. Духониным; приказ Керенского: Генерал Алексеев мудрым вмешательством безкровно восстановил деловую работу Ставки; теперь обратился с просьбой об освобождении. – Главнокомандующим СФ назначен фаворит СРСД ген. Черемисов (смещённый Корниловым с ЮЗФ за разложение его). – В ЦИК доклад адм. Вердеревского: С первого дня революции я был в непрерывной связи с матросскими организациями; теперь матросы полагают, что командному составу доверять нельзя, новый взрыв недоверия, как в марте, можно ожидать новых эксцессов. ЦИК: Командировать делегацию в Балтфлот разъяснить матросам опасность разложения флота. Троцкий отказывается войти в делегацию: Правительство ведёт антинародную политику, а на революционные организации возлагается чёрная работа улаживать конфликты. – Запрос Троцкого и Каменева в ЦИКе: В печати появились разоблачения об участии ВП в корниловском заговоре; предполагался безпощадный разгром петроградских революционных организаций и рабочих масс. – «Рабочий путь» (вместо «Правды»): Керенский – агент буржуазии; кадеты подготовляли почву для успеха корниловской авантюры; если ничто другое не поможет, контрреволюционеры сдадут Вильгельму Петроград; руководящие партии рев. демократии находятся в состоянии полной расхлябанности.
И в партии с-д, и в партии с-р раскол: чего хотеть и добиваться от Демократического Совещания. Чхеидзе, Церетели, Гоц и Дан уже получили ярлык «перебежчиков революции». – ЦИК запретил пополнять ВП до ДС. Остановили назначение минюста. Министр торг. – пром. Прокопович: ВП стоит на краю гибели. Министр исповеданий Карташев выходит из ВП «ввиду ясно определившегося засилия социалистов над правительством». – Партия эсеров требует объяснений Керенского о его участии в корниловском заговоре. – Киевский СРД и комитет ЮЗФ отказываются выдать арестованную группу Деникина-Маркова на общий суд с Корниловым, комиссар ЮЗФ Иорданский разжигает солдатские страсти: смертная казнь им на месте!
На Донском Войсковом Круге Скобелев вынужден отвечать на вопросы. Откуда ВП имело сведения о «мятеже» Каледина? – из газет. Почему ж так уверенно решили? – не знаю, не помню. Как же могли издать приказ об аресте? ВП суверенно и может арестовать кого угодно. – Каледин Кругу: «Теперь вы видите, каково правительство и чего может ждать от него Россия и Дон». Круг: «Правь нами, атаман, ты ни в чём не виновен!» Постановление Круга: «Дело Каледина – плод расстроенного воображения трусов». М. Богаевский: В корниловском деле народ почуял скрываемую правду, Корнилов искал пути спасения родины.