Красное Зеркало. Конец легенды
Шрифт:
– А пистолет? – сказал я, потирая запястья.
– Скажи спасибо, что тебя отпускаю, – злобно ответил тот, – а про оружие разговора не было.
Джей презрительно окинула его взглядом с ног до головы, будто перед ней лежала куча верблюжьего навоза, затем вынула из поясной сумочки целлофановый мешочек с алюминиевыми жетонами и бросила его сержанту, который ловко его поймал.
– Сходи в кафе, залей горе, – сказала она холодно, пока я цеплял на пояс своего «Зевса». – Пойдем, Странный, у нас еще дел до фига.
– И откуда ты взялась тут, Джей Джокер? – задал я вопрос, который
Мы вышли на проспект и повернули к югу.
– Со Ржавок, вестимо, – ответила Джей, нахмурясь. – Я сразу поняла, что ты обязательно влипнешь в какую-нибудь заваруху в Лихо, поэтому решила тебя разыскать…
– Ты опоздала, – ответил я с ухмылкой. – У меня уже все хорошо: безумные революционеры, труп моего связного в его собственной квартире, где кто-то едва не свернул мне шею, и еще мы собираемся в поход в мифический Город Змей, правда, никто не знает, где он находится…
– Невероятно! – Она утрированно улыбнулась, всплеснув руками, потом пристально поглядела на меня. – Многие люди умудряются прожить всю жизнь и не увидеть сотой части всей твоей развлекательной программы. А ведь ты в Лихо совсем недавно…
– Есть такие люди, с которыми всегда что-то случается, – сказал я, чувствуя, что начинаю злиться, – наверное, отсюда и кличка. Спасибо большое, Джей, за помощь, ты уже второй раз мне помогла, но с местными мусорами я бы сладил и так… Ладно, мне пора, я пойду… Со мной вообще небезопасно…
– Ишь какой опасный. – Джей враз округлила глаза и уперла руки в бока. – Пойдем-ка, я тебя обратно отдам в руки закона!
– Пойдем, – ответил я, остановившись и стиснув челюсти.
Я смотрел в ее глаза и думал – неужели и этому человеку хочется проблем, от которых я так старательно бегу? Что заставило ее оставить отца и приехать сюда? Жажда приключений? Желание всюду сунуть свой нос или навести порядок? Наверное, Сибилла сделала бы так же…
– Ладно, Пастух Глюков, хорош рамсить [20] , – махнула она рукой, – не для того я Бореску напрягала, пойдем-ка все продумаем…
20
Рамсить (жарг.) – здесь буквально: ругаться, ссориться, доказывать свою правоту.
Я вздохнул.
Мне стало немного стыдно за вспышку эмоций – ведь этот человек спас мне жизнь, тогда… Когда оборвались еще несколько… Я мог бы сейчас лежать на песке возле рельсового полотна или раствориться в алом плазмоиде, как это случилось с Йоргеном и Сибиллой…
Мысли путались, и я попытался взять себя в руки.
– Как ты меня нашла? – спросил я.
– Очень просто, – ответила Джей. – Ты зарегистрировался в городе. Где отель, я знала – в городе хорошо разбираюсь. Таксист отеля сказал, что возил тебя пару раз в «Сделай Так», бармен – мой хороший знакомый Морис, добрый малый, подтвердил про тебя… А таксист, что дежурил у кафе, за пару жетонов рассказал, куда тебя возил еще… Я подхожу и вижу, что тебя уже пакуют в патруль! Знаешь, я ни капли не удивилась…
– Значит, мы идем в мужской гарем? – заискивающе спросил я, пытаясь загладить неловкость.
– Вот была охота, – усмехнулась Джей, – мы идем в кабак, а там все решим.
Бореску был темноволосым и широким. Причем широким везде – широкое лицо, широко посаженные глаза под широким лбом, широкая, немного бочкообразная грудь, ноги и руки почти в два раза шире моих. Правда, рост невелик, где-то метр шестьдесят-семьдесят. Я заметил странную особенность: почти все сотрудники милиции в Лихоторо носили пышные усы, хотя уставом это, кажется, не оговаривалось.
– Я знать не желаю, какие там у вас дела со Странным, Джей. – Он взмахнул рукой с сарделькообразными пальцами и отхлебнул из кружки пива, которое в меню значилось как «Пиво «Три Вулкана».
– Тебя с Хмурым я давно знаю, – продолжал он. – Если бы все так, как вы, закон нарушали, на Марсе было бы райское благоденствие, в натуре… Но вот этот тип…
Разговор происходил как бы в мое отсутствие.
– Я вас тоже люблю, господин капитан, – вставил я, прихлебывая виски.
Он как-то дико покосился на меня, словно я был несуразной флуктуацией пространственно-временного континуума, и, повернувшись к Джей, продолжил:
– Я лично против него ничего не имею, но ты читала, что про него пишут в Сети?
– Я там была, у поезда… – перебила его Джей. – Он пытался до последнего экранировать людей от глюка – это, собственно, и дало нам время спасти остальных… Он же Пастух…
– Я все понимаю! – Бореску поднял руки вверх, но впечатления, что он сдается, это не вызывало. – Джей, во-первых, он сотрудник МВР [21] , а во-вторых, как ты верно заметила, он Пастух, личность темная, таких людей на Марсе не толпы, поэтому-то он у нас проходит по «форме девять».
21
Марсианская внешняя разведка.
– А это что за хрень? – Джей поморщилась, тоже хлебнув «Три Вулкана», только темного.
– Это значит «негласный надзор», – поджав губы, пояснил Бореску. – И вот скажи мне: кто поручится, что это не он грохнул этого Лидумса?
– Я могу снять побои в госпитале, – зачем-то сказал я. – Шея болит до сих пор.
Бореску вновь покосился на меня.
– Это мало чего докажет, милый мой! – снизошел он до ответа. – Я ходу этому делу не даю только потому, что Лидмус работал на Хаима, а значит, от особистов житья у нас не будет, понимаешь? Мне тут «висяки» не уперлись. И если ты, сынок, правду говоришь, то это разведка Лидумса заказала, а тут… Сам понимаешь – стопроцентная нераскрываемость. В лучшем случае они сдадут исполнителя. А для этого еще канючить придется! Ты – ходячая проблема!
– Что есть, то есть, – согласился я. – Но я не специально…
Глаза Бореску налились кровью, и в них было написано явное желание придушить меня прямо здесь и сейчас, на глазах у изумленных зрителей.
– Из уважения к Джей я тебя не трону, – прошипел он. – Но будь моя воля, я бы посадил тебя на тысячу лет в изолятор строгого режима, и Марс вздохнул бы с облегчением…
– Мало же Марсу нужно для счастья, – заметил я. – Может, и правда пожертвовать собой для всеобщего блага?
Капитан непроизвольно сжал кулаки, а ладонь Джей немедленно легла на трясущуюся от напряжения руку Бореску.