Краснокожий пророк
Шрифт:
Это дерзко. Это опасно. Подобная стратегия ставила французские войска под серьезную угрозу уничтожения, ибо американцы намного превосходили их числом. Нужно было обладать нерушимой верой в краснокожих. Но Жильбер знал, вера Наполеона в Такумсе вполне оправданна.
Такумсе добьется желанной мести. Де Морепа наконец-то выберется из Детройта. Даже Лафайет, пользуясь этой славной победой, мог бы испросить разрешения вернуться домой и зажить в уюте и покое наследных владений. А Наполеон обретет славу, любовь и вечное доверие со стороны короля. Карл наверняка пожалует ему титул, земли и пошлет покорять Европу. Богатства и власть короля Карла будут быстро
Поэтому Жильбер разорвал письмо де Морепа на мельчайшие кусочки.
Второе письмо было послано самим Наполеоном и адресовалось Жильберу. Генерал не стеснялся в выражении чувств, иногда бывал даже чересчур резок в своей оценке ситуации. Наполеон понял, что на Жильбера де Лафайета его чары не действуют, и сделал вывод, что этот человек его искренний поклонник и, конечно же, друг. «Я и в самом деле твой друг, Наполеон. Но превыше всех друзей для меня Франция. И тот путь, что я тебе проложу, куда более велик, нежели твое пребывание на службе у глупого монарха».
Жильбер перечитал основную часть письма Наполеона:
«Де Морепа, как попугай, повторяет то, что я ему говорю. Это успокаивает, но иногда раздражает. Как подумаю, что он может натворить, получив в свои руки войска, аж дрожь берет. Идею союза с краснокожими он мыслит исключительно следующим образом: надо одеть этих дикарей в форму и расставить, как кегли, в шеренги. Что за глупость! У короля Карла, должно быть, мозгов не хватает, раз он поставил меня под начало такого идиота, как Фредди. Однако в глазах Карла Фредди, должно быть, настоящий светоч разума — ведь он разбирается в балете. В Испании я одержал победу, которой Карл не заслуживал, однако по своей бесхребетности он допустил, чтобы придворные завистники изгнали меня в Канаду, где моими союзниками будут выступать дикари, а все мои офицеры сплошь дураки. Карл не заслуживает славы, которую я ему завоюю. Увы, Жильбер, мой друг, королевская кровь уже не та, что была во времена Луи XIV. Прошу тебя, сожги это письмо, хотя Карл меня так любит, что, наверное, прочтя его, ничуть не оскорбится! А если и оскорбится, разве он посмеет наказать меня? Каково бы было его положение в Европе, если б я не помог своему дубоголовому командиру подхватить дизентерию? Если б не я, война в Испании была бы проиграна, а тогда…»
Тщеславие Наполеона поражало, но поражало в основном тем, что было полностью оправданно. Каждое слово в этом письме, пусть самое грубое, было правдиво. Эту искренность Жильбер сам воспитал в Наполеоне. Наполеон давно мечтал найти кого-нибудь, кто бы искренне восхищался им, кого не надо было бы одурманивать чарами. И он нашел такого человека. Жильбер и в самом деле был искренним другом Наполеона, такого преданного соратника у Наполеона никогда не будет. И все же… И все же…
Жильбер бережно сложил письмо Наполеона и спрятал его в конверт, добавив маленькую записочку, которая гласила:
"Ваше Величество, умоляю Вас, не будьте жестоки к этому одаренному юноше. Он самоуверен, как и все юнцы, но в его сердце нет места предательству, я это знаю точно. Тем не менее я поступлю согласно Вашему приказу, ибо лишь Вам одному ведома тонкая грань меж справедливостью и милосердием.
Ваш покорный слуга Жильбер".
Король Карл будет, конечно, рвать и метать. Даже если предсказания Наполеона оправдаются и Карл смилостивится, придворные лизоблюды не упустят подобной возможности. Вой поднимется до небес, головы Наполеона будут требовать
Жильбер взял в руки четвертое письмо, самое болезненное из всех. Оно адресовалось Фредерику, графу де Морепа. Жильбер написал его давным-давно, сразу после приезда Наполеона в Канаду. Вскоре наступит момент, когда придется послать это письмо.
«В канун столь судьбоносных событий, мой дорогой Фредди, я хочу, чтобы вы приняли этот амулет. Его подарил мне один святой, и амулет этот развеивает ложь и обман, наводимые Сатаной. Носите его не снимая, мой друг, ибо мне кажется, что ваша нужда в нем значительно превосходит мою».
Фредди не стоило знать, что «святым» был Робеспьер, — тогда бы де Морепа в жизни не надел амулет. Жильбер вытащил золотую цепочку с амулетом из-под рубашки. Как поступит де Морепа, когда Наполеон лишится власти над ним? Он поведет себя вполне естественно и поступит так, как поступал всегда.
Жильбер сидел над письмами добрых полчаса, зная, что пришло время решать. Амулет пока посылать не стоит — Наполеон должен лишиться власти над Фредди, когда будет поздно что-либо менять. Но письмо к королю надо отослать немедленно, ибо оно еще должно достичь Версаля. Ответ вернется в Канаду как раз весной, перед битвой с американцами.
"Я, наверное, предатель, раз действую против короля и своей страны… Хотя нет, я никого не предаю. Ибо если б победа над американцами принесла моей любимой Франции хоть каплю добра, я бы сделал все, чтобы помочь Наполеону, пусть даже это повлияло бы на дело свободы, что вершится в этом новом свете. Ибо я фельян, демократ, даже якобинец в глубине своего сердца, и, хотя моя любовь к Америке может сравниться лишь с преданностью к этой стране Франклина, Вашингтона, которые уже сошли в могилу, и Джефферсона, который жив и поныне, — прежде всего я француз, а какое мне дело до свободы в Божьем мире, если этой самой свободы не видит моя родная Франция?
Нет, я так поступаю, потому что ужасное, унизительное поражение в Канаде — это то, в чем сейчас нуждается моя страна. Тем более что в нашем поражении будет виновен непосредственно король Карл, поскольку это его вмешательство встанет на пути к победе. Отстраняя от командования популярного и блестящего полководца Бонапарта и заменяя его тупицей де Морепа, Карл пойдет на поводу у собственного тщеславия.
Ибо есть еще одно, последнее письмо, зашифрованное, совершенно невинное с виду. Самое обыкновенное письмо, наполненное пустопорожней болтовней об охоте и течении жизни в Ниагаре. Однако внутри него зашифрован текст писем Фредерика и Наполеона, и, как только новости о поражении Франции достигнут Парижа, оно будет опубликовано в газетах, чтобы усилить шумиху. Пока оригинал письма Наполеона будет добираться до короля, Робеспьер уже получит шифровку.
Но как же та клятва, которой я присягнул королю? Что это за заговоры? Я должен быть генералом и вести армии в сражения или губернатором и управлять государственной машиной на благо народа. Вместо этого я докатился до заговоров, шпионажа, обмана и предательства. Я — Брут, предающий во славу народа. И все же я молюсь о том, чтобы история сжалилась надо мной, ведь, если б не я, Карл назвался бы Шарлеманем II и воспользовался талантами Наполеона, чтобы захватить и превратить Европу в новую Французскую Империю. Но благодаря мне, с Божьей помощью, Франция послужит примером всей земле, продемонстрировав всем, что такое мир и свобода".