Красноречивое молчание
Шрифт:
Лаури так и вспыхнула от гнева и смущения. Да как он смеет! Дрейк между тем продолжал:
— У нее должны быть толстые лодыжки и носить она должна нормальные туфли, а не это безобразие!
Он ткнул пальцем в ее стройные ноги в тонких колготках и туфлях на высоченных каблуках.
— Вы похожи на кого угодно, только не на воспитательницу глухонемого ребенка. Уж скорее на продавщицу парфюмерного отдела в каком-нибудь шикарном магазине!
Он нагнулся еще ниже, почти касаясь лицом ее головы, и, прежде чем Лаури поняла, что он собирается сделать, зарылся лицом в
— И пахнете вы соответственно, — хрипло прошептал он.
У Лаури перехватило дыхание. От него исходил запах чистого тела, дорогого одеколона — в общем, запах настоящего мужчины. Голова пошла кругом. Да что это она, в самом деле! Лаури резко мотнула головой.
— Отпустите меня! Сейчас же! — в сердцах крикнула она, изо всех сил ткнув его кулаками в грудь.
К ее изумлению, он выпрямился и отступил в сторону. Лаури тут же вскочила и, несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, выпалила, глядя ему прямо в глаза:
— Может, я и не оправдала ваших Ожиданий, мистер Слоун, но и вы не оправдали моих! Вы не достойны такой дочери, красавицы и умницы! Так знайте же, что она гибнет! Слышите? Гибнет духовно, потому что единственный близкий ей человек не удосужился выучить язык, который девочка может понять, не говоря уже о том, чтобы самому постараться обучить ее этому языку! Именно такие родители, как вы, тянут науку об обучении глухонемых детей назад, к временам Елены Келлер [1] . Я учительница…
1
Елена Келлер — выдающаяся общественная деятельница и известная писательница, жившая в конце прошлого — первой половине нынешнего столетия. Была слепой и глухонемой от рождения. — Здесь и далее прим. Пер
— Пока еще вы девчонка.
— Не девчонка, а женщина!
— Ага! Вот мы и подошли к другому интересному моменту, — заявил Дрейк Слоун, погрозив ей пальцем. — Только не притворяйтесь, что вам было безразлично мое прикосновение. Я все прекрасно видел! И где гарантия, что, когда я привезу вас в Нью-Мексико, вы не сбежите оттуда с первым же подвернувшимся красавцем? Ведь вы, эмансипированные девицы, только и мечтаете о том, как бы поскорее выскочить замуж!
Лаури почувствовала, как краска негодования залила ей лицо.
— Я уже побывала замужем, и большого счастья мне это не принесло.
— Разошлись?
— Он умер.
— Какая удача!
Круто развернувшись, Лаури направилась к двери, чтобы не ляпнуть чего-нибудь такого, о чем потом пришлось бы пожалеть. В конце концов, доктор Норвуд прислала ее сюда по делу и по возвращении потребует отчет. У двери Лаури обернулась: Дрейк стоял, скрестив руки на груди, глаза светились ехидством, губы под густыми усами кривились в самодовольной усмешке.
Глядя ему прямо в глаза, Лаури, чеканя каждое слово, произнесла:
— Вы самый нахальный, невоспитанный человек, которого я когда-либо встречала. И самый невыносимый. Последнее слово она показала жестом.
— Что это означает? — встрепенулся Дрейк.
— Сами догадайтесь, мистер Слоун.
И Лаури вышла, хлопнув за собой дверью.
Глава вторая
— Лаури, ты сроду не догадаешься…
— В чем дело, Бриджит? У меня урок!
Учительница, ворвавшаяся в класс к Лаури, когда та самозабвенно втолковывала что-то семилетним детишкам, была вне себя от волнения.
— Ты никогда не догадаешься, кто тебя спрашивает! — задыхаясь, выпалила она. — То есть я хочу сказать, что видела его миллион раз и узнала бы, где хочешь! Но когда он стоит здесь, у нас в холле, и спрашивает, где тебя можно найти…
— Успокойся, Бриджит, а то дети подумают, что что-то случилось, — осадила Лаури не в меру разволновавшуюся подругу.
Она прекрасно поняла, о ком та говорит, ню и вида не подала, что при одной мысли о предстоящей встрече с Дрейком Ривингтоном сердце ее отчаянно забилось в груди. Она должна оставаться холодной и безразличной, решила Лаури.
Со времени их незадавшейся беседы прошло уже больше недели. Вернувшись в тот день домой, Лаури сразу же дала доктору Норвуд полный отчет о встрече.
— По-моему, моя кандидатура мистеру Ривингтону не очень-то подходит. Однако мы с ним оба пришли к выводу, что Дженифер необходимо индивидуальное обучение.
— Очень жаль, Лаури, — вздохнула Марта Норвуд. — Мне казалось, вы с мистером Ривингтоном найдете общий язык. Что ж, что Бог ни делает, все к лучшему. Если бы вы уехали в Нью-Мексико, мне бы вас очень недоставало.
Лаури улыбнулась:
— Ну вот, значит, просто великолепно, что я никуда не еду. Полагаю, вам следует подумать о другой кандидатуре. Мистер Ривингтон наверняка вам еще позвонит.
Лаури больше ничего не сказала, да доктор Норвуд и не настаивала: уж в чем — в чем, а в проницательности ей не откажешь. Наверное, сообразила, что встреча прошла не совсем гладко.
Всю эту неделю Лаури пыталась выбросить Дрейка Ривингтона из головы, но это оказалось не так просто. А уж расстаться с его дочерью и вовсе казалось выше ее сил. В последнее время она столько времени провела с Дженифер, что резко прекратить всяческое общение с девочкой ей было тяжело. Дженифер была младше, чем те детишки, которых обучала Лаури, поэтому с девочкой она обычно встречалась уже после уроков.
Это было очаровательное создание с длинными белокурыми локонами, темно-зелеными отцовскими глазами, окаймленными черными ресницами. Хрупкая и изящная, как фарфоровая статуэтка, она всегда ходила чистенькая, аккуратненькая. В общем, послушный, милый ребенок, пожалуй, даже чересчур послушный.
Лаури не имела привычки выделять кого-то из своих подопечных, но к этой крошке с огромными грустными глазами привязалась всей душой. Нескольких дней общения было достаточно, чтобы осознать: ей хочется стать учительницей Дженифер. Так и подмывает увезти ребенка из скучного казенного заведения, хотя и прекрасно оборудованного, и поместить в яркую, веселую комнатку.