Красные нити
Шрифт:
— Тому, кто это сделал, прежняя жизнь здесь будет казаться раем. Обещаю.
Их подняли и повели к своим камерам, попутно постукивая дубинками. Сеню же, вместе с другими заключенными, пострадавшими от взрыва отправили в местный лазарет. В его спине засела травматическая дробь, из помпового ружья одного из охранников.
Но из лазарета Сеню тут же провели в кабинет начальника тюрьмы. Здесь им сразу же занялся местный доктор.
Дверь кабинета открылась, внутрь буквально влетел разъяренный начальник тюрьмы. От старшего
— Какого хрена происходит в моей тюрьме?! — громко и властно спросил он Арсения.
Сеня поднял на него обманчиво флегматичный, тяжелый и пристальный взгляд.
— Мы так не договаривались, чёрт возьми! — продолжал злится начальник тюрьмы, сложив руки на пояс. — Вы ничего не говорили о том, что мою тюрьму буду взрывать, и буду гибнуть мои люди! Чёрт возьми!.. Самодельная бомба, начиненная гвоздями, мать её!..
— Товарищ полковник, у вас среди заключенных было пополнение в ближайшее время? — спросил Арцеулов не реагируя на взвинченную вспыльчивость начальника тюрьмы.
Тот несколько секунд таращился на Стаса с молчаливой свирепостью на лице. Видимо, ему очень хотелось ответить какой-то не цензурной бранью или грубостью на вопрос зазнавшегося и заигравшегося, по его мнению, капитана из Уголовного Розыска. Но, затем в его глазах промелькнула задумчивость.
— Да, — буркнул он, — вчера привезли четырёх. Двое из них были переведены из других тюрем.
— Мне нужно взглянуть на них, — поднимаясь с дивана произнес Арсений.
— Я ещё не закончил с вашей раной, — запротестовал доктор.
Но Сеня его не слушал. Арцеулов обладал очень высоким болевым пороком, и потому раны в спине его не слишком беспокоили. Да, и Сеня не считал, что травматические пули, способны нанести ему какой-то серьёзный ущерб.
— Как хотите, капитан, — начальник тюрьмы открыл на своем компьютере несколько файлов.
Едва Сеня приблизился к столу с компьютером, как у стоящего в кабинете заместителя начальника тюрьмы заорала рация на плече:
— Внимание! У нас какой-то сбой в системе управления! Камеры с заключенными открываются! Мы не можем на это повлиять! Приём!..
Сеня и полковник синхронно обернулись к заместителю начальника. Тот поднес рацию ко рту, и прорычал:
— Так врубайте тревогу, чёрт бы вас побрал!
— Мы не можем! — едва ли не в панике закричал в ответ голос по рации. — Товарищ майор, нас взломали! Система не слушается!.. Го-осподи… Камеры открыты… заключенные… товарищ майор они… на свободе…
Заместитель начальника тюрьмы хотел было открыть рот, чтобы что-то сказать, но в этот миг по зданию прокатились приглушенные, но истошные, яростные крики. Раздались хаотичные выстрелы, кто-то снова закричал.
— Чёрт знает, что творится! — выругался начальник тюрьмы, доставая из шкафа два карабина «Сайга».
Один из них он бросил своему заместителю и один Арцеулову. Сам полковник вооружился АКСУ.
— Покажите мне камеру с Гольшанским! — сказал Сеня.
— Думаешь… — начал полковник.
— Уверен, — отрезал Арсений. — Это всё придумано, чтобы добраться до него.
Арцеулов сложил два и два, и теперь и не сомневался, что за взломом системы, не известно как, но стоит именно Солонкин. И сейчас он наверняка попытается завершить то, что не удалось в столовой.
Но едва полковник и Сеня приблизились к столу с компьютером, как в кабинете начальника тюрьмы погас свет и монитор компьютера, вместе со всеми электрическими приборами.
За окном тоже потухли все прожектора и фонари.
Одна из самых охраняемых тюрем России погрузилась почти в полный мрак.
— Да что ж творится, то! — воскликнул полковник, выглядывая в окно.
— Товарищ полковник…
— Чего тебе, Конев?
— Телефон…
— Что с ним?
— Телефон не работает… — включив фонарь на смартфоне, зам начальника тюрьмы протянул трубку радио телефона полковнику.
Тот выхватил у него трубку, приложил к уху и с досадой вздохнул.
— Дерьмо, а! — выкрикнул полковник. — Конев, вели всем действовать по протоколу! Перекрыть все связующие узлы между корпусами! Заблокировать выход из блоков с камерами! Никому не разбредаться, по одиночке не ходить! В случаи проявления любой агрессии со стороны заключенных — огонь на поражение!
— Есть, — кивнул в ответ Конев, и быстро передал по рации распоряжения полковника.
Начальник тюрьмы вручил Сене фонарь, и один взял себе.
— Фонарь с электрошокером, — предупредил он Арцеулова, — так что аккуратней…
— Учту, — ответил Арцеулов, — мне нужно срочно отыскать Гольшанского!
— Капитан, — хмыкнув, ответил полковник, — ты не врубаешься, что произошло? Сейчас речь не о том, чтобы спасти твоего ненаглядного Портного, сейчас важно не допустить, чтобы эти сволочи выбрались за территорию… Ты знаешь, чем это грозит?! У нас здесь зверинец для самых опасных тварей в облике человека! Не приведи Господь, если они сбегут…
В рации Конева внезапно раздалось шипение, и чей-то голос истошно, в панике проорал:
— Четвёртый блок! Срочно, подкрепление! Срочно! Быстрее!.. Нас тут зажали!
Надрывающийся голос неизвестного офицера звучал на фоне хора криков, ругани и грохочущих выстрелов.
— Срочно! Четвёртый блок! Подкрепление! Нам ну…
Голос кричавшего мужчины резко оборвался. Раздался стук, шорох, прозвучали звуки шумной беготни, ещё несколько быстрых выстрелов, и затем грянул торжествующий хищный рёв десятков голосов. Ни у кого в кабинете начальника тюрьмы не оставалось сомнений, кому принадлежали эти безумные, кровожадные и злобные голоса, совсем уже не похожие на человеческие.