Красные нити
Шрифт:
Но, Солонкина Стас оставил на потом, сначала ему был нужно разговорить Сильвестра.
Начальство тюрьмы было покладистым и всячески содействовало. Во-первых, здесь были наслышаны о Стасе и его группе, и среди заключенных «Чёрного дельфина» было немало тех, кто попал сюда стараниями особой оперативно-следственной группы Корнилова.
Во-вторых, здесь все восхищались Сеней и его отчаянной храбростью. Многие встреченные в тюрьме охранники пожимали Арцеулову руку и сыпали комплиментами. Сеня, даром, что
Наблюдавшая это Ника то и дело украдкой улыбалась, радуясь за Сеню.
Сильвестра привели в комнату для допросов. Перед тем, как зайти к нему, Корнилов посмотрел на Нику. Девушка изучающе рассматривала Гольшанского через зеркало Гезелла.
— Мне может потребоваться твоя помощь именно в разговоре с ним, — тихим голосом напомнил Стас.
Ника одарила его пристальным продолжительным взглядом и проговорила:
— Я знаю.
— Ты…
— Я готова, Стас, — ровным голосом негромко ответила Лазовская.
Стас кивнул и повернув ручку двери, вошёл к Сильвестру.
Первое, что Корнилов увидел в глазах Гольшанского — это безмятежность и хладнокровное высокомерное безразличие.
Стас положил на стол папку с документами, которые привёз из Аргентины Коля Домбровский.
— Я ожидал, что вы заявитесь, господин подполковник, — проговорил Сильвестр.
— Неужели? — Стас сел напротив Сильвестра.
— Я не сомневался, что вам станет интересно за что меня пытались убить.
В голосе Гольшанского слышалось слегка издевательское и всё такое же высокомерное бахвальство. Ему в какой-то мере льстил тот факт, что покушение на его жизнь вызвало такой резонанс в тюрьме и во всём МВД. Во всяком случае именно так он сейчас и думал.
— Мне без разницы, кто и за что пытался вас убить, — безжалостно и не без удовольствия «обломал» его Стас. — Меня гораздо больше волнует, как вы объясните вот это…
Корнилов открыл папку и положил перед Гольшанским копии несколько документов. Сильвестр, звякнув наручниками, которыми он был прикован к столу, взял в руки один из листов. Как только его глаза побежали по строкам, Сильвестр изменился в лице.
На смену показательному безразличию, пришло крайней степени удивление и даже нечто, похожее на страх.
Он прочитал документ, затем резко взял другой, поднес к глазам. Стас не без удовлетворения наблюдал за реакцией Сильвестра.
Он видел, что Гольшанский не на шутку разнервничался, и это означало, что Стас попал в цель.
— Не знаю, как вы всё это разнюхали, — ответил Сильвестр, отложив все листы обратно, — но я дальше и слова не скажу без своего адвоката.
— Думаете, ваш адвокат сможет объяснить, зачем вы взяли на себя вину за убийства настоящего «Портного»? — спросил Стас.
— Портной — это я! — вскричал во внезапной вспышке бешенства Сильвестр.
Он дёрнулся из-за стола, но наручники прочно удерживали его, не давая подняться.
— Слышишь, меня мусор вонючий! — проорал с ненавистью Сильвестр. — Это я! Я! Я, мать твою! Я тот самый портной!!! Я убивал эти девочек!!! Я готов двести раз это повторить!!! Чего тебе ещё надо, говнюк?!! Ну, какого х**а ты всё копаешь и копаешь!!! Чёрт бы тебя побрал!
В комнату для допросов вбежали двое охранников в чёрно-оливковой униформе.
— Спокойно! — Стас не оборачиваясь вскинул левую руку.
Охранники нерешительно остановились.
— Всё в порядке, — оглянувшись на них, произнес Стас.
Сотрудники тюрьмы вышли из комнаты, и Стас увидел, что за их спинами стоит Ника. Взгляд её синих глаз был прикован к Сильвестру.
Корнилов подхватился из-за стола и быстро подошел к Нике.
— Ника, подожди пожалуйста за дверью…
— Дай мне с ним поговорить, — Лазовская глядя на Стаса снизу в верх.
— Ника, мы так не договаривались. Ты помнишь, что я тебе говорил?
— Помню.
— И?
— Дай мне с ним поговорить. Пожалуйста.
Корнилов изучающе взглянул на неё.
— Ты хорошо подумала?
— Да.
— Но, я буду рядом.
— По-другому я бы и не согласилась, — пожала плечами Ника.
— Ладно, — вздохнул Стас и обернулся на Сильвестра.
Тот, с подозрением и непониманием, скривив лицо, наблюдал за Стасом и Никой.
ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ
Среда, 27 января
Странно и непривычно было видеть лицо Сильвестра Гольшанского, после того, как я вынудила ту волчицу наброситься на него.
Сильвестр смотрел на меня со смесью настороженности и пренебрежения.
— А ты ещё кто? — ворчливо спросил он.
— В данный момент, это не так важно, — ответила я, осторожно сев напротив него.
Стас встал возле стола, между нами. Руки он держал опущенными вдоль тела, чтобы успеть среагировать, если понадобиться.
— Гораздо важнее, — проговорила я, глядя в серо-зеленые глаза Сильвестра, — кто, на самом деле, вы?
— Чего?! — рот Гольшанского скривился. — Ты о чем, малявка?
Он взглянул на Стаса.
— Подполковник, это вообще кто? Ты зачем привел сюда эту соплячку?! А?!
Стас не ответил.
Вместо него говорить продолжила я.
— Сильвестр, я знаю, что вы не Сумеречный портной, — проговорила я.
Гольшанский перевёл на меня тяжелый уничтожающий взгляд.
— Что ты знать можешь, пискля безмозглая? — со злым презрением спросил он.
Я проглотила это оскорбление, и проговорила:
— Достаточно много, господин Гольшанский. Например, я знаю, что вы пытались убить Людмилу Елизарову…