Красные нити
Шрифт:
— «Господи, — подумала я, — ну, не надо… Пожалуйста, мальчики, я вас очень прошу…»
Я сама не понимала, почему и чего так боюсь. Просто твердо знала, что сегодня и сейчас, никому, в особенности Голубеву, который достал Капитонова в прошлый раз, злить учителя не стоит.
Я попыталась привлечь их внимание, чтобы попросить уняться. Но эти два дурака, теперь подначивали и своих друзей. Ярослава Громыко и Асгата Фахрутдинова.
Я встревоженно вздохнула. И заметила, что злорадные, тихие смешки уже звучат по всему
Капитонов, тем временем начал рассказывать новый материал. Я слышала, как дрожал его голос, и как часто он стал заикаться.
Хихиканья в классе усиливались. Многие уже в открытую улыбались.
Я чувствовала звуки участившихся ударов сердца в своих ушах. Меня стремительно захлестывала необъяснимая паника. Внутри меня зрело непреодолимое желание сорваться, и бежать как можно дальше отсюда.
Время словно замедлилось вокруг меня. Звуки исказились. А перед глазами замелькали обрывки чужих воспоминаний. Я помотала головой, пытаясь отогнать внезапно нахлынувшие видения.
Но они ещё больше, ярче, чаще представали у меня перед глазами. Они сменялись друг за другом, как кадры кинофильма или беспорядочное слайдшоу. Голоса в моей голове смеялись, кричали, ругались, спорили, говорили, пели и рычали.
Звуки и обрывки изображений смазывались, сливались воедино.
И вдруг резкий выкрик Капитонова:
— Что смешного я сказал?! Что вы скалитесь, как дебилы! Вам весело?! Весело?! Малолетние не благодарные куски дерьма!
–
Несколько раз моргнув, я ошарашенно взглянула на Капитонова.
Учитель стоял спиной к доске, переде всем классом. Из-под съехавших очков таращился безумный взгляд его выпученных глаз.
Он тяжело и свирепо дышал, через сомкнутые зубы.
— Какого черта вам так весело, детишки! — прорычал Капитонова. — Вы, что думаете я клоун? Думаете я прихожу сюда каждый, мать его, гребаный день, чтобы вас повеселить?! Да?!! Да?!! Вы так думаете?!
Никто в классе ему не ответил. Все с ошеломлением, молча таращились на разъяренного и явно неадекватного учителя. Тяжело глотая пересохший воздух, я пыталась справиться охватившим меня шоковым состоянием. Меня слегка лихорадило, я чувствовала испарину у себя на лице. Странный жар теплел в горле, и пульсировал в теле, под кожей.
— Нет!!! — вдруг вскричал Капитонов, так, что все подскочили. — Нет, мать вашу! Я прихожу сюда, чтобы вложить в бестолковые пустые черепные коробки, хоть каплю, хоть крупицу гребаных знаний! Знаний, чёрт возьми! Вы понимаете?! Понимаете?! Нет?!
Капитонов оглядел класс свирепым, лишенным рассудка взглядом, и затем метнулся к своей сумке.
— Хорошо, хорошо, хорошо, — быстро заговорил он. — Сейчас я вам покажу… Сейчас вы всё поймёте… Твари! Бестолковые, ленивые и безмозглые твари!
С этими словами Капитонов выхватил из сумки пистолет. И вытянул перед собой.
— Ну?! — рявкнул он. — Кто ещё хочет посмеяться?! Смешно вам?! Смешно, малолетние ублюдки!.. Да что вы вообще в этой жизни видели! Что вы вообще понимаете! Сидите на шеях у своих родителей, черте как учитесь, и в школу ходите, как будто всем учителям одолжение делаете!..
Капитонов шумно выдохнул через плотно стиснутые в оскале зубы.
Пистолет подрагивал в его руке. Все в классе, замерев на месте, настороженно глядели на учителя. На побледневших лицах учеников замерли смятение и страх. Кто-то закрывал лица руками, кто-то отводил взгляды. Я же неотрывно глядела в лицо Капитонова.
Тут он наставил пистолет на Толика Голубева.
— Ты! — прорычал он. — К доске живо!
Голубев поднялся. Бедолагу сотрясала заметная нервная дрожь. Я с сожалением взглянула на него. У Толика буквально подгибались колени, пока он шёл.
— Живее, мать твою! — вскричал Капитонов.
Голубев нервно сглотнул, заторопился вперёд, запнулся обо что-то и едва не упал. Он вышел к доске, не смея взглянуть на учителя.
А Капитонов протянул ему кусочек мела, и проговорил:
— Сейчас ты будешь решать задачку по геометрии, мальчик.
Исидор Игоревич направил пистолет прямо в лицо Толику.
— И смотри не ошибись.
СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ
Понедельник, 18 января
Стас не мог ждать, чтобы проверить свою догадку. Отправив Бронислава и Николая с указанными задачами, сам он немедленно направился в дом Гольшанских.
Сегодня его приняли куда холоднее, чем в прошлый раз. Даже Елизавета была с ним крайне холодна, и даже раздражительна.
— Зачем вы ездили к Сильвестру? — спросила она, когда Стас вновь вошел в гостиную их дома. — Зачем?! Я думала вы расследуете убийство его адвокатов, и ищете маньяка, который его ненавидит!
— Конечно, — ни чуть не смутившись, глядя в требовательные глаза Елизаветы, ответил Стас. — и учитывая, что убийство нанятых вами адвокатов напрямую связано с Людмилой Елизаровой, а Сильвестр, в свою очередь, имеет отношение к ней, вполне логично, что у меня были к нему вопросы.
— Вполне логично, — сухо ответила Елизавета.
Её взгляд не изменился. Стас видел в её глазах беспокойство и не доверие. Елизавета одновременно злилась и боялась.
— Зачем вы здесь сегодня? — спросила она.
— Мне нужно ещё раз обыскать комнату Людмилы, — ответил Корнилов.
— Зачем? — покачала головой Елизавета.
— Мне кажется, что за Людмилой следили.
— Следили? — переспросила Елизавета Гольшанская. — Господин подполковник, у нас отличная система охраны, да и наши люди все профессионалы…
— И всё же, у меня есть основания полагать, чтобы за Людмилой была установлена слежка, — вежливо, но твёрдо ответил Стас.
Смерив Корнилова изучающим, и явно взволнованным взглядом, Елизавета пожала плечами.