Красные Орлы
Шрифт:
– Машка! Ты куда? Что случилось? – а взгляд шальной поймать нет может!
– Мишенька, миленький, довези до станции!! – бросилась, за руки схватила и умоляет!
– Стой тут. Я за машиной. Я быстро, Маш, - вопросов задавать не стал, понял, что дело важное и срочное!
– Миш, быстрее!!! – голос Машкин сорвался в крик, а потом и вовсе в скулёж!
Волохова несло очень быстро! Понимал, что беда и что помогать надо срочно. Вопросы потом.
Через минуту Машка уже сидела в машине Волохова, а он давил на газ, что есть мочи.
– К поезду? Во сколько будет?
– В 19-30. Мишенька, мы успеем?!!! – Волохов испугался и ее голоса и глаз, бешеных, ярких.
– Успеем. Все! Угомонись. Успеем, Машка, - и замолчал, кидая внедорожник по ухабам грунтовки, потом по бетонке и следом, по асфальту головной усадьбы.
Машка сходила с ума от беспокойства. Мишка видел это, старался вопросов не задавать. Все равно не услышит! Да, что за дело такое, горячее, а?! Приезжает кто-то? Так подождать может, на перроне –то. Или проездом? Это вернее!
В 19-25 они были у станции. Машка металась по перрону, а за ней метался ее сарафан, волосы и взгляд Волохова. Он попытался всучить ей свою ветровку, Машка только рукой махнула, мол, не до тебя, отстань!
Мишка стоял неподвижно, прислонясь спиной в столбу и кое –что начинал догонять. А это не из –за «личной причины» принесло Машу сюда? Опалило Волохова, обозлило это понимание, затопило ненавистью и ревностью. Вот ты какая, влюбленная Кан?! Ладно, посмотрим, что за фрукт к тебе едет!
Поезд пришел четко по расписанию. Маша застыла столбиком на перроне, только головой вертела, пропустить боялась. Мишка двинулся ближе к ней. И в этот момент…
– Маша, привет! – веселый мужской голос.
Машу крутануло на сто восемьдесят. И вот она, увидела того, ради которого мчалась, из–за кого беспокоилась. Мишка понял сразу, если бы она не встретила его по дороге, то бежала бы бегом до тех пор, пока не свалилась бы в пыльную обочину. А там кто знает, может и ползла бы…
Парень, что приехал, улыбался, и внимательно смотрел на Машу. Кутался в теплый свитер, потирал плечи руками. Замерз? Машка в сарафане, почти босая, если не считать тонких ремешков сандалий, стояла напротив и смотрела ТАКИМИ глазами, что Волохов забыл обо всем, кроме нее.
Любовь. И такая, что море по колено. Все в Машке сейчас ею дышало и светилось. Глаза сияли, сама она искрилась непонятным чем –то. Все ее существо стремилось к этому чернявому в свитере. Мишка сразу вспомнил о матери. Вот и она, так же отца встречала. Так же сияла. Глаза такие же были…
И вот сию минуту понял Волохов, что отдал бы все, включая свою жизнь, лишь бы Машка посмотрела на него вот такими глазами! Хотя бы раз!
– Юра, здравствуй.
Столько нежности в голосе, аж страшно! А тот что? Стоит, плечи руками растирает и улыбается, как Мишкин отец, при виде матери. Рад увидеть снова это обожание в ее глазах, слепое, ненормальное!
– Я проездом. Тебе Настя передала, да? Хорошо, что ты смогла подойти к поезду. Ну, как ты? Похорошела, смотрю. У меня пять минут. Послушай, дай мне все же свой новый номер. Глупо как –то не общаться после стольких лет, согласись.
Машка подошла ближе к нему, руки ее уж было взметнулись обнять, прижать к себе дорогого человека. А тут объявили, что поезд отправляется!
– Юра, запиши мой телефон, - и рот открыла, чтобы диктовать.
А вот тут Мишка подорвался! Он подскочил к Маше и накинул ладонь на ее рот! Да, глупо, по – детски, но иногда простейший вариант, самый лучший.
– Вот что, гость, вали отсюда. Появишься здесь еще раз, пожалеешь, - Юра отшатнулся, а Машка скинула руку Волохова с себя.
– Ты что делаешь?!! – и уже Юрке, - Юра, не слушай ты его! Записывай!
Мишка снова ладонь ей на рот.
– Второй раз повторять не стану, - и Юра понял, что правда, не станет.
– Девушку отпусти, - вроде правильно сказал, но как –то не слишком уверенно.
Машка укусила ладонь Волохова! Он дернулся, а Машка закричала.
– Юра, запиши! – Юрка, поняв, что Маше ничего такого, вроде, не угрожает, пошел к поезду.
Заскочил на ходу и рукой взмахнул. Вроде должен был на Машу любоваться, а смотрел на Волохова, да не просто так, а с некоторым испугом.
- Юра!!! – Машка дернулась было за поездом бежать, но Мишка не дал.
Схватил за руку.
– Отпусти!!!! Отпусти меня!!! Урод!!! – он не отпустил, дернул к себе и обнял, сжал ручищами, прижал к себе, - Ненавижу тебя! Ненавижу!!!
Сорвалась в громкий плачь, забилась в руках Волохова, потом поняла, что поезд ушел и начала оседать на перрон. Мишка не дал ей упасть, подхватил на руки и понес к машине.
Усадил на переднее сиденье, прикрыл своей ветровкой. Потом за руль и домой. Ехали молча. Маша не плакала, не металась. Просто свернулась калачиком и в окно смотрела. А Мишке хоть вой!
Где –то недалеко от Красных Орлов не выдержал Волохов, тормознул на обочине, рядом с полем и выскочил вон. Походил туда- сюда, провздыхался. Присел на капот, задумался и не услышал, как Маша открыла дверцу и подошла к нему тихо.
– Миш, спасибо. Спасибо тебе большое. Как хорошо, что ты рядом был и не дал мне сделать глупость, – Мишка и сорвался с капота, с трудом удержал равновесие, но на ногах устоял.
Очешуеть!!! Вот только что, билась раненой птицей, от любви полыхала, а тут слова такие! Так эта….чё…можно уже радоваться? Или как… или где? Вот именно это и крутилось в голове изумленного до бесконечности Мишани!
– Заноза, блин!!! Ты меня до инфаркта доведешь! Это сейчас что такое было? И на перроне? – Машка печально так на него взглянула и голову опустила.
– Личная причина.
– Это я уже понял. А что происходит, ну ни фига не ясно. То ты кусаешься и рвешься, то спасибо говоришь. Вот что, Маня, либо рассказываешь как на духу, либо … Не, только один вариант! Говори! – и грозно так навис, насупился.