Красные Орлы
Шрифт:
– Ну и сиди, любуйся, а я пойду. Хорошего вечера, босс, - она поняла уже, что уходить Мишка не планирует, потому и поднялась, сцепив зубы.
А идти тяжко! Ноги деревянные и двигаться отказываются. Сделала шаг, другой… передохнула. А Мишка не выдержал, встал, подошел к Занозе, придержал за локоть.
– Ладно, я оценил. Геройство и бла- бла-бла… Маш, давай, садись на спину я дотащу.
– Не нужно, спасибо, - а было настолько плохо, что его предложение не показалось ей смешным или безумным.
– Давай уже. Мань, я бы машину
– Миш, ты в своем уме? Надо мной все село потешаться будет. Главный инженер, а едет верхом на барине. И тебе достанется! Не, лучше не надо. Я посижу еще, отдохну, - ну, что сказать, видно совсем плохо девахе стало, если уж залповать по боссу не стала.
– Я точно знаю, что сидеть тебе придется всю ночь, и не факт, что утром ты сможешь разогнуться. Если тебе будет легче от этого, я после первой своей вылазки на огороды, тюбиков пять мази разогревающей на себя выдавил. Маш, давай, не тяни!
– Как ты меня потащишь по Свияжской? Там же народу сейчас море. Миш, давай я тут до темноты посижу, а ты меня на тележке…Или на велике, а? Кстати, я велосипед просила!!! Где он?!! Опять как с пайком, да?!
– Цыц! Не ори. Садись, я тебя до своего дома дотащу. Есть окольный путь! Там мазь выдам, и тебе станет легче. Чего ты сопишь?! – вариантов было катастрофически мало, Машка и согласилась.
Обняла Мишку за шею, он подхватил ее под ноги и легко поднял на спину. Шел и ржал, а Машка молча терпела Волоховские ехидства.
– На тележке?! Маш, прямо вижу ту картинку. Я короткими перебежками до магазина, там тырю телегу для продуктов, потом козьими тропами к тебе и давай запихивать в транспорт! А потом, под покровом ночи, озираясь как спецназовец в сериале, везу тебя по Сивяжской и сваливаю на пороге твоего домишки. Это же такое приключение, Маш!!!
– Ой, прям обхихикаться! Неси, давай, аккуратнее. Идешь, как верблюд, качаешься! – не стерпела Машка подколов.
– На тележке еще хуже, поверь. Трясет нещадно. Меня однажды в Питере так прокатили, думал умру! И это по асфальту. А тут грунтовка. Так, что сиди, и не жалуйся, - Мишка старался нести осторожно, держал аккуратно, но…
Уж как –то очень чувствовал всю Машку. И гладкие, упругие бедра под руками и грудь, которой прижималась она к его спине. И пахло от нее нереально вкусно. Веяло дурманом молодого, девичьего тела.
Добрались тропой до поместья Мишкиного, пролезли в неприметную калитку и дотащились до дома. Там, в холле, Мишаня снял Машку с себя и усадил на диванчик.
– Маша, соберись. Сейчас холодный душ, а потом намажешься мазью. Сможешь? – Маша кивнула и даже почувствовала благодарность и некую теплоту к Волохову.
На себе пёр от самой баньки. И смотрит так сочувственно, нежно даже. Жалеет ее? После вчерашнего, вероятно. И так горько сделалось, обидно! Вот что у нее за истории вечно?! Дура дурой…
–
– Я в порядке, спасибо. И жалеть меня не надо, ясно?!
– Эгоистка ты, Кан. Все о себе, да о себе. Я, между прочим, тоже устал. Ты хоть и мелкая, а весишь будто конь Самбреровский! – Маша губу закусила и уставилась на Мишку.
– Ну, извини. Спасибо тебе. Ты не волнуйся, я уйду скоро. Только чуть передохну.
– Передышка не поможет. В душ и мазь. Немедленно, - и поддал в голос того самого чудодейственного сплава властности, уверенности и злости.
Машка послушалась и с помощью Волохова доковыляла до гостевой ванной, приняла из его рук чистую футболку, и дверь прикрыла. Умный дом вещь богатая, дорогущая, но удобная до чертиков. Вот ванная комната оснащена по последнему слову техники. Машка запихала грязную свою одежду и белье в неприметную стиралку, и запустила краткий режим стирки с сушкой. Половина часа и готово. Влезла в душ. Холодная вода обожгла, заставила пискнуть, но Машка упрямо терпела, помня наставления шефа. Потом вышла, вытерлась, принялась мазаться мазью. На тюбике было указано –для спортсменов, ну…зато действенно.
Пока ковырялась и мазалась, изгибаясь змеей, пока махала руками, чтобы мазь впиталась, машинка просигналила. Маша оделась, понимая уже, что мышцы перестало терзать огнем и болью, и вышла в Мишане.
– Вот. Не пригодилась, - протянула ему футболку, - Удобный дом и красивый. Молодец, что потратился и отгрохал такое чудо. Такое ощущение, что в Прибалтике. Спасибо большое, я пойду.
Мишке это совсем не улыбалось. Он сам помылся, приоделся и очень хотел поболтать с Занозой. Вопросы его мучили, ответов не было. А он понимал, что уставшая Машка может сейчас сказать то, что в здравом уме никогда из нее не выскочит.
– Не. Давай пельмешек? Я угощаю, - и улыбается так хитренько.
– Миш, я не хочу пельмешек. Спасибо. Слушай, а местные завтра опять на огороды?
– Завтра по домашним огородам. Огурцы, теплицы. А чего хочешь? У меня, кроме пельменей и колбасы ничего нет.
– Не обманывай! Я вижу отсюда банку соленых огурцов. Можно? – ну, захотелось девушке, что теперь?
– Садись и ешь, - Мишка пропустил Кан вперед и дождался, пока за стол усядется.
Выдал ей тару объемом три литра и пошел громыхать кастрюлями. Он -то пельменей ох как хотел.
– А вилку?
– Вилка тебе зачем? Ты еще нож столовый попроси. Лезь рукой и вылавливай!
– Совсем ты тут одичал, Миша, - Маруся смотрела на то, как Волохов включает воду на всю мощь, набирает ее в кастрюлю и хихикала.
Вода брызгала, на столешнице образовались микролужи. Газ Мишка влупил на всю мощь. Этакий классический образец мужчины на кухне, если, конечно, он не повар. Да и у тех не все гладко.
– Вот что, давай я этим займусь. Хочешь жареных пельменей? – Мишка хотел!