Красные Орлы
Шрифт:
– Тебе это зачем, Миш? Ты извини, что я так с тобой… Забудь, ладно? – на капот присела и закуталась в Мишкину ветровку.
– И не подумаю! Машка, ты, конечно, можешь и мне сейчас устроить цирк, но я точно тебе говорю, пока не расскажешь, я с места не двинусь, и тебя не пущу. Будем в чистом поле ночевать!
– Лично я не против, только есть хочется, - Мишка на секунду подумал, что влюбился в сумасшедшую!
Какая еда? Тут трагедия и драма, а она про еду.
– Я жду, - присел на капот рядом с Занозой и приготовился к рассказу.
– Давай домой поедем, а? Я замерзла и чаю хочу. У меня
Она согласилась и помчались. Минут через пятнадцать уже сидели у Маруси. Она переоделась – джинсы и худи – и на кухне вертелась. А Мишка сидел в гостиной за столом и смотрел в одну точку.
Это точно с ним происходит? Это точно он, Михаил Андреевич Волохов, глава управы села Красные Орлы? В один день понять, что влюбился, тут же почувствовать разбитое сердце, а спустя половину часа узнать, что все не так уж и безнадежно. Но, это еще не точно…. Выпить бы! Мишка тоскливо огляделся в поисках бутылки, разумеется, ничего не нашел и стал ждать Машу и ее обещанные бутерброды. Забавно, что при мысли о них, он понял, что и сам проголодался. Экая хрень! Машкино безумие заразно?!
Вот и горячий чай на столе и огромное блюдо с бутерами. Смачно зашли. Мишка и Машка, как два оголодавших пса, смели половину в минуту! Запили чайком, и Мишка выжидательно уставился на Занозу.
– Обещала, значит расскажу. Только ты не припоминай мне все это слишком часто, ладно?
– выдала Маруся.
– Я подумаю.
– Ну, если так хочется в чужие проблемы вникать, тогда слушай, - и рассказала все.
Про женатого Юру, про свою к нему любовь ненормальную и особенно долго говорила о том, что хочет и старается от этого избавиться, а выходит паскудно.
– Ты и сам видел. Я телефон сменила, уехала, а все равно настигло. Миш, я симку сменю и совсем контакты прежние отрублю. Если бы не подруга моя, я бы и не узнала, что едет он,- знала бы Машка, что режет сейчас Мишку по живому, может и не была бы так откровенна в описании чувств своих.
Волохов едва зубами не скрежетал, но держался, понимая, что Машке нужна помощь сейчас, а вовсе не рык ревнивого босса.
– Вариант интересный, но бесполезный.
– В каком смысле? Нет, ты не прав. Я уже потихоньку отходить начала.
– Да видел я, как ты «отошла», Машка, - ответить ей нечего было, она и голову опустила, в чашку пустую смотрела, - Сама же сказала – паскудно выходит.
– Ничего другого я не придумала.
– Не то придумала, Маш, - она засопела обиженно.
– Умный, да?! Тогда скажи, что делать?! И не фиг тут выпендриваться и критиковать с важным видом!
– О, привет, Заноза. А я сижу, думаю, куда это девочка моя смелая подевалась? – Машка даже поперхнулась!
«Девочка моя смелая»?
– Вот не поняла сейчас. А куда это шеф мой психический делся? С какого перепугу столько комплиментов?
– Только один, Маш – «смелая». И если ты в состоянии меня выслушать, то сделай это, ок? И не перебивай, - Маня подозрительно так уставилась на Мишку, потом вздохнула и кивнула.
– Ладно, трынди, чего уж там.
– Вот спасибо, дорогая! Маш, скажи мне, когда ты бегала от трудностей, если не брать в расчет твою «личную причину»? Что? Не было такого? А чего же сейчас тактику сменила? Я еще помню, как ты явилась ко мне в кабинет сразу по приезду и вопила там бесстрашно. Хлесталась за свое место под солнцем. И ведь получила то, чего хотела. Видел я, как ты надрывалась почти месяц, как взвалила на себя уйму работы, чтобы остаться в Орлах. И все почему? Потому, что очень этого хотела. И боролась. А теперь скажи мне, Заноза, чего ты хочешь? Мужика вернуть? Или от него избавиться? Реши для себя и работай в этом направлении, иди к цели, – Машка задумалась.
И было с чего! С одной стороны вся она тянулась к Юрке, а с другой- хотела, все же, прекратить эту выматывающую связь, разорвать и забыть, как страшный сон.
– Что, запуталась? Так разберись! Ты же все можешь, Кан. Мне ли не знать? – Мишка сейчас наступал на горло собственной песне, но упрямо выталкивал из себя слова, пытаясь помочь Занозе своей драгоценной.
– Ну, предположим, избавиться, - и смотрит на Мишаню черными глазищами.
Тот взгляд ее встретил прямо и выдал.
– Когда услышу уверенность в твоем голосе, тогда и поговорим. Вот сиди и решай. Думай, Маш. Пока решение не будет принято тобой, двигаться дальше ты не сможешь. Спасибо за бутерброды, - и ушел!
Накатило на него уже на улице! Ругал себя дебилом! Ну, что ему стоило запудрить мелкой мозги, проявить внимание, нежность, в конце концов! Глядишь и упала бы сама ему на грудь. Раненые такой вот любовью девушки беззащитны, как говорится «бери голыми руками». Совесть, проклятая! Ладно, теперь уж только ждать. Смотреть на нее влюбленными глазами и понимать, что в любой момент может она исчезнуть и оставить его одного… Заноза! И какого чёрта ты выбрала именно Красные Орлы?!
А Машка задумалась над словами Волохова и всерьез! Все прокручивала, все измысливала. В итоге, более менее упорядочила все для себя, остался только один вопрос, вне ее понимания.
Почему Мишка на перроне так упрямо не давал ей продиктовать телефон Юрке, а? Рот зажимал, тянул от него. Нужно спросить завтра…
Потом она улеглась в постель и уж там порыдала от души. За все отплакалась.
Завтра наступило, собственно, сомневаться в этом было бы странно. С раннего утра село суетилось, собиралось, массово и одиночно выдвигалось на огороды. Тележки громыхали по асфальту, таща на себе мешки с картошкой на высадку, инвентарь, а в некоторых случаях, и маленьких детишек. Солнце светило ярко, обещая теплый, даже жаркий, денек.
Маруся стояла у калитки своей и внимательно разглядывала грабли. Выдала их ей Еленка. Деревянные, с широкой «расческой», не очень тяжелые, но для машиной неопытной руки, довольно увесистые.
– Идем, Маш? Не передумала? – Маша покачала головой, мол, все в порядке, Лен, все по плану.
И двинулись они по Свияжской, влились в толпу селян, пошли вместе со всеми совершать трудовой подвиг.
Мишка приметил Занозу уже давно, когда еще стояла девушка у своего домика. Грабли в руках, шорты на попке, футболка на тельце, а на голове косыночка. Вроде бы натуральная селянка, ан нет… Отличалась она от местных, как кактус от банана.