Красные врата

Ежов Михаил

— Я нашёл тебя в каком-то доме, — ответил Эл. — Вскрыл нарывы и применил кое-какие снадобья. Кроме того, использовал магию.

— И я могу спокойно передвигаться по Вайтандару?

— Верно, второй раз не заболеешь. Но неужели ты хочешь остаться здесь после того, что случилось?

Юноша обвёл взглядом вымершие окрестности.

— Не знаю, — признался он тихо.

— Ты упомянул Рогбольда, — напомнил Эл. — Кто это?

— Он привёл армию Синего Паука в нашу страну, — ответил собеседник, поморщившись. — Мы называли

её так, потому что этот знак был нарисован на флаге.

— Я поеду на север, — проговорил Эл. — Хочу посмотреть, что там осталось.

— Ничего, — ответил юноша. — Так мне кажется, — помолчав, он добавил: — Можно мне поехать с тобой?

— Зачем? — спросил Эл.

— Не знаю, — ответил юноша. — Наверное, я тоже хочу посмотреть. Быть может, на свой дом. Или на его развалины.

— Ты можешь сам держаться в седле?

— Наверное.

— Тебе придётся ехать позади меня. Едва ли нам удастся раздобыть коня.

— Это верно, — лицо юноши исказило подобие улыбки. — Здесь почти не осталось ничего живого. Можно мне ещё воды?

Демоноборец подал ему флягу. Сделав несколько глотков, юноша вернул её и спросил:

— У нас ещё есть?

— Немного. Когда закончится, возьмём из реки. Я смогу очистить её от заразы. Кстати, это твоё, — добавил Эл, протягивая жемчужное ожерелье.

Его собеседник раскрыл ладонь, и украшение перетекло из одной руки в другую подобно тонкому ручейку ртути.

— Спасибо! — сказал юноша, прикрыв на секунду глаза, словно испытал внезапную боль.

Эл не стал расспрашивать про украшение — всё было и так ясно.

Глава 41

Через полчаса они закидали костёр и, собрав вещи, сели на Гора. Юноша держался в седле не очень уверенно, но сознания не терял. Они двинулись дальше на север, туда, где в воздухе продолжали кружиться птицы. Одна из них была мертва и служила Элу соглядатаем, обозревая окрестности.

— Складывается впечатление, что кто-то сводил с вашей страной счёты, — проговорил Легионер, глядя по сторонам. — Или этот Рогбольд просто безумный. Едва ли нормальный человек станет творить такое.

— Кажется, будто он хотел уничтожить Вайтандар, — отозвался юноша. — Но как наша страна так могла ему насолить?! Мы мирно живём, не воевали ни с кем уже лет восемь.

— Люди часто берут себе другие имена, — ответил Эл. — Хотя, если бы речь шла о мести, едва ли он стал бы скрывать свою личность. Ему бы хотелось, чтобы враг знал, кто ему отплатил.

— Наверное, ты прав, — согласился юноша.

Некромант вдруг подумал, что до сих пор не знает, как зовут его спутника.

— У тебя есть имя? — спросил он.

— Конечно. Разве может человек жить без имени? — удивился юноша. — Но оно принадлежит миру проклятых, так что теперь мне нужно другое.

— Кто тебя проклял? — Эл удивлённо поднял брови — он не заметил на спутнике никаких чар, хотя обычно чувствовал

такие вещи.

— Я сам, — ответил юноша. — Но это не та история, которую мне хотелось бы сейчас рассказывать. Может, в другой раз.

Демоноборец пожал плечами, и дальше они ехали молча, пока юноша не заговорил:

— Пожалуй, я буду называться Ирд. Кажется, на языке зитов это означает «изгой».

— Откуда ты знаешь язык зитов? — поинтересовался Эл.

— Я служил архивариусом в Карилоссе, пока Рогбольд не сжёг его. У меня было много книг, они занимали не одну комнату, я перекладывал их по порядку, составлял каталоги, перечитывал полюбившиеся мне отрывки снова и снова, но теперь ничего нет. Страницы обуглились, переплёты свернулись и сгорели. А там было ещё столько всего, что я не успел прочитать! Кто знает, быть может, в одной из книг хранились ответы на все мои вопросы, но теперь я никогда этого не узнаю, — Ирд сокрушённо покачал головой.

— Так вот, почему у тебя такая правильная речь.

— Вероятно.

К концу дня они достигли разорённой деревни. Дома стояли обуглившиеся и опустевшие. Повсюду, белея костями, лежали разлагающиеся трупы, и в воздухе царил нестерпимый сладковатый запах мертвечины. На кольях виднелись обглоданные птицами и собаками скелеты, повсюду валялись черепа с чёрными провалами глазниц, остатками волос и оскалом жёлтых зубов. Бродячие псы лежали возле покосившихся построек, не в силах пожрать сгнившее мясо, а над крышами лениво описывали большие круги красноголовые канюки. Некогда в деревне жили люди, теперь же их сменили падальщики и дикие звери. Вероятно, наведывался и ещё кто-нибудь.

Эл с Ирдом сложили костёр из полуразвалившейся изгороди, чтобы согреться, отогнать тяжёлый запах и подогреть мясо. Время от времени из темноты сверкала пара жёлтых глаз, но тут же исчезала — волки или другие твари Пустоши отвыкли видеть здесь живых людей. Над головами сверкали звёзды, медленно и величаво плыла луна, похожая на истёршуюся серебряную монету, между деревьями и плетнями начинал куриться ночной туман. Где-то заухала сова, и ей отозвалась кукушка. Ирд сосчитал, сколько лет или, быть может, дней ему осталось жить. Получилось не слишком утешительно: восемнадцать. Сейчас ему было только на год больше, так что не очень-то долгую жизнь отмерила ему ночная птица.

Когда парень поужинал, они с Элом улеглись. На часах никто не остался, поскольку едва ли армия Рогбольда стала бы возвращаться через разорённые и охваченные поветрием земли. Не лезли в Вайтандар и беззаконники. Как ни отчаянны они были, а всё же понимали, что мёртвым богатство ни к чему, и предпочитали совершать набеги на другие, более безопасные земли. Одно дело сражаться со стражниками, которых можно ранить, убить или обвести вокруг пальца, и совсем другое — играть в прядки с эпидемией, властвующей в каждой щёлке вымершей земли.