Красные жемчужины
Шрифт:
Под непрестанные раскаты грома Элрик поднял голову и увидел, что стены содрогаются. На них дождем сыпались щебень и известка.
Оставив рабов охранять дряхлого фурна и стеречь пленных, Элрик с Фернрат добрались до ближайшей лестницы и начали подниматься по ней. Добравшись до галереи, окна которой выходили на другую такую же, они увидели, что по всей крепости идет бой. Повсюду валялись тела воинов в янтарной броне. Грохот понемногу затихал. Небо очистилось, и солнце превратило облака в бледное золото. Сверху послышался крик:
— Элрик!
Альбинос поднял голову. В разбитом окне верхней галереи виднелась ухмыляющаяся физиономия рыжего Мунглама.
Безумие понемногу покидало Элрика. Он ощущал что-то похожее на радость, когда взбегал по лестнице навстречу друзьям. С Мунгламом были принцесса Навха и Сита Тин, девица из таверны. Все они держали в руках мечи и скалились усмешкой волков, победивших в жестокой драке. И тут, как будто судьбе еще мало было совпадений и она вздумала втянуть в события все множество миров, появились жрицы Ксиомбарг, довольные совершенным благодеянием и восстановлением справедливости.
— Наша госпожа отозвалась, и мы достигли соглашения, — объявила одна из них, поправляя съехавший набок венец.
— Соглашения?! — Элрик знал, что боги Равновесия редко идут на невыгодные для них сделки.
Но тут вмешалась Сита Тин:
— Где рабы? Все еще в темнице?
Элрик пожал плечами:
— Некоторые там. Другие разбежались по лесу.
Он не понимал ее интереса.
Сита Тин вложила клинок в ножны и заглянула вниз, потом поспешила в ту сторону, откуда появились Элрик с Фернрат.
Элрик обратил к друзьям вопрошающий взгляд.
Мунглам со вздохом поскреб в затылке:
— Потому она за мной и увязалась. С самого начала собиралась распродать все ценное и выкупить у работорговцев мужа. Его захватили в прошлом плавании.
— Значит?… — нахмурился Элрик.
— Ага. Она меня использовала. А теперь спешит узнать, жив ли ее благоверный. — Мунглам вздохнул. — Все же, смею сказать, несколько недель она была вполне довольна заменой.
Он с надеждой покосился на одну из молодых жриц, но та придвинулась к своей подруге, и он снова вздохнул.
— Значит, все эти разрушение — дело Ксиомбарг?
Элрик утирал с лица соки чужих жизней.
— Мы хорошо сражались, но не справились бы без ее ужасной помощи. — Навха шагнула к нему. — Конечно, мы и сами неплохо поработали мечами.
Заметив, что кровь на ее мече схватилась коркой, она огляделась. Наклонилась, сорвала плащ с мертвеца и протерла сперва меч, а затем кинжал.
— Где Аддрик Хид? — спросила Фернрат, оглядывая поле битвы. — Он выжил?
— В некотором роде, — отозвалась принцесса Уйта, — Зная о вашем родстве, я умоляла пощадить его. Но я чуть не опоздала. Ксиомбарг…
— Где он?
Навха нахмурилась, соображая:
— Двумя уровнями ниже и… — она помотала головой, — левее. Там его знамена и конь. Только он едва жив. Ксиомбарг успела его обглодать.
Фернрат уже бежала к лестнице, ведущей
— Еды здесь хватило бы на целый пир. — Элрик из любопытства последовал за Фернрат, а остальные потянулись за ним, — Что же, Ксиомбарг ограничилась такой платой? — Он указал на горы трупов.
Навха рассмеялась:
— Не думаю. Я обратилась к жрицам, когда стало ясно, что во всем этом участвуют сверхъестественные силы. Мунглам с девушкой вернулись из города, чтобы защитить тебя, но Фернрат уже… уже преобразилась. И унесла тебя.
— Откуда ты узнала, куда мы направляемся? — спросил он, спускаясь по заваленной трупами лестнице. — Каким образом?
— Мы успели увидеть, как вы улетали. А Сина Тин знала про Белый Форт и как туда попасть.
— Быстро же вы добрались!
— Тут тоже замешана Ксиомбарг. Жрицы призвали свою богиню, и она перенесла нас сюда.
— Без жертвоприношений?
— О, она наелась вдоволь. Да еще в доме Фернрат нашлась ценная для Ксиомбарг безделушка. Ради нее она все это и проделала.
Фернрат они нашли среди луж крови и расчлененных тел, среди обломков янтарных доспехов, отброшенных, как раковины высосанных досуха устриц. Она сидела на мраморном полу, горестно качая головой, и держала на коленях бесформенный красный обрубок. Элрик разобрал, что это, — все, что осталось от человека. Аддрик Хид, гордый пират, принц и работорговец, дышал с трудом, и кровь пузырилась на его губах. У него не было ног и одной руки до плеча, а один бок выглядел так, словно его пожевали и выплюнули. Ксиомбарг прервали посреди трапезы.
Аддрик попытался заговорить, но не сумел.
Внезапно что-то огромное заслонило окно. Неловко зацепившись за подоконник, дракон, хлопая огромными крыльями, перевалился на галерею. Могучая белая грудь сверкнула на солнце, тяжелый хвост хлестал по стенам, длинная светлая шея изогнулась, опустив к лежащему массивную голову ящера с пылающими алыми, как у Элрика, глазами. Красные жемчужины, вернувшиеся к жизни, обратились к проносящимся в вышине золотистым облакам.
Красные глаза фурна полыхнули, из длинной пасти вырвался стон, и он на прямых ногах двинулся к телу сына, обратившего отца в рабство. Ярость вдруг покинула его. Огромные светлые крылья обняли останки сына, он поднял умирающее создание, и странный жалобный звук вырвался из глубины его груди.
— Я не могу, — пробормотал Хемрик. — Не могу.
Он повернулся к окну, не опуская то, что недавно было Аддриком Хидом, тяжело вспрыгнул на подоконник и взвился в воздух. Пронзительная жалоба вместе с ним взлетела над дальним лесом.
Оглянувшись на Фернрат, Элрик увидел, что она беззвучно плачет, провожая глазами отца и склонив голову, чтобы лучше слышать. Затем она отвернулась, гордо выпрямившись. Увидела Элрика, но подошла не к нему, а к высокому разбитому окну, чтобы дольше видеть скрывающегося вдали отца и несчастного брата.