Красным по белому
Шрифт:
— Признаюсь, теперь и я ощущаю некоторый испуг. Дорогой канцлер, вы ли это?
За этими разговорами оба политика прошли в небольшой уютный кабинет кардинала и расположились у камина, не горящего по летнему времени. Молчаливый слуга бесшумно наполнил вином старинные серебряные бокалы, из тех, что, возможно помнили еще времена века позапрошлого.
— Неплохое вино. Гаркская «Бычья кровь»?
— Нет, это из моих собственных виноградников, в Солнечной долине. Итак?
Канцлер, не торопясь, отпил еще глоток.
— Вы
— Его величество, король Леопольд Третий, да славится его имя.
Канцлер поперхнулся от неожиданности:
— Вы… вы сейчас серьезны? — с трудом смог проговорить он.
— Господин наш небесный, конечно же, нет! Это же давняя шутка!
— Уф…
— С вами все в порядке?
— Да, сейчас… уф… минуту… Уф. Так вот: кто, по вашему мнению, управляет нашим королевством?
— Ну, если отбросить версию короля и Тайного совета, то большинство наших подданных склоняется…
— Я и сам знаю, к чему склоняются наши подданные! Вы, я или этот распутник-маршал! Я спрашиваю о том, что знаете ВЫ!
Кардинал посерьезнел:
— Тогда, боюсь, я не смогу удовлетворить ваше любопытство. Давно уже известно, что Леопольдом кто-то управляет втайне от всех, кто-то, кто вкладывает ему в голову эти идеи, насчет Объединения и прочего подобного. Но кто? Я склоняюсь к тому, что это все же Первый маршал, они слишком много времени проводят вместе, так много, что уже пошли слухи о наклонностях, осуждаемых богом и людьми. Но никаких доказательств этому у меня нет. Только мнение. Возможно, также, это таинственный Немо, но я полагаю, что под этим именем тайной полицией также управляет тот же Первый маршал. Святые отцы древности учили нас не плодить сущностей сверх необходимого, так что если в двух случаях все объясняется наличием неизвестной таинственной личности, то, скорее всего, это одна и та же личность.
Канцлер выслушал слова кардинала и покачал головой:
— Вы никогда не были так неправы, как сейчас. Я получил информацию из совершенно достоверного источника, которая недвусмысленно говорит о том, кто же эта таинственная, никому неизвестная личность, управляющая королевством, вами, нами, и, как выяснилось, прекрасно всем известная.
— И кто же это? — невольно наклонился вперед кардинал.
И канцлер ему ответил.
— Чушь… — кардинал, мягко говоря, оторопел, — Этого… Этого просто не может быть… Столько лет мы его ни в чем не подозревали…
— А он, мерзавец, хорошо маскировался все эти годы.
— Тогда… если вы правы, конечно… Вы же правы? Скажите, вы твердо уверены в этом?
— Мой человек лишился жизни, чтобы добыть мне эту информацию. Я потерял еще двоих, ее проверяя. Да, холера, я более чем уверен!
Кардинал вскочил с кресла и заходил по кабинету туда-сюда, хлопая полами рясы. Канцлер следил за ним глазами, как кошка за его высокопресвященством.
— Это меняет… — бормотал
— Надеюсь, под словами «всё» вы не имеете в виду НАШИ планы? — поинтересовался Айзеншен.
— Что? Нет, конечно же, нет! Наши планы, они, само собой…
— Присядьте и успокойтесь! Выпьем еще вина, за исполнение НАШИХ планов.
Кардинал сел за стол, погруженный в свои мысли, поднес к губам бокал:
— Как невовремя… Как невовремя произошла эта поездка…
— Какая поездка, мой друг? Кто уехал?
— Да так. Кое-кто. Кое-куда.
Кардинал внезапно замер и с подозрением взглянул на вино в своем бокале. Он выпустил его из вида. Ненадолго, буквально на мгновение.
— Что-то не так? Пейте.
И канцлер… Почему он так смотрит? Так, как будто подозревает… как будто понял…
Неизвестно, что понял канцлер, но кардинал уже понял, что ИХ планы, включавшие в себя много вещей, которые можно назвать такими некрасивыми терминами, как «измена», «заговор» и «комплот» — перестали быть ЕГО планами.
Нет больше НАШИХ планов, есть ЕГО и ИХ.
И все же — почему канцлер так смотрит?
Кардинал решительно отставил бокал:
— Позвольте я возьму ваш?
Канцлер недоуменно пожал плечами:
— Вы что, считаете, что я подсыпал вам яд в вино?
— Подсыпал, подлил, подложил, подкинул… — Траум на мгновенье замер, так и не коснувшись бокала канцлера. Потом взмахнул рукой, приказав слуге заменить оба бокала и налить вина по новой.
— Глупости. Это ведь в вашем стиле, мой дорогой друг — подкладывать яд неприятелям. Грауфогель до сих пор не может нормально говорить после того, как ваша отрава сожгла ему горло.
— Это был не я! — кардинал сделал большой глоток.
— Вы, не вы… Это в вашем стиле. Не в моем. Я не стану лично подсыпать вам яд. Я куплю слугу.
Кардинал сначала не понял, ЧТО услышал. А потом — не успел.
Канцлер Айзеншен вышел из дверей кардинальского дворца и шагнул к своей карете. Кардинал Траум умрет в своей постели завтра к утру… как скажет официальная версия. От печеночных колик. Ну или что там ему подсыпал брави?
Жаль, конечно, с кардиналом было бы проще, но у него на лице был написано, что он, этот старомодный кардинал, искренне верящий в божественное… всякое… он не пойдет против…
— Канцлер Айзеншен.
Двое людей в неприметной одежде, какую носят почти все горожане Бранда, и черных шелковых масках, не спрашивали. Они утверждали.
— В чем дело? Я…
— Вы арестованы по обвинению в государственной измене, канцлер.
Голос. Знакомый, до боли знакомый голос. Кто это?
— Вы не можете меня арестовать!
— Мы — тайная полиция. Мы можем арестовать кого угодно. Даже вас, канцлер.
Один из агентов тайной полиции приблизил свое лицо к лицу канцлера и на мгновенье снял маску: