Красными нитями
Шрифт:
Иногда Эль представляла, что они с Даром — соперники, которые обходят арену по краю и пристально наблюдают друг за другом. Только она пыталась разглядеть предел допустимого для себя, а он — на что способна девушка, когда же испугается.
— Меня в детстве столкнули с моста. Надеялись, утону.
Эль вздрогнула. После каждого рассказа о Канаве ей всё больше казалось, что Рейн был прав, говоря, что она бы не выжила в Таре. Она, какой была в детстве или даже пару месяцев назад, точно не справилась бы.
— Кто? — Эль быстро посмотрела
Он всегда щурился, когда был готов преподнести грязную правду.
— Кто-то из мужиков матери. Не помню который. В шесть я был жутким плаксой, и он сказал, что мой плач действует ему на нервы, у него не встает. Он пообещал, что отведёт меня за булочками с корицей, и столкнул на ближайшем мосту. Но я выплыл, а когда добрался до дома, мы с тем мужиком заключили мою первую сделку: молчание в обмен на жизнь.
Эль захотелось дотронуться до плеча Дара, сказать что-то ласковое, но она побоялась это сделать. Да и не принял бы он никаких слов, не поверил, что доброту могут дать просто так. Та сделка оказалась для него решающей. Мальчик усвоил единственный урок, который ему преподали: хочешь что-то получить — дай что-то взамен, и по этому же уроку он жил всю жизнь.
Они свернули на липовую аллею, которая отделяла старинный Прин от делового Тома, тянувшегося с северо-запада на юго-восток. Ухоженные деревья стояли по обе стороны, и в воздухе приятно пахло свежестью. Ветер гонял по дорожке опавшие листья. Издалека доносился шум паромобилей, голоса, но на аллее никого не было, и после вечно шумной Канавы она выглядела приятно тихой и спокойной.
— А твоя мама, — Эль замолчала, тут же пожалев, что начала. Вопросы об этой женщине казались слишком личными и грязными.
Дар словно понял её мысли:
— Все обычно спрашивают, как она стала шлюхой — тебе это интересно?
Эль молчала, вглядываясь в бурый камень под ногами.
— Обычная история. Влюбилась в ублюдка, который её обрюхатил и бросил. Родители выгнали из дома. Родила, попыталась найти работу. Вообще-то у неё было образование, и она хотела устроиться домашней учительницей, но в приличные семьи из-за ребенка её не брали, а в Канаве от учения толку мало.
Дар провёл рукой по коротко стриженым тёмным волосам и с сомнением произнёс:
— Мой дед держал скобяную лавку. Сложись иначе, я бы вступил в торговую гильдию и продолжил его дело.
— Моё детство тоже было нелегким.
Липовая аллея кончилась, впереди показались улицы серого суетливого Тома. Воздух запах машинным маслом, а ещё бумагой и почему-то порохом.
— Надо же! — Дар фыркнул. — Что, меня это должно утешить?
— Нет! — торопливо воскликнула Эль, ступая на дорогу. — Я только хотела поделиться…
Мелькнуло синее пятно, послышался гудок — затем резкий толчок.
Дыхание перехватило, Эль уставилась вслед паромобилю — казалось, он проехал всего сантиметрах в десяти. Ещё слышались проклятья водителя. Несколько прохожих остановились, затем, перешептываясь, продолжили путь.
— Во имя Яра, — прошептала Эль и перевела взгляд на Дара. Руку саднило после резкого рывка, но он крепко держал её, как родитель — ребёнка.
— Что, поделилась, достаточно? — зло выговорил он, встряхивая девушку. — Связался же с идиоткой, ты вообще смотришь, куда идешь?
— Я… Я…
Эль не договорила. Она ещё видела перед собой блестящий бок паромобиля, выкрашенный синим, снова слышала гудок и проклятья водителя. Если бы ещё чуть-чуть… Если бы Дара не было рядом… Эль обхватила себя руками и беспомощно посмотрела на него.
Крейн по-прежнему злился:
— Куда ты бежишь? Не знаешь правил — сиди дома. Полезла же!
Заметив испуганный взгляд Эль, он смягчился:
— Вот мышонок глупый. Идём, — он взял её за руку и повёл за собой.
Леми встал рядом плечом к плечу. Только на той стороне дороги Эль потихоньку начала успокаиваться.
— Нам ещё далеко? — спросила она.
Хотелось сесть, поглубже вдохнуть, вытянуть ноги и немного посидеть, закрыв глаза.
— Это на границе Тома и Сины — минут пятнадцать осталось. Два моста через каналы и две дороги — мы же справимся? — Дар чуть улыбнулся.
Эль вздрогнула и сделала крошечный шаг к нему поближе. Никаких дорог, нет уж.
Леми выпрямился и с вызовом спросил:
— Ну что, мы теперь не только людей, но и города бояться будем?
— Справимся, — ответила Эль таким голосом, словно речь шла не о мостах и дорогах, а о чём-то большем.
Дальше путь проходил в молчании. Ветер становился всё сильнее. Дар, взглянув на Эль, провёл рукой по своему пальто из тонкой черной шерсти и спросил:
— У тебя ведь нет ничего, да? Я дам денег, купи что-нибудь. Холодает.
Эль начала краснеть. Она знала, что это по приказу Дара его слуги принесли ей одежду — скромную, поношенную, зато чистую и целую. Этим он как бы ставил девушку в один ряд со своими служанками.
Но сейчас в его словах слышалось что-то большее. Эль боялась этого — у них было деловое соглашение, торговая сделка с уже оговорёнными условиями. А что потребуется за ещё одну помощь? Лучше бы Дар по-прежнему относил её к прислуге и не пытался сделать больше обещанного.
— Сама виновата, — Леми скрестил руки на тощей груди. — Нечего было лезть к нему с разговорами. А вообще, ему просто стыдно ходить рядом с тобой — посмотри на себя!
Эль с сомнением оглядела тёмное поношенное платье и лёгкую курточку и ответила:
— Спасибо, не стоит. Я сама справлюсь.
Дар вздохнул.
— Ты что там себе надумала? Если уж я связался с тобой, будь добра выглядеть опрятно. У меня тоже есть вкусы, знаешь ли, и постоянно смотреть на тебя в лохмотьях я не хочу. Это сделка, забыла? Уродца я в жены не возьму, из какого бы он рода не был.