Красный бархат
Шрифт:
— Пожалуйста… Руслан, я не могу больше…
— Неправильный ответ, птичка, — тянет и снова шлёпает меня, растирая покрасневшие следы.
— Трахни меня, — довольный рык в ответ. Я чувствую горячий ствол у входа и прижимаюсь грудью к постели, выше приподняв ягодицы. — Трахни меня, хозяин.
Меня кроет настолько сильно, что даже те секунды, когда мужчина устраивается удобнее и направляет член в меня, кажутся вечностью ожиданий. Руслан вознаграждает меня глубокой наполненностью и сразу начинает жёстко вколачиваться в моё податливое тело, лаская пальцами каждый жаждущий сантиметр.
Я
— Оближи, — что-то холодное касается моих губ. Я высовываю кончик языка и осторожно касаюсь металла. Пробка.
И что-то мне подсказывает: в этот раз она здесь не ради разнообразия. Мужчина хочет подготовить меня сзади.
Обхватываю её губами, втягиваю в рот и вожу языком по металлу, послушно увлажняя игрушку. Руслан замедляется, а после и вовсе замирает, вытащив пробку из моего рта. Кладёт широкую ладонь на ягодицу, оттягивает в сторону и касается кончиком девайса колечка мышц.
Надавливает осторожно, а я утыкаюсь в постель, понимая, что её размеры превосходят прошлые разы. Какой-то сантиметр, может, полтора в общей сложности, но это ощущается гораздо ярче. До мелькающих звёзд в зажмуренных глазах.
А в следующий миг я могу лишь тихо постанывать от настолько плотного удовольствия, что Руслану приходится очень медленно двигаться в первые секунды. Он тянется к наручникам, щёлкает ключом и прижимается грудью к моей спине, поймав мою ладонь своей, чтобы переплести пальцы.
И вновь обжигающий шёпот на ушко, когда он максимально глубоко внутри меня.
— Ещё немного и я поимею твою задницу, малыш. Тебе будет очень хорошо.
Руслан двигается безумно медленно. Покрывает горячими поцелуями шею, поворачивает мою голову так, чтобы поймать губы, слизывает с них мои стоны и с каждым движением толкается резче, постепенно срываясь на короткие глубокие рывки, вновь подводя меня к черте, за которую отчаянно цепляется моё сладко измученное сознание.
— Терпи, птичка, — я так сильно сжимаюсь вокруг твёрдого члена, что мне едва удаётся не сорваться после его слов. Дышу часто, царапаю ногтями тыльную сторону ладони, стараясь отвлечься на хоть какие-то болезненные крупицы от этого восхитительного, невыносимо обжигающего, разливающегося по венам удовольствия.
Замираю, когда Руслан выпрямляется и осторожно тянет за конец пробки. Несколько движений, она покидает мое тело, а я подтягиваю к себе подушку, которую обнимаю, когда понимаю, что мужчина через пару секунд заменит её своим возбуждённым стволом.
Только он снова дразнит меня своими пальцами.
Смазка из тюбика холодит кожу, Руслан мягко втирает её между ягодиц, проталкивается на несколько фаланг внутрь, заставляя меня захлёбываться собственными ощущениями.
И я начинаю чувствовать, как прямо от позвоночника по всему телу расходятся сначала слабые электрические разряды, а затем каждую клеточку охватывает почти губительное
Я могу только царапать постель, когда тяжёлая мужская ладонь припечатывает меня к ней, надавливая между лопаток, и Руслан не оставляет мне и шанса на спасение — не останавливается, входит на всю длину, буквально натягивая абсолютно все струны в моём теле до состояния, когда ещё чуть-чуть и они треснут под обезоруживающей силой его власти.
Он умело балансирует на грани болезненно тягучего наслаждения и чудовищной грубости. И я знаю, что Руслан никогда не перейдёт за эту едва видимую черту равновесия.
Следующий толчок вырывает из меня вскрик — мужчина медленно выскальзывает почти полностью, чтобы тут же пронзительно толкнуться вглубь. Я глушу его в подушке, но всё равно приподнимаю бёдра ему навстречу, потому что, даже несмотря на болезненный пожар от рывков, которые заставляют меня всхлипывать, я хочу ещё.
Ещё сильнее. До пронзительных вскриков, о тональности которых я даже не задумываюсь — мне ни капли не стыдно перед возможными соседями, потому что всё, о чём я сейчас могу думать — глубокие проникновения, отправляющие меня во тьму абсолютной покорности, которую я дарю этому мужчине.
Руслан подкладывает под мои бёдра подушку, меняет угол толчков и балует меня пальцами на чувствительной влажной плоти, перетягивая с резких распирающих ощущений сзади, от которых я восхитительно измучена, на коктейль с добавлением сумасшедше приятного удовольствия.
Я чувствую, что Руслану едва удаётся сдерживаться. Сама насаживаюсь глубже и умоляю его двигаться жёстче, извиваюсь и трусь о его ладонь, когда мужчина сжимает до боли моё бедро и показывает насколько я сейчас его. Вся. До кончиков пальцев.
Мужчина надавливает пальцами на клитор, цепляет зубами мочку после такого желанного «сейчас», и я взрываюсь миллионами ярких вспышек на тёмной глади, так сильно, что совершенно неподвластная самая натуральная дрожь охватывает сладкими судорогами всё моё измученное томительным ожиданием тело.
В этот миг мне кажется, что я больше никогда не смогу сбежать от этого демона, даже если он признается во всех существующих грехах.
Руслан доходит до пика следом в несколько особенно ощутимых толчков. Выскальзывает и ложится рядом, гладит меня по спине и вытаскивает подушку из-под бёдер, чтобы в следующее мгновение я оказалась в его руках.
Я уже говорила, как сильно скучала по этому ощущению? До внезапных слёз, которые мутной пеленой застилают мои глаза.
— Что? Что случилось, птичка? — мужчина тут же подрывается, перетягивает меня на колени и пытается поймать мой взгляд. — Не молчи, убиваешь меня своими слезами. Было так больно?
— Так хорошо, Руслан. Так восхитительно хорошо, — бормочу и пытаюсь спрятаться на его груди от смущения после тёплой усмешки в ответ.
На следующий день мужчина сам собирает мои вещи в номере после неодобрительных высказываний Марины в его сторону, когда мы вместе появляемся в её гостинице, потому что я просто не в состоянии — растерянно бродила по номеру и искала чемодан, который вообще-то был на самом видном месте.