Красный Бубен
Шрифт:
Вероника подняла руку и сказала «Хеллоу».
– Она, эта женщина за моей спиной, натягивалась не только с сыном, но и с его папой Георгием Адамовичем! Поняв, что я узнала его секрет, Алексей скинул меня с балкона.
Картинка на экране поменялась. На фоне уходящих вверх этажей Рязина со штангой в руках летела вниз головой. Она повернулась лицом к экрану и закричала:
– Ааааааааааааааааа! Помогите! Убивают!
Появилась надпись:
Леша
– Хеллоу, – сказал папа и нажал Леше мышкой на живот.
Леша активизировался и вскрикнул от невыносимой боли. От живота к копчику пробежала синяя искра. Леша запрыгал. Папа улыбнулся и нажал DELETE.
Глава пятнадцатая
ОРАНЖЕВЫЕ ИСКРЫ ЭЛЕКТРИЧЕСТВА
А Михаила Васильевича Ломоносова чуть не убило природным электричеством.
1
Они подошли к церкви. Абатуров открыл дверь. Прошли внутрь, положили Хомякова под иконой и уже хотели закрыть дверь изнутри на тяжелый засов, как вдруг Коновалов крикнул:
– Стойте! – Дед Семен замер с рукой на засове. – Стойте, – повторил Мишка, – мы до Петьки Углова не дошли! А я его связанным оставил! Меня совесть мучает! А вдруг он еще за наших!
– Брось, Мишка, – Абатуров махнул ладонью. – Тут несвязанные-то все кусаные-перекусаные, а уж связанных-то – это им на один зуб!
– Заткнись, дед! Ты мне, гад, настроение на ночь не порть! Оно у меня и без того безрадостное! – Он помолчал. – Пойду я… Вы как хотите… А я пойду друга проверю, – Мишка решительно взял кол и двинулся к выходу.
– Погоди, – Мешалкин положил руку ему на плечо. – Опасно уже идти в такое время. И друга не спасешь, и сам голову сложишь.
В углу под иконой застонал Хомяков.
Мишка посмотрел на Хомякова, а потом на икону.
– Нет. Я должен идти, – ответил он решительно. – Иначе я себе этого до конца жизни не прощу.
– Постой же, – Мешалкин положил на плечо Коновалова вторую руку и посмотрел Мишке в глаза. – Ты нам здесь нужнее. Останься.
– Не останусь… Пойду я, – он сбросил руки Мешалкина с себя и пошел на улицу. Перед выходом обернулся: – Если не вернусь… – Мишка замолчал, не зная, что сказать дальше. – Короче, давайте… Я пошел.
– Тогда и я с тобой, – Мешалкин взял кол.
– Правильно, – кивнул Абатуров, – иди с ним, Юрка. Присмотришь за ним, а то он маленько психованный. Только быстро – одна нога здесь, другая тут! Стемнело уже совсем…
На улице Юра догнал Коновалова.
–
– Так надо, – коротко ответил он, и друзья зашагали вперед.
Они шли по тем местам, по которым прошлой ночью Коновалов бежал спасаться в церковь. Каждый шорох, каждая непонятная тень заставляли их вздрагивать и креститься.
– Вот здесь, – рассказывал шепотом Мишка, – я упал и наступил рукой на ежа. А вон там яма! Осторожнее, не йобнись… А вон там поле картофельное, куда этого затянуло… Колчанова…
– Да я видел, – ответил Мешалкин. – Я в вашей деревне не первый раз…
– И, будем надеяться, не последний…
– Будем надеяться, – Юра кивнул и перекрестился. – Но вообще-то, если б я знал… Ноги бы моей в вашей чертовой деревне не было!..
– Ты, блин, поосторожнее, – Коновалов нахмурился. – У нас лучшая в мире деревня! А упыри на любое место могут напасть! Никто не застрахован…
– Все равно, говно ваша деревня, и никогда я сюда больше не приеду! Даже за сто миллионов долларов!
– Ну и дурак! Считай, что твою семью как будто машиной задавило…
– Я бы этому шоферу… руль в жопу засунул!
– Вот и давай… засунем…
Они погрузились в темноту. Мишка шел первым с колом наперевес, он водил им перед собой, готовый отразить нападение врага в районе ста восьмидесяти градусов. Мешалкин шел сзади и крутил головой из стороны в сторону.
– Вот его дом, – Мишка остановился. – И как же это я днем позабыл?..
– Это тебя темные силы специально так настроили против друга.
– Точно. Сам бы я никогда о нем не забыл.
Они открыли калитку, поднялись по скрипящим ступеням и остановились возле двери. Коновалов взялся за ручку:
– Ну… если Петька того, тогда всё, – он решительно дернул дверь на себя.
Они миновали подозрительные сени и остановились перед открытой дверью, ведущей в избу.
Петька лежал, связанный, в углу, лицом к стене и не шевелился.
Коновалов сделал Мешалкину знак «стой здесь», а сам двинулся вперед. Он немного постоял над Петькой, прислушиваясь к его дыханию, потом колом, как рычагом, подцепил Углова снизу и перевернул на спину.
Петька не шевелился, глаза его были крепко сожмурены, как будто он не очень умело пытался изобразить мертвого. Но на кончике его носа Мишка разглядел капельки пота.
Мертвые ж не потеют,– подумал он чье-то известное наблюдение.
– Не притворяйся, Петька! Скажи, кто ты есть!.. – Мишка провел колом по Петькиному животу.
От этого у Петьки подогнулись ноги, он ойкнул и замер с прижатыми к животу ногами.
Коновалов от неожиданности немного отскочил назад и оттуда снова потыкал Углова осинкой.