Красный корсар
Шрифт:
Тугодум помощник, может быть, и возразил бы против подобного приказа, но в спокойном тоне молодого капитана было нечто предупреждавшее, что отваживаться на это не следует. Однако он не ошибался, полагая, что порученное ему дело весьма рискованно. Судно шло сейчас под всеми парусами, хотя в такую погоду это было небезопасно, если учесть, что на горизонте все сгущались угрожающие признаки. Тем не менее помощник повторил команду так же быстро, как она была ему дана. Матросы уже разглядывали неизвестное судно и переговаривались между собой относительно его появления и курса. Они выполнили команду с рвением, которое, может быть, объяснялось невыраженным, но общим для всех желанием поскорее избежать подобного соседства. Быстро один за другим
Казалось, не только экипаж «Королевской Каролины», но и она сама понимала необходимость ускорить ход. Под нажимом ветра на широкие полотнища только что добавленных парусов «Каролина» еще глубже зарывалась носом, словно укладываясь на ложе вод, поднявшихся у подветренного борта до самых клюзов. У наветренного же борта обнажились темные доски и полированная медь обшивки, хотя и ее часто захлестывали волны, мутные, яростные и, как обычно, увенчанные гребнями светящейся пены. Каждый раз, когда судно накренялось, удары волн становились все сильнее, и после каждой такой встречи поднималось облако сверкающих брызг, которые либо падали искрящимся каскадом на палубу, либо, как светлый туман, уносились по воле ветра далеко над волнующимся морем.
Уайлдер долгое время следил за ходом «Каролины». Брови его были сдвинуты, но в упорном взгляде читалось свойственное моряку ясное понимание обстановки. Один или два раза, когда при яростном столкновении с очередным валом судно внезапно замедляло свой бег, как если бы оно вскарабкивалось на крутую гору, молодой капитан уже открывал рот, словно собираясь скомандовать, чтобы уменьшили парусность, но достаточно ему было взглянуть на туманные очертания другого судна на западном горизонте, как он сразу же менял свое намерение. Словно отчаянный авантюрист, вложивший все свое состояние в слишком смелое предприятие, он, казалось, ждал исхода с надменной, непоколебимой решимостью.
— Брам-стеньга изгибается, как хлыст, — прошептал рядом с ним осторожный Иринг.
— Пускай, дерева у нас тут хватит,
— «Каролина» всегда давала течь после долгой борьбы с ветром при бурном море.
— У нас есть помпы.
— Правильно, сэр. Но я своим слабым умишком полагаю, что стараться обогнать судно, где капитаном, а может, и вообще хозяином сам дьявол,
— дело совершенно бесполезное.
— Ничего нельзя сказать, мистер Иринг, пока не попробуешь.
— Было у нас такое состязание с «Голландцем». Должен сказать, что мы не только поставили все паруса, — у нас был даже самый что ни на есть попутный ветер. А какой вышел толк? Он все время был тут же, не прибавляя парусов, а мы поставили все добавочные паруса и все равно не смогли обогнать его ни на фут.
— «Голландец» никогда не показывается в северных широтах.
— Это правда, — ответил Иринг, вынужденный признать, хоть и нехотя, правоту капитана, — но тот, кто пустил этого летучего скитальца плавать у Мыса, может быть, нашел дело таким прибыльным, что послал судно и в наши места.
Уайлдер не ответил: возможно, он решил, что достаточно потакал суеверным страхам своего помощника, а может быть, мысли его были настолько поглощены одной заботой, что он не мог говорить о чем-либо ином.
Навстречу бристольскому купцу все чаще и чаще вздымались тяжелые валы, мешавшие ему быстро продвигаться вперед, но все же он вскоре прошел целую милю по волнующемуся морю. При каждом своем погружении он разрезал носом массу воды, казавшуюся еще более мощной и бурной, чем прежде, и не раз его содрогающийся корпус почти полностью уходил в волну, взгромоздиться на которую ему было так же трудно, как и пробиться сквозь нее.
Матросы с напряженным вниманием следили за движением своего судна. Люди часами не уходили с палубы. Суеверный ужас, так прочно завладевший невежественным сознанием
Глава XV
… Сознайтесь правды ради.
Вы призраки иль существа живые?
Величие и мощь океанской пучины невольно возбуждают суеверный трепет перед неведомым, который в большей или меньшей степени гнездится в душе каждого, даже мыслящего человека. Невежественный моряк, блуждающий по бескрайним водным просторам, на каждом шагу поддается соблазну искать помощи в тех или иных благоприятных предзнаменованиях. Некоторым из таких примет можно дать вполне научное объяснение, и на этом основании остаются жить многие другие приметы, порожденные лишь возбужденной и встревоженной фантазией моряка. Выпрыгивают ли из воды дельфины, проплывают ли с деловито-серьезным видом тюлени или тяжеловесный кит, кричат ли морские птицы — все это, подобно приметам гадателей, должно вызывать хорошие или дурные последствия.
Весь экипаж «Королевской Каролины» был родом с отдаленного острова. Событий истекшего дня было вполне достаточно, чтобы пробудить суеверие, дремавшее в сознании этих людей. Мы уже говорили, что несчастье, случившееся с их прежним капитаном, и появление на его месте неизвестного им человека усилили в них склонность ко всяческим сомнениям и страхам. Таинственное судно с подветренной стороны появилось весьма некстати для нашего искателя приключений: он еще не успел завоевать доверие экипажа, а тут возникла эта неприятность, грозившая окончательно лишить его такой возможности.
Нам только один раз довелось представить читателям моряка, исполнявшего обязанности второго помощника. Имя его — Найтхед — по произношению как бы намекало на сумрачный туман, царивший в его голове 81 . О свойствах его ума можно судить по тем немногим соображениям, которые он нашел нужным высказать по поводу исчезновения старого моряка, вызвавшего гнев Уайлдера. Человек этот занимал должность, лишь на одну ступень возвышавшую его над простыми матросами, а потому он по взглядам и привычкам был гораздо ближе к ним, чем Иринг. Власть его была меньше, чем у первого помощника, но зато он пользовался гораздо большим влиянием на матросов, и его мнение принималось ими за непреложную истину.
81
Knighthead — произносится так же, как nighthead, а это последнее состоит из двух слов: night — ночь и head — голова.
После того как судно повернуло на фордевинд и в течение всего времени, пока Уайлдер, стараясь оторваться от нежеланного соседа, делал все, чтобы оно неслось по волнам как можно быстрее, этот упрямый и суеверный морской волк находился на шкафуте в обществе старших и более опытных матросов и вел с ними беседу об удивительном появлении корабля-призрака и о необычайном способе, каким их новый, неизвестно откуда взявшийся капитан решил проверить мореходные качества «Каролины». Наш рассказ об этом разговоре мы начнем с того момента, когда Найтхед счел возможным отбросить всякие косвенные намеки и прямо перейти к делу.