Красный рассвет. Иноходец
Шрифт:
Ботинок сняли, ногу быстро перемотали оторванным от рубашки куском ткани, после чего я похлопал спутника по плечу.
— Давай, вставай, теряем время.
Вопреки ожиданиям Александра Николаевича, помогать идти я ему не собирался. Впрочем, попрыгивал он за мной довольно бодро, успевая — шел я быстро. Посматривал осуждающе, но мне было все равно. Не переломится, пусть хромает — вдруг война, а я его тащу, не вижу ничего по сторонам.
Несмотря мои на опасения, вернулись довольно быстро, проблем больше не было.
Когда подходили к особняку, в окнах заметил золотоволосую
Неожиданное продолжение этого взгляда последовало уже в здании: оставив «Поскребышева» на первом этаже на попечении захлопотавших вокруг него горничных, я двинулся наверх, в библиотеку. Именно туда из кабинета, в котором и постреляли, и вообще неаккуратно неубранно, переместился «оперативный штаб». При этом золотоволосая англичанка успела встать на моем пути, сделав все идеально. Если бы я не почувствовал взгляд и не заметил ее в окне, то наверняка подумал бы, что все так случайно получилось.
— Максим твой бойфренд? — поднимаясь по пролету, услышал я голос золотоволосой англичанки. Спрашивала она у Алисы, на английском — причем стояли они сверху сейчас так, что мы друг друга не видели.
— О, нет, конечно нет! — судя по эмоциям, Алиса даже руками замахала. — Мы просто случайно вместе оказались.
— Да? И как же так получилось?
Тут я невольно замедлил шаг.
— Н-ну... он мне помог немного.
«Помог немного», надо же. Вот значит теперь это так называется.
— Ты говоришь о нем с пренебрежением в тоне, мне кажется. Он какой-то... ненормальный?
Вопрос, конечно, интересный — я уже поднимался совсем медленно и совершенно никуда не торопясь.
— Эм. Эм... нет, я не знаю, но... — Алиса, судя по голосу, явно в замешательстве.
— Ладно, не парься. Главное, что он не твой бойфренд. Так же?
— Да...
— И это отлично.
— Да, я тоже...
— Нет-нет. Отлично, что он не твой бойфренд. У меня дочь твоих лет, все голову себе морочит, не может нормального парня найти. Максим же явно способный, к тому же лидер, это ясно видно, а значит я с удовольствием попробую их познакомить. Вдруг у них что получиться, я буду рада.
Выдерживать паузу более не имело смысла, ступеньки кончались, как вариант только совсем остановиться и продолжать слушать. Но так отмораживаться я не стал и вышел на площадку пролета.
— О, Максим. А мы как раз говорим о тебе, — подарила мне идеальную улыбку золотоволосая финансовая акула.
— Да? Надеюсь, что-то хорошее? — на английском спросил я.
— Конечно. Конечно. Хотела бы пригласить тебя в гости на уик-энд, как все вокруг, — сделала неопределенное движение рукой британка. — Как все вокруг придет в норму. Ты как?
— В целом положительно.
— Отлично. Просто отлично. Я Кэрол Шиэн. Можем встретиться у меня дома в Европе, либо же на Гавайях, у меня там вилла, — протянула она руку для рукопожатия.
Ирландка. Не британка. Вот это я ошибся, ничего себе залет — за такое в ирландском баре можно и канделябром по башке отхватить.
— Максим Царев, я из Ленинграда.
Золотоволосая дева пожала мне руку и широко улыбнулась, беззастенчиво изучая меня взглядом.
Вот и думай теперь, зачем она это вообще сделала. Причем так филигранно, дав мне как будто бы «случайно» услышать о себе лестное мнение, от которого кто другой воспылал бы горячей надеждой. И она ведь видела меня всего пару минут за сегодня. Да, пусть в неординарных обстоятельствах, но черт побери.
Это ж-ж-ж неспроста, так просто не бывает, что-то здесь я не понимаю пока.
— С радостью приму приглашение. Прошу простить, мне нужно найти остальных, сообщить новости.
— Конечно-конечно, — посторонилась Кэрол.
Выходя с лестницы и идя к библиотеке я думал о том, что вариаций рассказа сотрудникам федеральной или государственной безопасности у меня становится все больше, а при этом опасность уехать куда-нибудь лес валить все выше. Кэрол, кстати, словно забыла об Алисе и оставив девушку на лестнице уже шла рядом со мной.
— Надеюсь, новости хорошие?
— Не сказал бы: хайвей в плохом состоянии, транспорт по нему еще нескоро проедет. В небе ни самолетов, я имею ввиду спасательных, ни вертолетов. Плюс на обратном пути мой спутник наступил на гвоздь. Мелочь, но ходит теперь с трудом.
— Да, неприятно, — согласилась со мной Кэрол.
В библиотеке и рядом, кроме знакомых лиц, собралось еще несколько крепких парней. Джинсы, клетчатые рубашки, простые эмоции на лицах, узнаваемый южный тягучий акцент. В руках оружие — у одного дробовик, у второго румынский Калашников (не думаю, что столь приметную деревянную тактическую рукоять и складывающийся вниз приклад в этом мире родил другой оружейный гений). Местные простые ребята: country-boys, или деревенщина если по-русски. Колхозники, короче. Еще было пару мужчин из близкого окружения прокурора, похоже коллеги. Один даже в костюме, по такой-то жаре.
Как оказалось, все присутствующие были лишь часть немалой группы знакомых окружного прокурора, которые, частью вместе с семьями, прибыли к нему домой как в точку сбора.
Я быстро изложил итоги разведывательного похода, после чего довольно бурно началось обсуждение. Колхозники предлагали пригнать транспорт и увезти всех в гольф-клуб неподалеку. Один из мужчин из кондоминиума звал всех к себе, а широкоплечая Ребекка, дочь прокурора, высказывалась за то, чтобы никуда отсюда не уходить, просто быть готовыми и держать ухо востро.
Перебинтованный во многих местах прокурор, судя по всему, был с ней согласен.
Обсуждение проходило уже активным многоголосьем, и в этот момент меня в сторону отозвал высоколобый торгпред Дмитрий Михайлович. Бледный, хромает на костыле. Двигаясь следом за ним, я вышел в другую комнату.
Здесь торгпред остановился и замер, изучающе на меня глядя.
— Максим, я тебе не все сказал, — наконец выдал он результат размышлений.
— Что я еще должен услышать?
— Я не рядовой сотрудник торгпредства. Если называть мою должность полностью, то звучит она как специальный представитель Отдела по экономическому сотрудничеству со странами и протекторатами в Северной Америке.