Красный шторм поднимается
Шрифт:
— Да, товарищ капитан, мне будет приятно снова ощутить под ногами твердую землю. — Генерал чувствовал себя неуютно на таком большом беззащитном корабле и почувствует себя в безопасности, только сойдя на землю. По крайней мере у пехотинца есть винтовка, чтобы защищаться, окоп, где можно укрыться, и две ноги, способные унести его от опасности. А вот на корабле, понял генерал, все не так. Корабль представляет собой одну огромную цель, причем совершенно беззащитную. Поразительно, подумал он, что можно чувствовать себя хуже, чем на транспортном самолете. Но все же там у него есть парашют. Тут же генерал Андреев не испытывал никаких иллюзий насчет своей способности доплыть до берега.
— Вот запускают еще один, — произнес старший сержант. Теперь процедура стала почти скучной. Еще никогда на памяти полковника у Советов не было в космосе больше шести разведывательных спутников с фотографическими камерами на борту. А вот теперь их десять, плюс десять спутников, собирающих электронную информацию. Одни запущены с космодрома Байконур в Казахстане, другие — из Плесецка в северной части России.
— Это ракета-носитель типа "F", полковник. Время горения отличается от типа "А". — Сержант поднял взгляд от часов.
Эта ракета-носитель являлась вариантом межконтинентальной баллистической ракеты СС-9 и теперь исполняла лишь две функции: запускала на орбиту радиолокационные разведывательные спутники, ведущие наблюдение за кораблями в море, и выводила в космос советские системы противоспутниковой обороны. Американцы наблюдали за запуском со своего недавно выведенного на орбиту разведывательного спутника КН-11, проносящегося сейчас над центральной частью Советского Союза. Полковник снял трубку телефона, соединяющего его с центром управления в недрах горы Шайенн.
Мне надо бы выспаться, подумал Моррис. Надо бы накопить запас сна на случай, когда не будет на это времени. Однако напряжение было слишком велико, и он не мог заснуть.
Фрегат Военно-морских сил США «Фаррис» плавал в устье реки Делавар, описывая восьмерки. В тридцати милях к северу, у причалов Филадельфии, Честера и Кемдена стояли наготове корабли военно-морского резерва США. Их поддерживали в готовности в течение многих лет, и вот теперь понадобилась их помощь. В трюмы грузили танки, орудия и ящики с боеприпасами. На экране поискового радиолокатора виднелись яркие точки — многочисленные транспортные самолеты, взлетающие с авиабазы ВВС Довер. Гигантские самолеты военно-транспортной авиации могли перебросить в Германию войска, где их ждет заранее подготовленное снаряжение, но когда у них кончатся боеприпасы, снабдить эти войска можно только одним способом — переправить через Атлантику в трюмах безобразных, медлительных, грузных транспортных кораблей, представляющих собой более чем уязвимые цели. Может быть, теперь торговые суда были уже не столь медлительными и более крупными, чем раньше, зато число их уменьшилось. За время военно-морской карьеры Морриса количество американских торговых судов резко сократилось, даже принимая во внимание эти резервные корабли, финансируемые федеральным бюджетом. Теперь вражеская подводная лодка могла, потопив один такой корабль, достичь такого же успеха, что и во время второй мировой войны, потопив четыре или пять.
Другой проблемой являлись команды торговых судов, традиционно презираемые моряками военно-морского флота. Распространенный трюизм американских ВМС гласил, что нужно подальше обходить торговые суда, потому что их команды могут вдруг решить поднять себе настроение, протаранив боевой корабль, — ведь средний возраст экипажей торговых судов приближался к пятидесяти годам, что более чем вдвое превышало возраст военных моряков. Сумеют ли такие старики выдерживать стрессы боевых операций? — подумал Моррис. Им хорошо платили — некоторые получали столько же, сколько он сам, — но поможет ли им хорошее жалованье, получаемое в результате переговоров их профсоюзов с судовладельцами, выдержать опасность
Не такое уж большое стадо. Всего год назад ему довелось ознакомиться с цифрами: общее число торговых кораблей, принадлежащих американским судовладельцам или плавающим под американским флагом, составляет 170 единиц при среднем водоизмещении каждого около восемнадцати тысяч тонн. Из этого количества лишь 103 судна постоянно занимались морскими операциями. Дополняющие их корабли морского резерва насчитывали 172 единицы. Назвать такую ситуацию позорной — это все равно что считать групповое изнасилование незначительным нарушением правил общения между людьми.
Нельзя допустить гибели даже одного из этих судов.
Моррис подошел к экрану радиолокатора на мостике и прижался лбом к резиновому окуляру, наблюдая за самолетами, взлетающими с авиабазы Довер. Каждая искорка на экране соответствовала трем, а то и пяти сотням солдат. Что произойдет, если у них кончатся боеприпасы?
— Еще один торговый корабль, шкипер. — Вахтенный офицер указал на точку, появившуюся на горизонте. — Это голландский контейнеровоз. Полагаю, он идет за военным грузом.
— Никаких сомнений, сэр, — произнес полковник. — Это русская «птичка», предназначенная для того, чтобы сбивать наши разведывательные спутники, в семидесяти трех морских милях от американского спутника, позади него.
Полковник распорядился развернуть свой спутник в космосе и направить камеры на нового компаньона. Освещение оставляло желать лучшего, однако очертания выдавали его с головой — спутник-убийца в виде стофутового цилиндра с ракетным двигателем на одном конце и поисковой радиолокационной антенной на другом.
— Что вы предлагаете, полковник?
— Сэр, я прошу предоставить мне неограниченные полномочия в отношении маневрирования наших спутников. Как только любой русский спутник с красной звездой на борту приблизится на расстояние пятидесяти миль, я предприму маневры уклонения, направленные на то, чтобы нарушить программу, введенную в его бортовой компьютер.
— Но при этом ты потратишь массу драгоценного топлива, сынок, — возразил командующий НОРАД.
— Приходится, генерал, выбирать одну из двух возможных ситуаций, — ответил полковник, как и надлежало подлинному математику. — В первом случае мы осуществляем маневрирование наших «птичек» и при этом теряем массу топлива. Во втором — маневр не осуществляется, мы сохраняем топливо, но при этом рискуем потерять собственную «птичку». После того как спутник-убийца сближается на расстояние меньше пятидесяти миль, русские могут приступить к операции и уничтожить наш разведывательный спутник в течение пяти минут. Может быть, даже быстрее. Пять минут — это тот промежуток времени, за который они сумели осуществить перехват спутника на наших глазах. Сэр, я высказал свое предложение. — У полковника была степень доктора математических наук, полученная им в университете Иллинойса, но загонять генералов в угол он научился не там.
— Хорошо. Мы пошлем запрос в Вашингтон, но я поддержу вашу рекомендацию.
— Адмирал, мы только что получили тревожное сообщение о ситуации в Баренцевом море. — Тоуленд зачитал шифровку от командующего Атлантическим флотом.
— Сколько еще подводных лодок могут они направить против нас?
— Возможно, адмирал, еще тридцать.
— Тридцать? — Бейкеру не нравились сообщения, которые он получал за последнюю неделю, а это особенно.