Красный свет
Шрифт:
– Поставка девочек, очевидно, приносит вам большие деньги.
– Я предоставляю спутниц для общения. Самой высокой нравственности и качества. Это стоит дорого. Я получаю честный доход.
– Как дорого?
– Тысяча долларов за консультацию, знакомство и первый час, затем двести долларов за час. Существуют минимумы. Существует доплата за ночное время и поездки. Повышенные доплаты за экзотические действия или места. В соглашении записано, что к спутницам нельзя прикасаться или вести с ними непристойные разговоры. С ними нужно постоянно общаться в соответствии с их желаниями. Мои клиенты понимают, что девушки любят
– Странно, – усмехнулась Мерси. – И как вы находите таких джентльменов?
– Они подвергаются тщательной проверке.
– По слухам или по телефонам из соседних кабинетов?
– Эти женщины занимаются рекламой, расспрашивают потенциальных клиентов и спутниц. Приходится делать много предварительной работы.
– Сколько у вас девочек?
– Женщин много. Разных возрастов, культур, индивидуальностей. Но девочек, простите, нет.
– Я спросила – сколько?
– Около восьмидесяти.
Мерси задумалась. Восемьдесят Обри разъезжают по ночам в больших, бесшумных машинах, обслуживают скучающих богачей округа Ориндж по указке Горена Моладана, притворяющегося итальянцем посредника и сводника.
– Значит, вы были в гостиной клуба «Лидо-Бэй» во вторник вечером. В какое время?
– С девяти часов до двух. Мои служащие и компаньоны подтвердят это. Я назову вам их фамилии и адреса.
– Я сама раздобуду их. Мне нужны фамилии и адреса клиентов, которые пользовались услугами Обри Уиттакер.
– О, сержант Рейборн, этого я сделать не могу. В моем деле главное – конфиденциальность. Без нее я ничто.
Моладан откинулся назад и поднял руки, как человек, у которого вдруг не осталось выбора.
– Без конфиденциальности, сержант Рейборн...
– Даже с ней вы ничто. Всего-навсего притворяющийся итальянцем сводник с множеством богатых клиентов.
– Ошибаетесь. Я серб и горжусь этим. А теперь, сержант, я вызову своего адвоката. Вы завели этот разговор за пределы, допустимые в цивилизованном обществе.
– Слушай меня внимательно, болван. Мы знаем о тебе и дель Виджо. О тебе и помощнике пастора Спартасе. О тебе и Коллинзе, тренере из двухгодичного колледжа. О тебе и фармацевте, делающем для женщин дешевую виагру. О тебе и баскетболисте из Лагуны.
– Черт бы побрал вас, полицейских!
Моладан резко вскочил. Саморра тоже. Спортивная куртка соскользнула с него на сиденье стула, хотя Мерси не заметила движения его рук. Моладан злобно посмотрел на нее, потом на Саморру. Что-то в лице детектива заставило его задуматься.
– Сядь, трусишка, – сказала Мерси. – И не брызгай слюной на хорошую рубашку, чтобы не отдавать ее в химчистку.
Моладан опустился на стул. Его лицо покраснело, глаза гневно сверкали. Саморра тоже сел, куртка лежала у него на коленях.
Мерси подалась вперед и произнесла:
– Ты сейчас сделаешь вот что. Выведешь на компьютер фамилии клиентов Обри и отпечатаешь на принтере. В разговоре с ними я поясню, будто нашла их имена в записной книжке Обри. Знакомым из газет и с телевидения не проговорюсь, когда они спросят, чем убитая зарабатывала на жизнь. Никому не скажу ни слова об «Эпикур сервис». Ты лишишься на несколько недель клиентов Обри, потому что они испугаются. Но она мертва, так
Моладан снова посмотрел на Саморру, затем на Мерси:
– Можно взглянуть на это дело и так.
– Философствовать будешь потом, подонок. Сейчас печатай.
Глава 6
Джеймс Джиллиам, директор экспертной службы, оставил на столе Мерси выразительную записку: «Срочно приходи, приведи Саморру». Это же сообщение было оставлено на автоответчике и в электронной почте. У невозмутимого Джиллиама появилось что-то очень важное.
Саморра, видимо, получил то же сообщение. По пути в лабораторию он сказал Мерси, что ему придется уйти пораньше. Джанин на утро назначена процедура, и нужно кое-что подготовить. Потом у него найдется время съездить в клуб «Лидо-Бэй», проверить показания Моладана.
– Надеюсь, все пройдет хорошо, – промолвила Мерси.
Не ахти как удачно, подумала она. Но Саморра говорил обо всем неопределенно и вынуждал произносить общие слова. Она только по вечно ходящим в управлении слухам узнала, какой диагноз поставлен Джанин: опухоль мозга. Саморра об этом молчал.
– Это эксперимент, – буркнул он.
Мерси ждала уточнения, но не получила. От этого слова у нее по спине прошли мурашки. Ее напарник всегда был необщительным, поэтому допытываться она не стала.
– Пол, если я чем-то могу помочь, скажи.
– Ничем.
Мерси хотелось рассказать ему, как Хесс сражался с раковой опухолью, хотя врачи говорили, что болезнь убьет его. Тогда – два года три месяца и двадцать четыре дня назад – она верила, что ее надежда и желание способны что-либо изменить. Теперь этой веры уже не было. Но Мерси считала, что все равно нужно надеяться и желать на всякий случай. Хотя в данном случае Полу и Джанин это не могло принести никакой пользы.
Они стали спускаться по лестнице. Мерси прислушивалась к тому, как стучат по ступенькам грубые башмаки Саморры, и сравнивала этот звук с мягким шелестом своих форменных ботинок. Она носила их с любой одеждой, кроме юбки, они были крепкими, удобными и замечательно выглядели. Возможно, знакомый номер два тоже был в форменных ботинках, подумала она.
В лестничный пролет задувал декабрьский ветер, и Мерси ощущала на лице холодный воздух. Голые, черные платаны перед зданием суда раскачивались. Мерси застегнула ветровку и сунула руки в карманы.
– Мне понравилось, как ты осадил Моладана, – сказала она, стремясь приободрить напарника, отвлечь его от тяжелых мыслей. – Не знаю, какое выражение лица было у тебя, когда он разъярился, но оно подействовало.
– Я думал о Джанин.
Что на это скажешь? Мерси представила, что Моладан мог увидеть в Саморре смуглого, стройного мужчину со злобным лицом, сбросившего куртку, чтобы было проще разделаться с ним. Саморру перевели в округ Ориндж несколько лет назад из управления полиции Санта-Аны. Там царили крутые нравы. Пол приехал в ореоле исходящей от него опасности – слухах о том, будто он избил сразу троих, о соревнованиях на «золотые перчатки» в Вестминстере, о вспыльчивости, которую лучше не испытывать на себе. Его отец в юности был чемпионом штата по боксу в среднем весе.