Красный тайфун
Шрифт:
Лазарев произвел на меня впечатление — совершенно не аристократа! Если и месье Мальгузу общался со мной на безупречном английском языке, как принято среди моряков любой цивилизованной страны, то русский притащил с собой адъютанта — переводчика, и объяснялся исключительно через него! Хотя была информация, что службу он начинал вовсе не в советском флоте! А где тогда — чтобы проверить свою догадку, мой офицер из разведотдела внезапно обратился к Лазареву по — немецки. Самообладание русского поразительно, что вполне объяснимо для бывшего нелегала — но мне показалось, что его реакция, «нихт ферштейн», была явно показной. Неужели он и впрямь топил наши суда в Атлантике в сороковом?
Мы обсуждали чисто технические моменты. Среди которых, под конец Лазарев попросил — раз уж вы пришли с таким парадом, то позвольте и нам показать вам парад тех, кто обеспечили всем нам эту Победу. Завтра над Токио пролетит несколько эскадрилий русских самолетов, чтобы произвести на японцев впечатление, во избежание у них даже мыслей о сопротивлении и провокациях! Просьба показалась мне вполне справедливой, я дал свое согласие. И были отданы распоряжения по всему флоту — а то могли ведь принять за воздушную «банзай — атаку» самураев!
Это — несколько эскадрилий?! Больше тысячи бомбардировщиков, включая и четырехмоторные, прошли над Токио на малой высоте! Причем как выяснилось после, русские еще и сжульничали, часть их эскадрилий делала над Японией круг и снова заходила на цель! Удивляло большое количество истребителей эскорта — у русских есть аналоги «мустангов», с таким же радиусом действия? Японцы, надо думать, были впечатлены.
А мой друг «Дуг» Макартур буквально взбесился. По крайней мере, когда я совершил к нему визит, то не берусь передать приличной публике слова, которыми он охарактеризовал персонально Лазарева, и русских вообще! Оказывается, такое же действо было задумано американцами, в момент когда Сигэмицу будет подписывать от япошек Акт капитуляции — и в небе американская воздушная мощь, тоже на малой высоте! Но теперь это будет совсем другое впечатление — Макартур был полон решимости узнать, кто выдал Советам его секретный план, или в его собственном штабе засел русский шпион?
Затем, успокоившись, он попросил меня — вернее, поставил перед фактом, что американская делегация сможет присутствовать на процедуре не раньше, чем через двое суток. И я должен буду обосновать это перед прочими, под любым предлогом — раз уж позволил русскими провести свое шоу!
18 июля в 12.00 на палубе «Энсона» собралось светское общество. Каждый раз при вступлении на трап очередной высокой делегации корабельный оркестр играл соответствующий гимн. С учетом того, что помимо представителей были адъютанты, переводчики, а также фотографы и даже кинооператоры (от американцев и от русских), на юте линкора едва хватило места всем разместиться — ведь гости не обязаны стоять, как матросы почетного караула, для них были расставлены стулья и столы. В точно оговоренное время доставили японцев, их было двое, министр иностранных дел Сигэмитсу, представляющий Императора и гражданскую власть Японии, и генерал Умэдзу, начальник генерального Штаба, представляющий японские вооруженные силы. Которые, как было объявлено, вышли из под контроля законных гражданских властей и встали над государством — и теперь, союзные войска всего лишь помогают Микадо восстановить порядок, разоружив милитаристов. Юриспруденция имеет свои законы — если собравшиеся джентльмены пришли к соглашению и занесли его на бумагу, значит, так это и войдёт в анналы истории. А что при этом думали присутствующие, значения не имело.
Министр Сигэмицу поднимался по трапу с трудом, вместо одной ноги у него был протез. Разумеется, никто не пытался помочь проигравшему врагу — горе побежденным! И японская делегация была единственной, которую не приветствовал оркестр и не встречал строй почетного караула. Как сказал мне Макартур, была бы его воля, он бы привел палубу в неубранный вид, и приказал бы команде заниматься своими делами, будучи одетыми в рабочую форму (прим. — именно так и было при подписании Акта на линкоре «Миссури» — В. С.) — но это уже слишком расходилось с традициями Королевского Флота!
Макартур нервно посматривал то на небо, то на часы. Наконец, вдали появилась точка, скоро уже можно было различить силуэт самолета, издавающего странный свистящий звук. Новейший американский истребитель Р-80, достойный соперник наших «метеоров» и «вампиров», которые также начали поступать у нас в Британии в строевые части, первые еще с прошлого лета, вторые совсем недавно. Мне эти самолеты необычного вида, без винта, пока были знакомы лишь по фотографиям. По авторитетному мнению британских пилотов и авиаконструкторов, именно за реактивными машинами будущее, поскольку они намного превосходят по скорости и скороподъемности даже лучшие из самолетов привычного типа, такие как «спитфайр» и «темпест».
— У нас в Штатах истребительные эскадрильи уже переходят на этих красавцев — громко сказал Макартур, глядя на русских — «Шутинг стар» превосходит любой истребитель мира настолько же, как «спитфайры» или «мессершмидты» сильнее довоенных фанерных бипланов. Даже жалко, что япошки так быстро сдались, не дав нам по — настоящему опробовать эти суперистребители в бою. Теперь неизвестно, в какой войне им суждено открыть свой боевой счет — в мире остались лишь три силы, Штаты, Англия и Россия. Но все мы ведь союзники, не так ли?
Офицеры — связисты уже вынесли на палубу ящик рации, микрофон, и зачем-то динамик. Макартур, отстранив адъютанта от ВВС, лично отдавал команды на пилотаж. Затем реактивный истребитель пошел вниз, чуть уменьшил скорость, его маневры показались мне немного странными. И тут из репродуктора раздалось такое, что все присутствующие успели прийти в смятение — до того, как отключили связь. Самолет пролетел мимо нас совсем низко, так что все на палубе «Энсона» могли различить его опознавательные знаки, это вызвало удивление еще больше.
— Простите, Дуг, вы для демонстрации выбрали русского пилота? — спросил я — да еще, похоже, пьяного? И судя по обозначениям — чей же это самолет?
Макартур в ответ, не сдержавшись, разразился монологом, который я не позволю себе цитировать, поскольку такие слова джентльмену в приличном обществе совершенно не подобают.
18 июля 1945. Над Токийским заливом.
Су-ка бля — ять — сказал Джимми, с тревогой глядя, как приближается водная поверхность — ну выходи, сво — лочь!
Он обращался в женском роде к свистящему и ревущему грозному самолету — потому что накрепко запомнил, что говорил инструктор, ему и остальным пилотам 412й авиагруппы, в Калифорнии на авиабазе Бэкерс — филд. Их было десять, лучших воздушных бойцов Воздушного Корпуса Армии США, все асы — ни у кого не было меньше пяти сбитых немецких или японских самолетов. Хотя на взгляд инструктора, испытателя с фирмы «Локхид», прежние навыки воздушного боя были скорее недостатком для полетов на «Шутинг старе».