Красный замок
Шрифт:
– И скоро мы встретимся с агентами Ротшильда? Сегодня?
За полдня мы с Ирен обосновались в выбранной ею древней гостинице по соседству с районом, который называют Старым городом.
Я решила, что мы поселились поближе к еврейскому кварталу из-за ее связей с Ротшильдами, но ошиблась.
– Сегодня вечером мы будем искать гадалку, – заявила примадонна, словно эта идея только сейчас пришла ей на ум.
– Гадалку? Если бы меня интересовало разоблачение подобных аферисток, я могла бы оставаться в Нью-Йорке. Неужели именно поэтому мы пренебрегли Гранд-отелем рядом с Карловым мостом?
– Мы пренебрегли Гранд-отелем рядом с Карловым мостом потому, что там ничего нового не узнаешь.
– А что можно узнать у пражской гадалки?
– Уж если она предсказала, что я выйду замуж за Годфри и сделаю татуировку, которой у меня пока нет, то очень многое.
– Татуировка? Да быть не может!
– По-видимому, может.
– И где же?
Она отошла от шкафа, в котором развешивала разбросанные по кровати вещи, и посмотрела на меня:
– Где?
– Где ты сделаешь татуировку?
– В Тибете.
На мгновение я потеряла дар речи. Я понятия не имела, какая часть тела зовется «Тибет».
– И она действительно предсказала, что вы с Годфри поженитесь? – уточнила я.
– Намек был завуалирован и прояснился лишь спустя некоторое время, но – да, старая цыганка указала на мой будущий брак. Что весьма удивительно, так как в ту пору я презирала Годфри.
– Раньше ты презирала Годфри?
– Ну он ведь англичанин.
– Тебе не нравятся англичане?
– Ну-у-у… иногда.
– Но вокруг тебя сплошные англичане! – воскликнула я.
– Буффало Билла тоже когда-то окружали индейцы, которых он считал врагами, но сейчас они вполне ладят друг с другом.
– Допустим.
Ирен помолчала, складывая белье в ящики шкафа:
– А почему ты так не любишь англичан, Пинк?
– Они слишком высокомерны.
– Пожалуй, так и есть. Но ведь это наша исконная нация. Мы лишь побочная ветвь, выскочки. Не спорю, симпатичные выскочки, но…
– Ерунда! Мы, американцы, круче всего мира. Не нужен нам Старый Свет. Новый куда лучше, ярче, богаче, умнее.
Ирен пожала плечами:
– Старый Свет все еще имеет влияние. И не забывай: мы преследуем Потрошителя в самом сердце Европы. Так что не стоит недооценивать здешних обитателей, иначе ты повторишь ту же ошибку, которую они совершают в отношении нас.
– Но цыганская гадалка?! – простонала я, хватаясь за голову.
Ирен только засмеялась:
– Сначала погляди, а потом уже возмущайся. «Есть многое на свете…»
Голос примадонны зловещее зазвенел, когда она нараспев произносила шекспировскую цитату, но будь я проклята, если соглашусь играть Горацио при Гамлете в исполнении Ирен. Так что я промолчала, убрала несколько своих разбросанных вещей и больше не жаловалась на наше размещение. В конце концов, я же не Оскар Уайльд в туре по США, а всего лишь кроткий агнец без всяких вельветовых бриджей и манерных локонов – просто девушка-репортер в клетчатом пальто и шляпке.
Очевидно, Ирен только начала испытывать мою храбрость.
Около полуночи меня разбудило мерцание фонаря.
Я почти вскочила с раскладушки, как вдруг увидела на противоположной стене огромную тень своей наставницы.
Мягкая шапочка оказалась позаимствованной у меня, но мужские брюки и жакет были ее собственными. Усы она либо смастерила из щетины какого-то животного, либо одолжила в театральной гримерной.
– Хорошо, что у меня нет пистолета, – сказала я примадонне, торопливо натягивая в темноте свое единственное теплое платье. Мой наряд отчаянно нуждался в отпаривании и чистке. – Иначе я выстрелила бы в твою тень. Ты выглядела точь-в-точь как грабитель.
– Отлично, – промолвила она, закуривая тонкую сигарету и зажимая ее зубами в уголке рта. – Ну что ж, поглядим, как местная пророчица предскажет мне будущее, когда я предстану перед ней в облике мужчины.
Мы прокрались вниз по гостиничной черной лестнице, нащупывая путь вдоль шершавых оштукатуренных стен. Ирен использовала светящийся янтарный огонек сигареты в качестве миниатюрного маячка. В руках, затянутых в черные кожаные перчатки, она держала трость-кинжал мужа. Я порадовалась, что тоже прихватила перчатки, и не только в угоду строгим требованиям мисс Нелл.
Улицы были залиты светом старомодных фонарей со свечами. Их слабые огоньки мерцали, словно мотыльки отплясывали вокруг них мазурку. Булыжная мостовая оказалась грубее всех тех, по которым я уже ступала в европейских городах, и хотя каблук у ботинок был невысоким, при ходьбе лодыжки у меня так болтались, будто я ехала на цирковом моноцикле.
Ирен шагала весьма уверенно; ее каблуки стучали по камням точно и аккуратно. Может, она на досуге упражняется в ходьбе по канату? И уж наверняка она владеет еще одним навыком, который недавно мне продемонстрировала, – гипнозом. Или я и сейчас под гипнозом и мне только кажется, что мы отправились на прогулку? С такой компаньонкой никогда не угадаешь.
Когда мы вышил на улицу пошире, примадонна переложила трость в левую руку и взяла меня под правый локоть.
Она была эскортом. А я – леди, которую сопровождает джентльмен.
Кашне, скрывавшее гладкий подбородок и шею Ирен, развевалось от ночного тумана, дыхания и табачного дыма.
Яркие прямоугольники дверей пивных то и дело хлопали, впуская и выпуская посетителей. Мы спокойно прошли мимо, и нас никто не остановил. Время от времени я мельком видела наши тени, мужскую и женскую. Супруги? Скорее всего, мужчина и оплаченная подружка.
Я улыбнулась про себя. Блудница в скромном клетчатом платье? Вряд ли!
Камни мостовой стали еще грубее, дороги темнее и уже. Исчезли гостеприимные вспышки света из открывающихся дверей таверн, и густой пьянящий аромат темного пива превратился лишь в воспоминание.
– А гадалки работают так поздно? – прошептала я, опасаясь провала нашей вылазки.
– Вероятно, нет, но ради нас она проснется.
– Ты всегда такая бесцеремонная?
– Нет, но я как раз хочу, чтобы она была спросонья. Ты увидишь. Несколько монет – и она будет петь до самого своего ужина в два часа дня.