Красный жук
Шрифт:
– Забавно… – протянул он. – Я родом из этих мест. Как ушел в армию, так и не вернулся.
– Вам повезло, – сухо ответила женщина. – Хотя – ностальгия, вредное качество.
– Мы опять на «вы»?
Она не определенно пожала плечами, и помолчала.
– И в чем же мне повезло? Имею шанс погибнуть в тех же краях, где родился?
Хорьков расслышал последние слова, вздрогнул, и крепко сжал трубку в пальцах.
– Я не это имела в виду. Вы хотя бы знаете место, где родились…
– Договорился! – Роман Аркадьевич объявил с победоносным видом. – Очень сложный
– Вы – мой кумир! – серьезно, даже сурово по-военному сказал Авдеев. – Нынче же буду ходатайствовать о присвоении Вам высокой государственной награды. Герой России подойдет?
– Благодарю… – зарделся человек. – Я всего лишь выполнял свою работу.
«Фольксваген» повернул налево, пропустил дребезжащий грузовичок, и поехал по широкому проспекту. Вдоль дороги росли высокие акации, по тротуару бегали мальчишки, оглашая улицу воинственными криками, из распахнутых окон домов неслась музыка. Обычный, провинциальный южный город. Не верилось, что в местном институте, под охраной боевых омоновцев в запаянных колбах, хранится таинственное вещество. Загадочный PL-14, полученный из споров обычных грибов, произрастающих на всей европейской территории. Растворившись в крови, сыворотка награждает обладателя удивительными способностями, чтобы через несколько дней, разорвать в клочья артерии. И менее одной десятой процента уникальных персон, людей с иммунитетом. Двое из таких – капитан Авдеев и полковник Марков. Но доза полковника закончилась… Когда наступит его черед? Нет ответа.
Зоя, или Маша, черт ее знает, как девушку зовут на самом деле?! Женщина сидит, отвернувшись к окну, блестящие черные волосы льнут к смуглой коже. Он украдкой втянул ее аромат, и ничего не почувствовал. Запах сирени растворился, он растаял там, в салоне «боинга», на высоте десяти тысяч метров над землей. Осталась лишь пустота. Сухой, мертвый воздух, обесцвеченный, как выгоревшая на солнце бумага.
– Надо напиться! – вслух произнес Сергей.
– Не рекомендую, – едва заметно дрогнули густые ресницы. – Вам предстоит сложная работа.
– А Вам-то какое дело?! – огрызнулся мужчина.
– Вам заплатили, Сергей Матвеевич. И немалые деньги. Будьте любезны их отработать.
– Слушаюсь! – он отвесил шутовской поклон.
– Отлично! – на смуглом лице отразилась внутренняя борьба. Девушка вдруг схватила его руку, и сжала ее крепко, по мужски до боли, затем отвернулась к окну, украдкой вытерла слезинку. Ее пальцы были холодны как лед.
– Прости меня… – севшим голосом прошептал Авдеев.
– Ты тут не при чем. – она повернулась, в черных глазах горел яростный огонь.
«Ей-Богу – ведьма!» – его вечный собеседник попытался перевести все в шутку, но не помогло. Тупая игла засела в сердце, колкая сухая горечь подступила к горлу комком.
«Да ты, похоже, влюбился, солдат!» – усмехнулся голос. Зло и цинично.
– Пошла ты к дьяволу! – вполголоса сказал Сергей.
– Я уже давно в гостях у этого господина! – спокойно, без улыбки ответила девушка.
Хорьков испуганно следил за перебранкой высоких гостей. Он получил из Москвы инструкцию, что поступает в их полное распоряжение, а инструкции исходящие с самого «потолка» чиновник боготворил.
– Господа, мы приехали! – осмелился он вмешаться.
Фольксваген остановился подле высокого мрачного здания из красного кирпича. У входа, над крыльцом висел российский флаг. Перед грозой ветер стих, ткань безнадежно поблекла, как сникший парус. Новый раскат грома прогремел уже ближе, начавшийся было дождь, затих. Ненастье копило силы, чтобы обрушиться за землю со всей первозданной мощью. Люди вылезли из микроавтобуса, подошли к железным дверям, чиновник нажал кнопку вызова. Далеко внутри загудел звонок, громыхнул засов, дверь с гудением распахнулась, и люди оказались в тесном тамбуре, зажатые между стальным переборкой, и литой металлической решеткой. Шумно дышал Хорьков, источая кислый болезненный запах. Распахнулось тесное окошко, микрофон ожил, и заговорил бесстрастным человеческим голосом.
– Господин Хорьков?
– Это я! – человек попытался сунуть острое личико в крошечную амбразуру. – У нас имеется договоренность с майором Ершовым.
– Мне сообщили. Предъявите ваши документы, господа!
Все трое просунули паспорта в окошечки, и через пару минут получили три обычных квадратика бумаги с лиловой печатью, и кривой закорючкой, вероятно, то была подпись.
– Неравноценный обмен! – усмехнулся Авдеев.
– Это пропуск! – извинительно прошептал Хорьков. – На выходе нам вернут наши паспорта.
Опять загудел тумблер, вспыхнула лампочка на стене, решетка распахнулась.
– Можете идти. Вас встретят.
Люди прошли тесный коридор, решетка немедленно захлопнулась за их спинами. Из бокового отсека вышел тучный седой мужчина лет пятидесяти. Он неприязненно посмотрел на столичных гостей.
– Майор Ершов!
Рукопожатие человека было сухим, твердым, Авдеев тотчас ощутил к следователю необъяснимое расположение.
– Что-то последнее время столичные гости к нам зачастили! То в больницу на допрос к потерпевшему без моей санкции заявляются, теперь вот в тюрьму пожаловали!
– Радоваться надо, Петр Гаврилович! – Хорьков юлил как голодная дворняжка.
– Тебе охота, ты и радуйся! – отрезал следователь. – А у меня работы невпроворот!
– Грех жаловаться! Преступника взяли…
– Взяли! – передразнил мужчина слезливый голосок чиновника. – Только показания он давать отказывается!
– Вы нам его предъявите? – спросила женщина. Она наклонила голову на бок по-птичьи, будто прислушиваясь к чужим голосам.
– Прошу за мной! – Ершов повернулся, и зашагал по узкому коридору. За поворотом начинался спуск вниз, тусклые фонари слабо освещали кирпичные стены. – Дореволюционное здание… – бросил через плечо следователь. Здесь тюрьма еще при царском режиме была.