Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики
Шрифт:
Интересно проанализировать распределение положений головы и освещения на мужских и женских портретах, написанных отдельными художниками, по которым имеется достаточно много материала. Мы провели такое исследование для Лукаса Кранаха Старшего (1472–1553) (рис. 17, А- В) и Ганса Гольбейна Младшего (1497–1543) (рис. 18, A-Е). У Кранаха на женских портретах отмечается предпочтение левого положения головы, а на мужских — правого (речь идет, как и ранее, о повороте относительно зрителя). Этот художник обычно располагает источник света с той стороны, куда обращено лицо изображаемого человека.
Основываясь на нашем предположении о зависимости предпочитаемого художником освещения от его «рукости» (или от используемой им при рисовании руки), мы сравнили положение источника света, головы и пол лиц на портретах правит Лукаса
Сравнение этих результатов с полученными при анализе произведений Кранаха (рис. 17, В и 18, В) указывает на статистически значимый сдвиг источника света вправо у Гольбейна, тогда как ориентация головы на его мужских и женских портретах не отклоняется существенно от общих тенденций его эпохи (сравните рис. 12 и 18, Б). Бросается в глаза четкое различие в корреляции между положением головы и направлением света на работах этих двух художников: Кранах предпочитал свет с той стороны, куда обращено лицо изображаемого, а у Гольбейна эти направления сочетаются довольно свободно, так что источник света часто располагается не там, куда повернута голова. Кроме того, на некоторых его портретах встречается фронтальное (среднее) положение головы, крайне редкое (возможно, даже отсутствующее) у Кранаха (рис. 17, Б).
Рис. 18. Анализ рисунков и картин Ганса Гольбейна Младшего (1497–1543). А. Освещение (ПГ- рисунки на полях книги Эразма Роттердамского «Похвала глупости»). Б. Положение головы на мужских и женских живописных портретах. В. Связь между положением головы и освещением. Г. Освещение на женских и мужских графических портретах. Д. Положение головы на женских и мужских портретах этой выборки. Е. Освещение на мужских и женских живописных портретах. Обратите внимание на разницу в распределениях А, Б и В у левши Гольбейна и у правши Кранаха (рис. 17, А-В). Данные по репродукциям в книгах Ганца [72–74].
Сравнивая работы Гольбейна и Кранаха со статистическими данными по распределению поворотов головы и освещения на других картинах той эпохи, можно сделать вывод, что леворукость первого стера привела к значительно более частому правостороннему освещению на его работах. Как уже отмечалось, аналогичная тенденция свойственна рисункам Леонардо да Винчи.
Выводы
Мы рассмотрели ряд примеров, подкрепляющих гипотезу о том, что генетически заложенная асимметрия головного мозга функционально модифицируется индивидуальным опытом: он может усиливать доминирование одного из полушарий, например при праворуком письме у прав-шей, или же, наоборот, противодействовать ему, в частности, когда левши учатся писать правой рукой. Обсуждалась возможность модификации функциональной асимметрии мозга в первые недели жизни в связи со склонностью матери держать ребенка на левой руке (не исключено, что эта склонность хотя бы частично определяется генетически). Согласно нашему предположению (не подкрепленному прямыми данными), такой ранний жизненный опыт мог бы способствовать двусторонней асимметрии восприятия младенцем окружающего мира, в определенной степени влияющей позднее на особенности восприятия и создания произведений изобразительного искусства. На живописных и графических работах источник света обычно располагается слева (относительно зрителя). Однако помимо этой, вероятно, биологической тенденции, зависящей также от право- или леворукости художника, статистический анализ демонстрирует ее динамику, связанную с историческим развитием западноевропейского искусства. Поскольку обусловленность исторических изменений генетическими сдвигами вряд ли сколько-нибудь вероятна, гораздо логичнее предположить влияние накапливаемого опыта и (на бессознательном уровне) общекультурных тенденций.
Еще один вид асимметрии, выявляемый при статистическом анализе произведений изобразительного искусства, касается положения головы на портретах. Для первых этапов развития западноевропейского портрета характерно четкое предпочтение ее поворота влево (относительно зрителя). Таким образом, в XV–XVII веках лицо изображаемого было, как правило, обращено к нам (и к художнику) своей «эмоциональной» левой стороной, а не «официальной» правой. Эта левосторонняя тенденция значительно сильнее проявляется в женских портретах во все периоды развития западного искусства и, по-видимому, не зависит от «рукости» художника. Тем не менее, анализируя данные по XV–XX векам, можно заметить четкую историческую закономерность: предпочтение левосторонней ориентации постепенно ослабевает, и на современных портретах лица мужчин (но не женщин) чаще обращены вправо. Хорошая корреляция положения головы с полом изображаемого лица не находит себе соответствия во влиянии пола на освещение, хотя в целом наблюдается некоторая зависимость направления света от поворота головы.
У отдельных мастеров, однако, можно обнаружить четкую корреляцию между положением головы на портрете и ее освещением, что приводит к кажущейся связи последнего с полом. В качестве примера нами рассмотрены два художника начала XVI века-правша Лукас Кранах Старший и левша Ганс Гольбейн Младший. В их работах заметны существенные различия по названным выше признакам, хотя уровень мастерства обоих, судя по их прижизненной репутации и мнению позднейших искусствоведов, был примерно одинаков.
Четкое историческое влияние прослеживается и в другой левосторонней тенденции в живописи и скульптуре, тоже основанной на «биологических», т. е. генетически заложенных, особенностях человека [18, 19]: статистический анализ изображений матери с младенцем говорит о манере держать ребенка преимущественно на левой руке, что отражено в западных произведениях искусства, созданных с 1990 г. до н. э. до XIV века н. э. Такая тенденция со временем ослабевает и в XV–XVI веках на изученном материале уже не заметна, хотя право-или левостороннее положение ребенка еще может преобладать в работах определенного мастера или конкретной школы. Однако после XVI века вновь появляется исходное предпочтение левой стороны. Эта историческая тенденция развивается в живописи и скульптуре параллельно и, по нашему мнению, отражает общую историческую модификацию двусторонней асимметрии в искусстве. Расширение свободы творчества и экспериментального поиска западноевропейских мастеров в эпоху Ренессанса, безусловно, стало одним из факторов, повлиявших на «естественную» асимметрию их работ.
Конечно, с точки зрения искусствоведа эти данные элементарны, не сравнимы с обычно применяемыми сложными и тонкими методами анализа и, возможно, не представляют большого интереса. Для нейробиологии, однако, они очень важны! Исследователю, занятому поиском возможных нейробиологических основ элементарных правил эстетического восприятия и творчества, такой простой анализ позволил бы подойти к пониманию различного участия левого и правого полушарий художника или знатока в создании или оценке произведений искусства.
Важную роль функциональная асимметрия мозга играет, по-видимому, и в музыке. Похоже, что гармония, тембр и звуко-высотные отношения входят в основном в компетенцию правого полушария, а ритм (и метр в поэзии) связан с левополушарной областью, контролирующей речь. Возможно, именно с этой асимметрией связано то, что ведущие первые скрипки в западных оркестрах обычно располагаются слева от слушателей и дирижера, т. е. в той части их внешнего пространства, которая воспринимается главным образом правым полушарием. В результате музыка получает более прямой доступ к височной области этого полушария, анализирующей мелодию и гармонию.
Естественно, мы согласны, что общекультурное развитие, традиции и индивидуальное обучение в детстве и отрочестве очень важны для формирования как таланта творца, так и тонкости восприятия у ценителя прекрасного. Однако, хотя генетически запрограммированная структурно-функциональная асимметрия нашего мозга может на ранних этапах жизни подвергнуться видоизменению, она все же остается важной детерминантой его поведения. Некоторые из аспектов этой асимметрии отражаются в таких непростых артефактах, как произведения искусства, и в таких сложных процессах, как их восприятие. Мы надеемся, что описанные выше элементарные исследования и гипотезы будут способствовать разработке в будущем более всеобъемлющих концепций, описывающих взаимосвязь между особенностями мозга и культурой человечества.